Окутанные метелью (ЛП) - Харви Б.дж.

Я украдкой бросаю взгляд на ребят. Мак и Дэниел лишь перемигиваются и улыбаются.

— Знакомо, Супермен, — замечает Мак.

— Даже слишком знакомо, дорогая. Будем надеяться, что у них двоих всё сложится, как и у нас, — соглашается Дэниел, поднимая бокал. — За старых друзей… и новые возможности.

Мы чокаемся. Но я замечаю: настроение Портера меняется. Что-то в нём гаснет.

Через час мы прощаемся, и, держась за руки, идём к лифту.

Когда двери закрываются, он разворачивается ко мне. Его взгляд — тёмный, чувственный, глубокий — и я чувствую, как волна тепла поднимается вдоль позвоночника.

— А теперь, — произносит он, медленно приближаясь, — ночь, которую ты никогда не забудешь.

Глава 8

~ Харлоу ~

— Закрой глаза.

— Зачем? Ты же знаешь, я не против поиграть?

Он глухо стонет, и я не удерживаюсь от смеха, послушно закрывая глаза.

— Не знала, что ты увлекаешься… нестандартными развлечениями, Портер.

— Раньше за собой такого не замечал, но когда увидел, как у тебя перехватывает дыхание от одной мысли об этом… я, пожалуй, оставлю эту идею на будущее.

— Чёрт. Теперь я не могу не думать об этом.

Тепло его тела касается моей спины.

— Запомни эту мысль.

Его ладонь мягко скользит по моему боку, пока он проходит мимо и открывает дверь в гостиничную спальню. Я не помню, чтобы закрывала её утром.

— Что мы делаем? Потому что я весь день ждала возможности как следует отблагодарить тебя за шопинг и… лёгкое опьянение. Возможно, ты обо мне кое-что не знаешь…

— Что именно, моя милая Харлоу? — его дыхание касается моей шеи, и тёплые губы рассыпают лёгкие поцелуи от шеи до ключиц.

— Алкоголь действует на меня… слишком воодушевляюще.

— Мне это уже известно, дорогая.

— Откуда ты…

Он отвечает между всё более настойчивыми поцелуями, которыми отмечает мою кожу — плечо, шею, спину. Спасибо Господу за топы с вырезом.

— Два месяца назад… прощальная вечеринка у Беверли… ты пила шампанское… украдкой смотрела на меня… облизывала губы… и мне пришлось собрать всю выдержку, чтобы не показать, насколько сильно… я тогда хотел тебя.

Он оставляет тёплое, чуть более настойчивое прикосновение губ на моей шее — наверняка останется след. Но я не останавливаю его: это чертовски приятно.

Я поднимаю руки и перебираю его волосы, пока он вновь отмечает мою кожу лёгкими поцелуями — плечи, шея, подбородок — поднимаясь к губам. Я поворачиваю голову навстречу.

— Тебе следовало что-то сделать. Я потом была вынуждена… взять дело в свои руки, представляя, как ты склоняешь меня над столом.

— Чёрт… — шипит он, и я притягиваю его ближе; наши губы снова находят общий ритм — тот же, что был прошлой ночью и утром.

Он слегка отстраняется, кладёт руки мне на плечи, оставаясь вплотную — я чувствую, насколько он напряжён, как сильно он сдерживается.

— А теперь сюрприз.

Он мягко подталкивает меня вперёд. Мне хочется подсмотреть, но я держусь.

— Можно открыть глаза?

— Ещё несколько шагов, милая.

Он касается моих плеч губами, и от одного лишь этого прикосновения дрожь прокатывается по всему телу.

Он чуть надавливает на мои плечи — я останавливаюсь.

Когда глаза закрыты, обостряются другие чувства. Я остро ощущаю тепло его рук и его аромат.

— Теперь можешь открыть, Харли.

Он обнимает меня за талию, кладёт подбородок мне на плечо.

Я открываю глаза — и задыхаюсь.

Свет приглушён. Камин горит.

Моя гостиничная спальня превратилась в рождественскую сцену прямо из фильма студии «Халлмарк».

В углу — настоящая пушистая ёлка, пахнущая лесом и праздником, украшенная гирляндами и шарами. На камине висят два красных носка. Под ёлкой — подарки с золотыми бантами.

— Ты… даришь мне Рождество.

