Теория снежного кома (СИ) - Моран Фэя

А потом отвернулась, не дожидаясь ответа, и побрела к автобусу, чувствуя, как внутри меня борются противоречивые чувства. Радость от сбывшейся мечты, горечь от осознания прошлого и росток непонятной, хрупкой надежды на то, что, возможно, когда-нибудь я смогу в полной мере понять свою мать и простить ей всё.

А пока я была ей даже благодарна.

Покидая шале, я ощутила щемящее чувство, которого вообще не ждала. Это место стало каким-то родным. Последний взгляд на заснеженные горы – и я поняла, что часть моего сердца, наверное, останется здесь. И если мне когда-нибудь повезёт снова сюда вернуться, я воспользуюсь этой возможностью.

Автобус плавно скользил по заснеженной дороге, увозя нас всё дальше. За окном проплывали заснеженные леса, изредка мелькали небольшие деревушки с маленькими домиками. В салоне царила тихая оживлённость: кто-то дремал, кто-то слушал музыку, кто-то шептался с соседом, делясь впечатлениями от прошедшей неделе.

И внезапно в небе показалось нечто невероятное.

Сначала это была лишь бледная, едва заметная полоса зеленоватого света, но с каждой секундой она становилась ярче, разрастаясь, словно что-то магическое, невозможное в реальной жизни. Зелёный переливался в фиолетовый, фиолетовый – в розовый, а розовый растворялся в глубокой синеве ночного неба.

Весь автобус замер. Люди перестали шептаться, музыка в наушниках стала казаться неуместной. Все, как заворожённые, смотрели на это завораживающее зрелище и вытащили свои телефоны, чтобы запечтлеть его.

Я улыбнулась и с трепечущим ощущением в груди коснулась окна, не отрывая взгляда от северного сияния, решившего сопроводить нас домой.

До железнодорожной станции, откуда нам предстояло ехать в Осло, был всего час пути, но время тянулось медленно, и я уже с нетерпением ждала, когда мы, наконец, окажемся в столице, а оттуда – в аэропорту.

– По крайней мере, это место помогло нам разобраться в себе, – сказал вдруг Эйс, сидящий рядом и смотрящий на небесное явление вместе со мной.

Он был прав.

Это место действительно стало для нас своеобразным катализатором. Здесь, вдали от городской суеты и привычных проблем, мы смогли наконец услышать друг друга, увидеть то, что раньше скрывалось за пеленой недопонимания и обид.

Это место обнажило наши чувства, в которых мы оба себе отказывали.

Я ненавидела его всем сердцем после того, что он совершил три года назад. Но здесь, в Норвегии, я увидела его уязвимость, его боль, его отчаянное желание быть понятым и принятым. И эта уязвимость пробудила во мне чувства, о существовании которых я даже не подозревала.

Нас сплотила его стихия – горы, которые я раньше презирала так же, как и его самого, потому что в моей голове они были одним и тем же: холодные, неприступные, непредсказуемые. Они, как и он, могли быть завораживающе прекрасными в лучах заходящего солнца, а через мгновение – злыми и опасными. Его перепады настроения, как и переменчивая погода в горах, держали меня в постоянном напряжении.

Но именно здесь я начала понимать их притягательную силу. Поняла, что за внешней суровостью скрывается невероятная красота и глубина. Что подъём на вершину, как и жизнь с Эйсом, требует усилий, терпения и умения принимать вызовы судьбы. И что наградой за все эти трудности становится неповторимое чувство торжества и единения с чем-то большим, чем ты сам.

Как и покорение горной вершины, понимание Эйса требовало от меня преодоления собственных страхов и предубеждений.

Теперь, глядя на проплывающие мимо горы, я больше не видела в них угрозы. Как и в Эйсе Муди.

Эпилог

Спустя месяц

Гудящий улей энергии – вот первое, что я ощутила, ступив в выставочный зал Комик-кона 21 в Сан-Диего.

Воздух вибрировал от возбуждённых голосов, музыки и щелчков фотоаппаратов. Яркие вспышки света отражались в блестящих доспехах косплееров.

