Сладострастие. Книга 1 (ЛП) - Муньос Ева

Его поцелуи подтверждали, как сильно он меня любит, его ласки и объятия позволяли мне чувствовать себя в безопасности, а его сладкие слова заставляли меня думать, что я самая прекрасная в его мире. Он входил в меня медленно, спрашивая, все ли в порядке, показывая, что он терпелив, но пот на его лбу показывал, что он на самом деле чувствует. Он утопил мой крик боли глубоким и сладким поцелуем, он прошептал мое имя тысячу раз, когда кончил внутри меня. Он прилег рядом со мной и извинился за то, что причинил мне боль, а затем снова заключил меня в свои объятия.

Это чертовски приятно - тосковать по себе, когда видишь себя на старых фотографиях, счастливую и с другой улыбкой.

-Добрый день, капитан. -Откройте дверь.

Я оборачиваюсь: рыжеволосая девушка прижимает к груди несколько папок, на ней тренировочная форма и два значка, обозначающие ее как сержанта. Она пытается сказать что-то еще, но замолкает, когда я смотрю на нее.

-Мередит, - говорит Братт, положив трубку, - какая ты работоспособная, я не ожидал, что ты так быстро закончишь.

Она поворачивается к нему, ее глаза сияют, словно она увидела нечто более чем необычное.

-Я не люблю заставлять ждать.

-Я знаю. Вы пришли как раз вовремя, я как раз собиралась уходить на обед. -Рэйчел, это Мередит Лайонс, новый сержант в моем отряде. С Анжелой Кляйн они заменят тех, кто пал.

Я протягиваю ей руку в знак приветствия.

Это лейтенант Рейчел Джеймс, - продолжает он, - моя девушка.

Она отпускает руку, разбив улыбку, которую она пыталась мне подарить, когда подходит Братт и обхватывает меня за талию.

-Оставьте все на столе, я проверю, когда вернусь.

-Как прикажете, сэр. Разрешите удалиться.

-Разрешаю.

Она уходит, не сказав больше ни слова, и любой человек с тремя четвертями здравого смысла понимает, что ей нравится ее капитан.

-Откуда она? -спрашиваю я.

Она ирландка, ее дед - важный член Совета, - объясняет он. Она очень храбрая и эффективная.

Я не обращаю внимания на эти слова и скорее завидую. Я спрашиваю себя: «Почему, черт возьми, я не сгораю от ревности при виде того, как она на него посмотрела?

Мы выходим из офиса, и на улице солдат вручает ему рюкзак. Мать окликает его, пока мы идем как можно дальше от командования, мимо конюшен, тренировочной площадки и дальше, пока не доходим до зеленой зоны с огромными деревьями, которые скрывают нас из виду из-за большого количества английских дубов, окружающих нас.

-Ты используешь своих солдат для реализации романтических планов?

-У меня не было времени ни на что. -Он бросил все на землю. У меня было насыщенное утро, лейтенант Джеймс.

Он опускается на траву и протягивает руку, чтобы я села рядом с ним.

-Что у нас тут? Салат-латук, - перечисляет он, доставая то, что есть, - хлеб, мандариновый сок, яблоки, миндаль, чипсы и майонез.

-Это будет правильный ланч.

А моего солдата выгонят из батальона», - шутит он. Говорят: «Если хочешь, чтобы что-то было сделано правильно, сделай это сам».

-Вот что ты получишь за халяву. -я смеюсь.

Зеленые глаза сверкают в солнечном свете, пробивающемся сквозь ветви.

-Не будем жаловаться, еда есть еда.

Он открывает контейнеры и начинает собирать сэндвич, не позволяя мне помочь ему в этом. Я наблюдаю за ним, он немного отрастил волосы, и мне нравится его хипстерский стиль.

Готово, у нас есть вкусный сэндвич, - протягивает он мне его, - миндаль с картофелем фри, майонез, салат и хлеб.

-Какой вы креативный, капитан.

-Знаешь... Капитан в FEMF должен быть хорош во всем.

Я откусываю, вкус не такой уж плохой, как я думала.

-Ну как? -Не думаю, что меня вырвет.

-Не думаю, что меня вырвет. -Я пожимаю плечами.

Он разражается смехом, бросается на меня, так что мы оказываемся друг на друге.

-Мне нравится твое чувство юмора.

-Я не шутила.

