Райская лагуна (ЛП) - Пекхам Кэролайн

— Почему? Он собирается заставить Рика сосать его член? — Чейз пошутил, прежде чем нырнуть вслед за ними, и я рассмеялась, хотя на самом деле была бы не прочь посмотреть это шоу.

Я поймала Фокса за руку, когда он сделал движение, чтобы прыгнуть следующим, и он остановился, оглядываясь на меня и хмуря брови.

— Не отгораживайся от меня, — взмолилась я хриплым шепотом, позволив проявиться своему отчаянию. Он не уделил мне ни минуты своего внимания с тех пор, как мы поссорились в комнате Рика, и я не была уверена, что смогу выносить это дальше, если он продолжит в том же духе. — Я знаю, что не могу дать тебе то, чего ты хотел от меня, но значит ли это, что ты вообще не хочешь иметь ничего общего со мной? Сначала мы были друзьями, Фокс. Всегда были. Пожалуйста, не говори мне, что и этого теперь не будет.

Жесткая линия его челюсти расслабилась при моих словах, и он вздохнул, осмысливая их.

— Прости, колибри, — пробормотал он. — Я не пытаюсь причинить тебе боль. Я просто не знаю, как теперь вести себя с тобой…

— Нет, знаешь. Ты был моим Фоксом задолго до того, как превратился в моего Барсука.

— Пошла ты, — сказал он со смехом, и я улыбнулась ему, наконец-то увидев в выражении его лица что-то от моего лучшего друга.

— Знаешь, ты можешь поговорить со мной, — добавила я. — Если между тобой и Риком что-то происходит…

— Я думаю, ты, возможно, уже знаешь об этом, — признался он, выдохнув и запустив пальцы в свои светлые волосы.

Лунный свет пробился сквозь облака и осветил его обнаженную грудь серебристым светом, отчего его мускулы выделились, а темные татуировки словно проступили на полотне его кожи, покрытой солнечными поцелуями. У него было на что посмотреть. Он всегда был таким. Но из красивого мальчика он превратился в достойного мужчину, а твердость его осанки говорила лишь об испытаниях, которые он преодолевал, пока меня не было.

— Мой папа рассказал тебе о моей маме и Дике, верно? — спросил он, и мое сердце упало, когда я поняла, что он, наконец, узнал правду.

Мы всегда признавали тот факт, что выросли без матерей, но поскольку я прекрасно знала, что мой донор ДНК была конченой наркоманкой, которой было на меня наплевать, кроме того, что она окрестила меня глаголом вместо имени, я никогда не цеплялась за красивую фантазийную версию матери, которая была у Фокса.

— Да, — тихо призналась я, придвигаясь ближе к нему и беря его руку в свою.

— Я знал, что все плохо, — сказал он, качая головой. — Я имею в виду, где она была, понимаешь? Если бы она была хорошей матерью, то не отсутствовала бы всю мою жизнь. Наверное, я никогда по-настоящему не верил, что она могла быть где-то еще жива. Но я просто хотел верить… во что-то. Я не знаю. Думаю, сейчас это все равно не имеет значения, верно?

— Она выбрала тебя, — сказала я, сжимая его пальцы и придвигаясь немного ближе, потому что пространство, разделяющее нас, заставляло мою кожу покалывать, но я пыталась не нарушать его границ. Но я хотела. Я хотела обвить руками его шею, прижаться губами к его губам и показать ему, что я тоже выбрала его. Я просто не могла выбрать его одного.

— Да, я думаю. Но она также решила разбить сердце моего отца и изменять ему с его братом-психопатом. Я слышал истории о Дике. О том, как он обращался с женщинами. Почему она выбрала его, когда у нее были мы с отцом?

— Я не знаю, — призналась я. — Но любовь — сложная штука.

— Я думаю, это была больше похоть, — выплюнул он, отводя от меня взгляд, прежде чем расправить плечи и позволить некоторой напряженности спасть со своей позы. — Но что бы это ни было, теперь это старая история. Маверик расстроен всем этим больше, чем я, хотя, конечно, он в этом не признается.

— Почему? Какое это имеет отношение к Рику? — Я спросила в замешательстве, и Фокс замолчал.

— Пусть он сам расскажет, когда будет готов, — сказал он. — Это не мой секрет, чтобы им делиться.

— Хорошо, — согласилась я, понимая это, даже если меня снедало любопытство, что еще рассказал им Лютер.