Стажировка в Ubisoft, которую предложил мне Магнус Стёре, оказалась полна сюрпризов. Я ожидала чего угодно – кофе, горы бумаг, скучных совещаний. Но нет. Моим первым заданием стало участие в презентации новой игры студии на Комик-коне. Звучит как мечта.

Я оказалась в самом эпицентре гик-вселенной. Аромат попкорна смешивался с запахом свежей краски комиксов, отовсюду доносилась музыка из игр и фильмов, а яркие огни стендов слепили глаза. Голова шла кругом от одной мысли, что я сегодня часть этого безумия. Это был настоящий ураган впечатлений.

Я нервно теребила бейдж стажёра, чувствуя себя маленькой рыбкой в бурном океане. Моей задачей было ненавязчиво собирать отзывы игроков, тестировавших демо-версию игры на стенде Ubisoft. Магнус, в своей неизменной чёрной рубашке и с лёгкой улыбкой, руководил процессом, изредка бросая ободряющие взгляды в мою сторону сторону.

– Ты справишься, – подмигнул он мне, а потом исчез по направлению к другим важным дядькам.

Внезапно я заметила знакомые лица в толпе. Анжелика, теперь её муж, Рассел, и мой отец, сияя от гордости, увидев меня, радостно взмахнули руками. У папы наконец здоровый цвет лица, и я с теплотой вспомнила о том, как он сдружился с Расселом. Настолько крепко, что теперь они проводят вместе всё больше времени, как отец с сыном, и алкоголь остаётся позади. Сердце забилось чаще – их присутствие придало мне сил и уверенности. Я помахала в ответ, прекрасно понимая, что они сейчас подходить не станут: чтобы не мешать моей работе. Так что мы ограничились приветствиями. Мне вполне хватало только того, что они здесь, ради меня.

Увлечённо слушая восторженный отзыв косплеера в костюме Лары Крофт, я краем глаза заметила движение у входа на стенд. Среди пёстрой толпы косплееров выделилась фигура, от которой у меня в миг перехватило дыхание.

Загрей, принц Подземного мира, сошедший прямо с экрана игры Hades. Но это был не посторонний косплеер, как я подумала на секунду.

Это был Эйс.

Сердце подскочило к самому горлу. Не столько от вида моего любимого персонажа в живом, чёрт возьми, обличье, на которого я пускала слюни с того самого дня, как впервые сыграла в Hades, сколько от осознания того, что Эйс не должен был быть здесь. У него сегодня соревнование в Аспене!

Чувство вины, вызванное тем, что я не могла поехать с ним, чтобы поболеть за него, смешалось с ошеломляющим удивлением.

Эйс был одет в характерный наряд Загрея: в тунику из тёмно-красной ткани, оставляющая открытыми мускулистые руки и часть груди. На одном плече у него были закреплены три черепа Цербера, а пояс состоял из черепов поменьше. На ногах вместе с тёмно-красными облегающими штанами – высокие чёрные сапоги, украшенные характерными металлическими накладками. Но главной деталью был Стигийский клинок, который Эйс держал накинутым на плечо.

Я чуть не потеряла собственную челюсть. В поле моего зрения остался только Загрей, сияющий, улыбающийся, пробирающийся сквозь толпу прямо ко мне.

– Что… что ты тут делаешь? – прошептала я, разучившись дышать, когда он остановился передо мной.

Когда Эйс приблизился, только сейчас я заметила ещё больше деталей: один его глаз был зелёный, а второй – красный, точно так же, как у Загрея.

Он махнул головой, отчего оранжево-красный венок в его чёрных взъерошенных волосах едва не слетел, и ответил:

– Сбежал от своего отца Аида, чтобы поддержать тебя в твой первый день.

– Но твои соревнования…

– Я ещё успею на них побывать, а мечта всей жизни моей девушки исполняется лишь раз, – улыбнулся Эйс, а потом после небольшой паузы добавил: – Ну ладно, – он обвёл себя рукой, как бы указывая на костюм, – это – второй раз.