— Ты же… отвезешь меня обратно? — уточнила робко. — В интернат?
Тяжело вздохнув, Ян покачал головой.
— Никуда я тебя в таком состоянии не отпущу! — заявил тоном, не терпящим возражений. — А уж в таком виде — тем более! Сегодня переночуешь у нас.
Действуя по старой схеме, он приобнял ее за плечи и повел к машине.
— Нет, погоди! — взволнованно выдохнула Стася. — Так нельзя! Я не могу! Галина Петровна она же…
— Расслабься, — Ян галантно распахнул перед ней дверь с пассажирской стороны. — Дома никого нет. Мама с отцом на дачу рванули. На выходные.
Глава 11
Десять лет назад…
«Я пожалею об этом? О, да! Я абсолютно точно об этом пожалею!»
Но даже понимая это, Стася приняла предложение Яна. Не то, чтобы у нее был выбор. Ведь перспектива остаться одной — посреди ночного города, без денег, телефона и в разорванной одежде… мягко говоря, не прельщала.
И все же, на уровне подсознания, каким-то своим внутренним радаром она чувствовала, что в обществе Кострова ей гораздо безопаснее, чем без него.
А потому, позволила парню усадить себя на переднее сиденье автомобиля.
И даже не возражала, когда Ян отточенным движением пристегнул ее к креслу ремнем. На мгновение, на долю секунды их тела соприкоснулись.
Его горячее дыхание коснулось ее щеки. А аромат горьковато-свежего мужского парфюма проник в ноздри. Заполнил легкие. Одурманил разум.
Ян отстранился, захлопнул дверь с ее стороны, обошел автомобиль и занял водительское место. А Стася напряженно вжалась в спинку кресла, оцепенев от ощущений — незнакомых, волнующих, обрушившихся на нее лавиной. Она жутко покраснела. Задрожала. Ее кинуло в жар. По спине, вдоль позвоночника стекла капелька пота. Разгоряченное тело превратилось в сплошной оголенный нерв. А внутренности узлом скрутило он напряжения.
От простого и… чертовски опасного откровения:
«Боже, как же вкусно он пахнет! Так… по-взрослому! Так мужественно!»
Глупо отрицать, от Яна веяло силой. Уверенностью. И опасностью, наверное.
Это будоражило. Дезориентировало. Вгоняло в самый настоящий трепет.
И разжигало пожар в груди — прямо там, за ребрами. Где отчаянно колотилось ее юное глупое сердце. Еще более глупые мысли не поддавались контролю. Страшно путались. И черт его знает, из-за выпитого коктейля или… из-за него. Из-за парня, сидящего совсем рядом. За рулем. Сосредоточившись на дороге, он плавно вел автомобиль. Стася же отвернулась к окну, запрещая себе смотреть на Кострова. Ей не было никакого дела до его профиля — точеного, правильного. И совершенно не интересовало, мягкие ли у него губы? Или, наоборот, жесткие? А, плевать!
Цепляясь за последние крупицы самообладания, Стася нарушила молчание:
— Прикольная у тебя тачка! Отцовская?
— Почему, отцовская? — Ян на мгновение отвлекся от дороги. — Моя!
— А-а-а! Поняла. Родители на совершеннолетие подарили?
— Нет. Сам купил.
Недоверчиво покосившись на парня, она беззлобно усмехнулась:
— Ну, да! Ну, да! Все вы сами купили!
Ян улыбнулся, глядя строго перед собой:
— В бардачке папка с документами. Достань, ознакомься.
Она так и сделала. И спустя пару секунд прочитала вслух:
— Кредитный договор...
Коротким кивком Костров подтвердил ее догадки.
— Мне не нужны подарки от родителей. Тем более, такие дорогущие. На свои хотелки я заработаю сам. Например, ради этой крошки, — он похлопал по рулю, — я перевелся в универе на заочное отделение. Отец страшно негодовал, мать всеми силами отговаривала. Но я все для себя решил и не жалею.
— Но… зачем? — недоумевала Стася.
Ян пожал плечами, поясняя ей, как неразумному ребенку:
— Я устроился на работу, чтобы оплачивать кредит самостоятельно.
Вернув документы в бардачок, девушка нахмурилась:
— А сколько тебе лет? — неожиданно ее заинтересовал этот вопрос.