Он улыбается и разворачивает меня к себе.

— Знаю, ты далеко от дома и от отца. Если бы я мог отвезти тебя домой — сделал бы. Но раз уж буря оставила нас здесь, я хочу подарить тебе то, о чём ты мечтаешь. Ты любишь Рождество. Я слышу, как ты включаешь эти песни на работе, когда думаешь, что никого нет. Я видел, как у тебя загорелись глаза, когда мы увидели праздничную витрину сегодня. Я не могу подарить тебе Рождество с семьёй… но могу подарить его с собой.

— Боже мой. Я… — слов нет. Он отнял их у меня.

Смотря в его зелёные глаза, полные искренности и чего-то глубже, я принимаю решение: я хочу раствориться в этом мужчине, хотя бы на одну ночь. Даже если завтра всё изменится — сегодня я хочу быть с ним.

— Ты подарил мне Рождество, — шепчу я, и на его лице рождается мягкая, нежная улыбка. В моих глазах выступают слёзы.

— Ты заслуживаешь всего этого и гораздо большего, Харлоу Уилсон. И я хочу быть тем, кто подарит тебе мир.

Я сражена им окончательно. Слёзы текут сами собой. Остановить их невозможно. Я опускаю взгляд, смущённая.

Он наклоняется, поднимает мой подбородок.

— Я говорил серьёзно.

Он целует меня — нежно, осторожно, будто рассказывает о своих чувствах этим поцелуем. Он звенит в крови, пьянит.

Он отстраняется. Его взгляд — тёмный, глубокий, голодный. В нём есть что-то хищное — и я бы пошла к нему сама, как заворожённая.

— Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Харлоу. Я хотел тебя с самой нашей первой встречи. Ты изменила мой взгляд на мир. Мне повезло провести с тобой этот день… быть рядом так, как люди бывают вместе каждый день. И я хочу этого — с тобой. Не только сейчас, не только завтра. Всегда. Давай попробуем.

Он подводит меня спиной к камину и усаживает на подготовленную мягкую постель из подушек. Я едва дышу, потрясённая его признанием.

Как на это реагировать? Фактически он сказал, что я изменила его жизнь. Он хочет быть со мной. Попробовать построить отношения.

Боже, и как после такого не потерять голову?

Он наклоняется, ставит руки по обе стороны моей головы, проводит пальцами по моим волосам и касается лбом моего.

— Мне нужно услышать, что ты тоже этого хочешь. Малышка, скажи мне честно, что ты этого хочешь. — Его глаза полуопущены, в них сильное желание и осторожность. Он открыт передо мной, как никто.

Это безумно притягательно. Безумно интимно.

— Я всегда хотела тебя, Портер. Я просто… перестала надеяться.

— Никогда не сдавайся, милая. Я не дам тебе причин. Но пообещай, что если что-то случится — ты скажешь. Мы поговорим.

— Обещаю, — шепчу я.

Он улыбается, целует меня — мягко, пробуя, изучая — и разжигает внутри огонь, который тлел весь день.

— Значит… если кто-нибудь спросит, вместе ли мы?..

В голове с щелчком сходится пазл. Вот почему он тогда помрачнел. Всё становится кристально ясно.

— Я хочу тебя. С той самой минуты, как мы встретились.

— Слава Богу, — выдыхает он, прежде чем снова коснуться моих губ.

Под мягким сиянием гирлянд и у пылающего камина мы с Портером целуемся и касаемся друг друга, будто заново открываем язык чувств — каждое движение наполнено теплом, нежностью и тем, что давно жило между нами.

Когда наконец, уставшие и переплетённые, мы лежим на мягком ковре под ёлкой, моя голова покоится на его плече, и я понимаю: эта снежная буря в Чикаго изменила мою жизнь навсегда.

Глава 9

~ Портер ~

Это была одна из лучших ночей в моей жизни. Когда я занимался любовью с Харлоу и наконец позволил себе поддаться этому безошибочному влечению, я испытал чувства, сравнимые разве что с моим первым самостоятельным полётом — тем, что до сих пор казался самым захватывающим моментом.

И всё же это ничто по сравнению с тем, чтобы проснуться рождественским утром, держа в руках женщину, которую хочешь сильнее всего на свете. Спина, конечно, побаливала после ночи, проведённой на полу, но я бы без колебаний повторил всё снова.