Ветер отбросил прядь моих волос мне на глаза, и Фокс инстинктивно потянулся, поймал ее и заправил мне за ухо, и его грубые пальцы задержались на моей шее, когда наши взгляды встретились.

Мы ничего не сказали, лишь замерли, не сводя глаз друг с друга, в то время как мое сердце бешено заколотилось, а он судорожно сглотнул. Его пальцы потянулись к точке моего пульса, большим пальцем он провел по исчезающим синякам, окружавшим мое горло, где он уловил бешеный ритм моего сердца.

— Колибри, — пробормотал он, и я слегка вздернула подбородок, приглашая его приблизиться, утонув в глубине его темно-зеленых глаз.

Я потянулась к нему, мои пальцы коснулись его предплечья и обвили толщу мышц, где я погладила птичку, которую он вытатуировал на своей коже, в честь меня.

Пространство между нами зарядилось статической энергией, пока мы оставались на месте, признавая потребность в друг друге и одновременно борясь с ней. Я облизнула нижнюю губу, пытаясь хоть немного унять желание ощутить его рот на своей плоти, и его голодный взгляд упал на это движение, после чего низкий рокот потребности зазвучал в его груди. Мои соски затвердели под одеждой, и ноющие пики прижались к ткани бикини.

Его хватка на моем горле усилилась совсем немного, ровно настолько, что я была почти уверена, что он собирался притянуть меня ближе, сократить это болезненное расстояние между нами и положить конец моей потребности в нем, которая угрожала поглотить меня целиком.

Фокс отпустил меня, выдохнув и отступив назад, так что контакт между нами был разорван, и я почувствовала, что у меня вот-вот подогнутся колени, а сердце выскочит из живота и разлетится по всему полу.

— Я думаю, нам следует отправиться туда, пока остальные не обвинили нас в безделье, — сказала я, пытаясь разрядить напряжение, поскольку было ясно, что ни один из нас не хотел говорить о том моменте искушения, который мы только что пережили. Фокс проворчал что-то в знак согласия, глядя вниз, на воду, куда спрыгнули остальные, в поисках каких-либо признаков фонарей, которые они использовали для поиска затонувшего судна.

Я стянула через голову позаимствованную толстовку за которой последовали огромные спортивные штаны, и отшвырнула их, обнажив под ними свое черное бикини.

— Если ты хочешь оказать мне услугу, то могла бы перестать носить передо мной такое дерьмо, — поддразнил Фокс, его непристойный взгляд скользил по моему телу и заставлял меня задрожать, как будто его руки ласкали меня тем же движением.

— В чем дело, Барсук? Ты не можешь справиться со мной теперь, когда мы все выросли? — Поддразнила я, завязывая волосы в узел и готовясь нырнуть в холодную воду.

— О, я прекрасно справлюсь с тобой, — ответил он с дразнящей усмешкой, которая почти заставила меня почувствовать, что у нас снова все в порядке, прежде чем он отвел взгляд и отступил назад.

Фокс убедился, что из моего баллона с аквалангом поступает кислород, затем я взвалила его на спину, закрепила маску на лице и зажала регулятор в зубах. Затем я надела ласты для подводного плавания и села на край лодки, погрузившись спиной вперед в холодный океан с Фоксом рядом.

Мы выпустили воздух из наших BCD-жилетов и медленно погрузились, держась поближе друг к другу, включив фонарики и обшаривая темную воду в поисках каких-либо признаков присутствия остальных.

Я медленно повернулась по кругу и заметила луч другого фонаря, раскачивающийся взад-вперед справа от нас. Похлопав Фокса по плечу, чтобы убедиться, что он последует за мной, я поплыла под волнами.

Мы нырнули глубже, проплыв гораздо дольше, чем казалось, прежде чем опуститься на дно океана, где все остальные собрались вокруг обломков некогда прекрасной яхты.

Джей-Джей поманил нас поближе, и мы подплыли, чтобы присоединиться к ним, когда Маверик открыл дверь, ведущую на остатки нижней палубы.

Когда мы заплыли внутрь, нас окутала кромешная тьма, и меня пробрала дрожь, которая не имела ничего общего с холодом, а скорее с воспоминаниями об этом месте, которые годами преследовали меня в ночных кошмарах, пока я водила фонариком из стороны в сторону в темном нутре лодки.