Хоум-ран! - Райли Грейс

Я подбегаю к сеточному ограждению прямо напротив домашней базы и, перепрыгнув через него, плюхаюсь в грязь. На солнце оказывается невероятно жарко: по небу не проплывает ни облачка. Я отдаленно слышу крики зрителей, постепенно осознающих, что произошло, но не оставляю никому ни единого шанса помешать мне: быстро сняв обувь, я переступаю на газон и дальше бегу босиком.

Хулио удивленно таращит на меня глаза.

Рафаэль присвистывает.

Судья кричит, чтобы я ушла с поля, но я даже не поворачиваю головы в его сторону и совершенно точно не собираюсь выполнять его требование.

Меня не волнует абсолютно никто — лишь парень, смотрящий на меня в левой части поля.

Мой парень. Моя любовь. Мое будущее.

Я подбегаю к нему и прыгаю прямо в его объятия — он ловит меня, отступая на пару шагов. Его перчатка падает на землю вместе с бейсболкой. Я снимаю с него очки и, обхватив его лицо обеими руками, целую, стараясь вложить в этот поцелуй все свои чувства до одного. Его губы отдают гигиенической помадой и по́том — мое самое любимое сочетание на свете, а кожа теплая от долгого пребывания на солнце. Мгновение — которого оказывается достаточно, чтобы меня окатило волной паники, — он стоит неподвижно, а потом вдруг зарывается руками в мои волосы и изо всех сил целует в ответ. Кажется, в этот момент моя душа исцеляется.

Я не готова больше жить ни одного дня без его поцелуев.

Ни одного.

— Прости, — выдыхаю я. — Прошу, прости меня за все.

— Не извиняйся, — шепчет он.

— Нет. Я оставила тебя. Испугалась. — Я беру его за подбородок и, измазываясь в его боевом раскрасе, снова целую. — Но я люблю тебя, Себастьян Каллахан. Люблю — и больше никогда не отпущу. Ты поедешь со мной в Европу?

Его зеленые глаза расширяются. Он заправляет мне волосы за уши и улыбается ослепительно прекрасной улыбкой.

— Ты получила место в программе?

Не в силах больше говорить, я киваю. Он снова заключает меня в объятия и кружит.

— Да, Ди Анджело, черт возьми! Я так тобой горжусь!

— Я хочу, чтобы ты был рядом, — говорю я сквозь смех. — Начни свое знакомство с кулинарией в Швейцарии. Прошу.

— Каллахан! — кричит кто-то. — Заканчивай уже, чувак!

— Моя девушка попала в чертовски крутую международную программу обмена! Дайте мне пару минут! — вопит он в ответ.

Себастьян берет мои ладони в свои и крепко сжимает.

— С удовольствием. Можешь начать планировать хоть сейчас. А знаешь почему?

Я улыбаюсь. Мне так жарко, что кажется, я вот-вот загорюсь.

— Почему?

— Потому что я тоже люблю тебя. — Он снова целует меня. — И, к твоему сведению, у меня такое чувство, будто так было всегда.

— Теперь я это поняла. — Я вытираю глаза и улыбаюсь. У меня дрожат губы, но я не обращаю на это внимания. — Теперь я знаю, что ты вкладываешь в эти слова.

— Люблю больше, чем кого-либо еще, мой ангел. — Себастьян наклоняется вперед и легонько тянет меня за волосы. — Кстати, ты ведь знаешь, что на нас сейчас пялится целый стадион?

— Еще бы. — Я прикусываю губу и улыбаюсь. — Теперь мне, наверное, пожизненно запретят сюда приходить. Хорошо, что это твоя последняя игра.

Он разражается хохотом.

— Узнаю́ свою девочку.

Он поднимает перчатку и бейсболку, а затем берет меня на руки. Я обвиваю его шею руками, когда он несет меня к выходу с поля. Так нелепо: мои щеки не пере­стают пылать, но в то же время отстраниться и пойти своими ногами мне совсем не хочется. Пусть все знают, что я его.

— Ты же помнишь, что игра еще не окончена? — Я кидаю быстрый взгляд на табло. — Еще два броска.

— Рано или поздно им все равно пришлось бы играть без меня, — говорит Себастьян, прижимая меня крепче. — Лучше расскажи мне про конференцию. И про свою новую стрижку. Выглядишь, кстати, просто потрясающе.

— Я все еще не могу поверить, что ты уговорил родителей приехать послушать мой доклад.