Я ласкаю его, заглядывая в изумрудные глаза, и внутри меня что-то шевелится, ведь несколько часов назад я смотрела в серые, совершенно другие глаза.

Он целует меня, и я чувствую его забинтованную руку на своем лице, когда он проводит по нашим губам, пробираясь в мой рот. Мягкий, сладкий поцелуй, наши языки не соприкасаются, и он захватывает мою нижнюю губу, окутывая меня теплом своих рук. Он отстраняется, смотрит на меня сверху вниз и снова прижимается к моему лицу, чтобы поцеловать.

-Я считаю каждую секунду, представляя, как мы снова будем вот так.

У меня тяжело на сердце, я столько всего должна ему сказать... Он не заслуживает того, чтобы нести на себе груз моего обмана или иметь дело с таким другом, как полковник.

Но сказать ему правду - значит вернуть пленку с ошибками прошлого, открыть рану, которую гораздо сложнее залечить и которая подтвердит, что любовь всегда будет самой сложной игрой из всех, потому что если один не справится, проиграют оба.

Он отодвигается, позволяя мне положить голову ему на грудь, и я вспоминаю дни прошлого лета, когда, лежа рядом с ним, я созерцала очертания облаков.

-В тот день, когда я был в отпуске, я позвонил тебе, но ты не ответила. Где ты была?

И вот первая из бесчисленных ложь, которую мне приходится придумывать, чтобы скрыть то, что я сделала, прикрывая дыру еще большей дырой.

-Я спала и не слышала свой мобильный.

-Весь день?

-Да, я пошла с девочками, напилась и провела день, отсыпаясь от похмелья.

-У нас уже был разговор о том, как ходить гулять с друзьями.

-Я хотела повеселиться, вот и все.

-И единственный способ - это напиться? Разве нельзя сходить в музей, театр или библиотеку?

-Мы не старушки, чтобы ходить с такими планами в пятницу вечером.

-Тогда иди в музеи, парки, театры или еще куда-нибудь, где не нужно носить откровенную одежду и быть вожделенной для мужчин. Прости, я очень ревнив, и ты знаешь, что меня бесит, когда на тебя смотрят как на бифштекс.

-Мы были просто женщинами, тебе до этого нет никакого дела.

-Ты любишь танцевать. - Со сколькими мужчинами ты танцевала в тот вечер?

Я молчу, так как мой ответ может привести к третьей мировой войне.

-Ответь мне, - повышает он голос.

-Это была дискотека, и я веселилась со своими друзьями. Я не помню, сколько у меня было партнеров по танцам, может, два или три, не знаю.

-Рейчел, я понимаю, что тебе нравится веселиться, но ты должна немного считаться со мной, мне трудно терпеть такой образ жизни, - настаивает он. А если кто-то из моих знакомых увидит тебя и пойдет к моим родителям со сплетнями? Ты же знаешь, они не очень-то жалуют девушку своего сына, которая гуляет и напивается с кучей грязных женщин.

Раньше моим способом защиты были обвинения - «Ты мне не доверяешь» - или оправдания, которые я не должна была ему давать, но все равно давала - «Я не сделала ничего плохого, клянусь», - но теперь у меня нет лица, чтобы сказать.

-Я знаю, и мне очень жаль, этого больше не повторится.

Он прижимается губами к моему лбу. Когда он отрывает их, то меняет тему разговора:

-Ты тренируешь команду Паркера, пока капитан Томпсон не вернется, я все улажу, чтобы тебе не пришлось с этим мучиться.

-В этом нет необходимости.

-Да, он ненавидит меня и поэтому постарается усложнить жизнь вам. Ты не должна с этим мириться, так что позволь мне с этим разобраться.

-Как бы я ни изменилась, я все равно буду выполнять его приказы: я - часть Элиты, я двигаюсь и работаю со всеми капитанами; не говоря уже о том, что мой отряд, Альфа, служит во всех важных сегментах.

Он раздраженно сужает глаза.

-Ты уверена?

-Абсолютно.

Он предлагает мне яблоко.

-Съешь, это единственное, что я могу предложить тебе без того, чтобы тебя не стошнило.

Главное - это намерение, которое ты хотела сделать. -Он трется своим носом о мой. Мне нравилось быть в твоих объятиях под небом, как в романтическом французском фильме.

Он прижимает меня к своей груди, возвращая меня в те моменты, когда были только он и я. Я смотрю на часы - до конца обеденного перерыва осталось три минуты.