Измена. Я сильнее боли (СИ) - Манаева Ирина

- Я не стану копаться в грязном белье, - попыталась закончить разговор, и кухня, которая должна была стать кабинетом допроса для неё, стала клеткой для меня.

- Добро пожаловать в мир предательства, - искривила она губы, выходя победительницей из словесной баталии. Подошла вплотную, отодвигая меня в сторону, и направилась в комнату, где жила последний месяц. Я слышала, как она собирает вещи, раздумывая над её словами. Никогда не замечала между ними какой-то напряжённости. Да, мать и тётка не были лучшими подругами, но спокойно общались. Я даже не могла предположить, что мой отец был камнем преткновения.

Месть – блюдо, которое подают холодным. Неужели она ждала все эти годы, чтобы отомстить? Я просто не могла поверить в это.

- И отдай ты им уже паспорт, - послышался позади голос. – Через три дня они улетают.

- Да не брала я никакой паспорт! – выхожу из себя, а у самой сердце заходится в груди от новой информации.

Не просто изменил! Собирался за моей спиной везти её куда-то! Я сразу вспомнила, что Уваров говорил о встрече в Милане. Вот же сволочь!

- Будь сильнее! – наставляет на путь истинный тётка. И это единственный совет от неё, которому я готова следовать.

- Я не стояла на пути у них, просто ушла. - Ни к чему пытаться вернуть человека, который выбрал другую женщину, - продолжает.

- Сама разберусь, как и что мне делать, - резко оборачиваюсь. – А теперь совет от меня. Ещё раз приблизитесь ко мне или моей матери, пожалеете.

- Ты мне угрожаешь? – вскидывает издевательски бровь.

- Нет, что вы! Предупреждаю.

- Я и сама надеюсь, что больше мы не встретимся, - кивает, снова уходя к себе в комнату, а из материнской спальни доносится моё имя.

Вздыхаю. Не хотела, чтоб вот так всё вышло, но теперь предстоит узнать, правду ли говорила тётка. Если я презираю тех, кто рушит институт брака и влезает между сложившейся парой, значит ли это, что я должна ненавидеть собственную мать?

- Сейчас, мам, - отзываюсь. Мне надо удостовериться, что тётка покинула дом.

- Ключи, - протягиваю руку, когда она проходит мимо.

- На вешалке, - отзывается неохотно. Ставит сумки и принимается обуваться. Конечно, я сменю замок. Она могла сделать дубликат.

- Всего хорошего, - бросает последнюю фразу, исчезая за дверью, а я понимаю, что мне страшно слушать исповедь матери.

Глава 9

Какое-то время стою, раздумывая над тем, как себя вести. Но мать прекрасно всё слышала. Конечно, после инсульта у неё со слухом не так гладко, но тётка говорила довольно громко. Закрываю дверь на замок. Спасибо ещё, что месть коснулась моей кровати, а не дошла до той, кому предназначалась. Наверное, не будь Ники, нашлась бы другая, а я как идиотка бы жила с предателем.

- Кира, - снова услышала своё имя. Вдыхая, развела руки в стороны, призывая самообладание не покидать меня, и выдохнула, сбрасывая руками воздух.

- Иду, мам.

Она сидела на кровати, сложив руки на коленях, смотрела, как я второй раз за день пересекаю порог её комнаты.

- Там тёте Наде срочно уехать пришлось, - указала я пальцем за спину.

- Я всё слышала, - устало ответила, и я поняла, что можно не притворяться. – Ты ушла от Егора?

- Технически – да, - кивнула я, раздумывая над ответом.

- И когда собиралась сказать?

- Ой, мам, - скривилась я, складывая руки на груди, - он не стоит того, чтобы об этом говорить! Обычный мужик, не сумевший удержать в штанах то, что отличает его от женщины.

Сглотнула, пытаясь не сойти с дороги ненависти, чтобы не расплакаться, если сейчас она примется меня жалеть. А, зная мать, именно к этому всё и шло. Она смотрела на меня с сожалением и грустью.

- Так, стоп! – выставила я руку вперёд. – Я не больна, и жалеть меня не надо! Это понятно? – небольшая пауза, чтобы до её сознания дошли мои слова. - Можешь сказать, что все мужики такие, что многие терпят, но я - не многие, - качала головой.