— Они любят тебя. — Он на секунду останавливается и пронзает меня серьезным взглядом. — Прости, что предлагал тебе оборвать с ними связи. Я знаю, как много они для тебя значат, поэтому решил, что они обязательно должны увидеть, насколько ты прекрасна в своей стихии. Они все там были?

— Кроме Энтони. Он, кажется, не смог вырваться с работы. Но остальные все. Даже бабуля.

Себастьян целует меня в лоб.

— Милейшая женщина.

— Жаль прерывать ваш марафон любви, — кричит через поле Рафаэль, — но мы игру продолжать будем или как?

Себастьян не отвечает, продолжая молча двигаться к выходу с площадки. Дойдя до скамьи запасных, он бросает свою перчатку сидящему там пареньку.

— В следующем сезоне ты займешь мое место, ведь так? Так иди и попробуй себя в игре прямо сейчас — чего ждать?

После этих слов он, по-прежнему держа меня на ру­ках, направляется в раздевалку.

У своего шкафчика он наконец опускает меня. Я сажусь на лавку и с любопытством осматриваюсь — все же здесь он хранил свои вещи с самого первого года в МакКи. Шкафчик идеально отражает его характер: такой же опрятный и организованный, как и сам Себастьян. На дверце, мягко переливаясь в приглушенном свете, поблескивают латунные цифры — 17.

— Парни уже скоро вернутся, так что у нас всего пара минут, — говорит он, проводя рукой по волосам, а затем опускается передо мной на колени. Я убираю медальон его отца ему за пазуху. — Я просто хотел немного побыть с тобой наедине. Когда игра закончится, нас окружит моя семья.

— И моя, — добавляю я, играя с непослушными локонами его волос. Сейчас они намного длиннее, чем ко­гда я первый раз осталась у него на ночь, и слегка зави­ваются по краям от высокой влажности. По его лицу катится пот. Я нежно вытираю соленые капельки кончиками пальцев. — Это они так быстро привезли меня сюда.

— Ну, тогда нам стоит поужинать где-нибудь всем вместе.

— О боже.

— Я серьезно. Будет здорово.

— Папа будет в восторге от встречи с Джеймсом.

— Он всегда рад своим фанатам, пока ему не покажется, что они каким-то образом расстраивают Бекс, — вздыхает Себастьян. — Когда ее беременность станет очевидно заметной, он превратится в настоящего параноика. Я уже слышу его ворчание.

— Себастьян?

— Да, любовь моя?

Я толкаю его в плечо. Он смеется.

— Ненавижу тебя.

— Нет, это неправда. — Он нежно касается своими губами моих. — Нисколько.

Я улыбаюсь. Мне ужасно не хочется переходить от этих игривых поддразниваний на серьезные темы, но я должна еще раз убедиться, что мы поняли друг друга правильно. Все, что он сейчас сказал, пришлось мне по душе, как и его идея поговорить с моими родными. Но все же я смогу окончательно убедиться в том, что это навсегда, лишь когда мы избавимся от недосказанности.

— Я знаю, ты сказал, что уверен, но прошу, подумай об этом еще раз. Ты точно уверен? Насчет детей и всего остального?

Он опускает свою ладонь мне на колено и слегка сжимает его.

— Ты моя путеводная звезда, Мия, мой ангел.

У меня перехватывает дыхание.

— Себастьян…

— Вчера я прочитал о ней статью и теперь не могу перестать думать об этом. И знаешь, у меня нет лучших слов, чтобы описать мои чувства к тебе. — Он касается моей щеки тыльной стороной ладони. — Не имеет значения, где я буду и чем стану заниматься, мне хочется, чтобы ты была рядом — как равный партнер. Большего я и не жду. Мне неважно, поженимся ли мы, станем ли родителями, поселимся где-то в одном месте или отправимся путешествовать по миру… Я хочу идти по жизни вместе с тобой, и поездка в Швейцарию станет лишь началом. Я прекрасно понимаю, что все это только слова, поэтому хочу подарить тебе одну вещь, которая послужит их доказательством.

Я прищуриваюсь.

— Что за вещь?

— Это не то, о чем ты, возможно, думаешь. И вероятно, никогда им не станет. Вот и все, что я хочу сказать. — Себастьян тянется к шкафчику за моей спиной, а затем достает из него черную бархатную коробочку. — Но все же мне было бы очень приятно, если бы ты иногда его надевала.