— А сколько дашь? — Ян улыбнулся уголками рта.
— Много, — честно призналась. — Ты… очень взросло выглядишь.
— Знаю. И все же?
— Двадцать пять? — с опаской предположила Стася.
Костров расхохотался:
— Эй, это даже обидно. Мне двадцать.
— Серьезно? — она не могла поверить, что он старше нее всего на четыре года.
— Да. А к двадцати пяти у меня уже будет собственное жилье, ребенок и…
Он осекся, впившись в нее странным взглядом. Острым. Цепким. Решительным. Стасе показалось в тот миг, что Ян хотел сказать:
«И ты!»
Ведь в глубине его непроглядно-темных глаз плескались эмоции, о значении которых она и не догадывалась. Увлажнив пересохшие губы, тихо повторила: — И?
Ян не ответил. Встрепенувшись, вновь сосредоточился на дороге.
А Стася в полном смятении и растерянности уставилась в одну точку.
— Ты помнишь свою мать? — вывел ее из оцепенения его голос.
— Да, — она грустно улыбнулась. — И очень хорошо. А ты?
Покачав головой, Костров иронично усмехнулся:
— Как я могу ее не помнить? Я вижу ее каждый день!
— Я имела в виду…
— У меня только одна мать! — холодно отрезал Ян. — Одна! Ту малолетку, которая родила меня, а потом — если верить воспитателям, попыталась смыть в унитаз… я даже за человека не считаю!
Глава 12
Десять лет назад…
Вскрикнув от ужаса, Стася прикрыла рот ладонями. Сердце болезненно заныло в груди. В глазах защипало. Как? Как такое возможно?
Неужели, это правда? Неужели, человеческая жестокость не знает границ?
Теперь она поняла, чем отличалась от него. И почему Ян в свое время проголосовал против ее удочерения. До той страшной трагедии, забравшей жизнь ее мамы, Стася была желанным ребенком. Опекаемым и горячо любимым. Мама, хоть и растила ее одна, всегда окружала ее теплом и заботой. Холила. Лелеяла. В то время, как Ян… интернат стал ему и семьей, и домом. С самых первых дней жизни. И если бы не Галина Петровна…
«Да, ему с ней крупно повезло!»
Остановившись на светофоре, Ян мимолетно посмотрел на Стасю. Она ответила ему тем же. Подыхала от смущения и волнения, но взгляда не отвела. Таращилась на парня с вызовом. Уверенно. Дерзко. И отчетливо видела, каким шальным блеском загорелись его глаза. Он нахмурился. Отвернулся. Уставился строго перед собой. Стиснул зубы и шумно сглотнул.
— Стася… — позвал до жути сиплым голосом.
— Да? — отозвалась она робко.
— Джинсовка, — он стиснул руль так сильно, что побелели костяшки пальцев. — На заднем сиденье. Возьми. Пожалуйста. И… прикройся, умоляю!
Последнюю фразу он почти простонал. Обессиленно и измучено.
Дрожа, как осиновый лист на ветру, Стася осмотрела себя. Она больше не удерживала полы своего топа и сидела перед Яном в одном лифчике.
Что ж… его просьбу девушка выполнила так быстро, как только смогла.
Джинсовка Яна оказалась ей велика, но свою функцию выполняла — надежно скрывала ее тело от посторонних глаз. А еще, она хранила запах своего хозяина. Мужественный запах. Дурманящий. Он заставлял ее сердце стучать сильнее. А кровь — нестись по венам с бешеной скоростью. С диким ревом.
«Господи, что со мной?» — искренне недоумевала Стася. — «Я схожу с ума?»
— Кстати, — ворвался в ее тревожные мысли Ян. — Проверь карманы. Где-то там должны быть леденцы. Мятные. Фруктовые. Если хочешь, угощайся.
— Не откажусь! — благодарно улыбнувшись, девушка приступила к поискам.
В боковых карманах было пусто. В накладном правом — тоже. А вот под ним, в небольшом внутреннем кармашке она что-то нащупала. Достав находку, Стася едва ни выронила ту из дрогнувших пальцев. У нее в руке лежала коробка презервативов. Ян чертыхнулся, заметив это. Забрал у нее резинки, проверил левый накладной карман и впихнул ей в ладонь две карамельки в шуршащей обертке. Стася же, все никак не могла понять свою реакцию.