- Знаю, Кира, - согласно кивнула мать. – Ты сильнее многих.

Отчего-то именно эти слова дёрнули за нервы, и я чуть не дала волю слезам. Она не жалела меня, наоборот, но эффект был обратным. Стиснув зубы, чтобы не выдать эмоций, я сдержалась, вызывая в себе новую волну ненависти к Уварову. Удивительно, но это работало.

- А теперь ты должна рассказать мне об отце!

- Поставь чайник, - попросила мать, - я голодна.

Наверное, если мужчина изменил однажды, лучше ему не доверять. Мать рассказала, что действительно Перцев встречался сначала с Надей, но после знакомства с ней всё изменилось. Он говорил, что не любит сестру, что думает только о Вале, и она сама не может сказать, как вышло, что они оказались в одной комнате, снедаемые чувствами и страстью. А я думала, что мать у меня идиотка. Да-да, впервые за то время, что её знала, так думала. Раньше она казалась мне другой.

- И тогда он обещал поговорить с Надей.

Повисла пауза. Я пялилась в свой чёрный кофе, понимая, что моя мать ничем не лучше той же Ники. Моя мать! Мир сошёл с ума!

- Я была молода, - искала она оправдание, но для меня оно было слабым. Разве может хоть что-то обелить человека в такой ситуации?

- Ииии, - протянула я, не находя слов. – Что сказали родители?

Она хмыкнула, отпивая из своей кружки чай. Казалось, собрала все самообладание, чтобы поведать мне историю. Сидела из последних сил, хорохорясь, но молчала.

- Они не лезли. Но, когда выяснилось, что я беременна…

Подняла глаза на неё. Конечно, речь шла обо мне. Надо же! Моя мать забеременела без высчитывания дней или сидения на таблетках. Просто так, не задумываясь над этим. А мне пришлось приложить столько усилий напрасно. Отчего такая несправедливость? Вспомнив, почему я сижу здесь, поумерила пыл по поводу несправедливости. Если бы карты легли иначе, я повторила путь своей матери, став матерью-одиночкой. Или ребёнок всё же мог удержать Уварова от предательства? Как бы то ни было, ответов на вопросы у меня не было.

- Мы поженились, - продолжила мать, глядя на свои руки. – И поначалу всё было неплохо.

- А Надя? – я не должна была переходить на сторону тётки, но наши истории были такими похожими, что невольно я принялась жалеть её. Стокгольмский синдром? Нет. Тут надо придумать какое-то другое название.

- Надя уехала.

- Ясно, - вздохнула я, не зная, что ещё добавить.

- Только наше счастье тоже длилось недолго, он ушёл из семьи, - будто оправдывалась снова.

- Ну уж этот период я застала, - ехидная улыбка тронула мои губы. – А ты не думала, - внезапно решилась я на вопрос, но тут же замолчала. – Ничего, - махнула рукой, отпивая горький напиток.

- Скажи, - попросила мать.

- Да ладно, - подняв руку, взглянула на часы: 19.20. Наверное, придётся ночевать тут, хотя я совершенно этого не хочу. Вообще всё не так, как мне надо.

- Не думала ли я, что он поступит со мной так же, как с Надей? – закончила она мой вопрос. Надо отдать должное, всё же от болезни она отошла, и стала собой, если не считать немного оглохших ушей.

Я пожала плечом, будто соглашаясь. Словно, возможно, именно это я и хотела спросить. На самом деле она попала в точку.

- Нет, - покачала головой. – Я была молодой и влюблённой дурочкой. Верила в любовь до гроба, в его слова, которым до этого поверила Надя, а потом его следующая жена.

Я закатила глаза и цокнула языком, облокачиваясь на стену. Сколько веков прошло. Люди победили многие болезни, научились летать в космос, создали компьютеры и интернет! А женщины продолжают верить лживым словам, постоянно наступая на одни и те же грабли, и я пока не поняла, смешно этот или грустно.

- Ещё скелеты в шкафу имеются? – спросила зло, зыркнув в её сторону, но потом одумалась, понимая, что сейчас не подходящий момент, и я должна брать в расчёт её болезнь. – Не знаю. Незаконнорождённые дети? – сочиняла на ходу. – Подкидыши. Может, у меня есть брат, которого ты сдала в детский дом?! – я заставляла себя заткнуться, но не могла.