Верхний Ист-Сайд "Прощай, Нью-Йорк?" (СИ) - Бланкина Светлана

Но, когда она сказала, что беременна… я действительно поверил, что всё кончено, я действительно готов был смириться со своей жизнью, с этим бессмысленным круговоротом дома, работы и выпивки, я готов был смириться с мыслью, что Клэр не моя и уже никогда моей не будет.

Но случайно брошенная фраза Адама… всё поменяла, и я окончательно понял, что больше её не отпущу. Я окончательно понял, что готов сделать всё ради неё, я понял, что готов пойти на всё что угодно лишь бы помочь Клэр. Потому что однажды я уже позволил ей уйти, а теперь дико сожалею об этом и, если у нас ничего не получится, то я так и буду сожалеть об это всю свою жизнь.

Но я хотя бы попытаюсь, а в случае провала буду знать, что сделал хот что-то.

Я уже подъезжаю к своему дому и сквозь ветки деревьев замечаю свет фар. Она уже здесь.

Сказать, что я ненавижу её - ничего не сказать. Единственное желание, которое я испытываю, когда паркуюсь у своего дома на Лонг-Айленд, так это как можно быстрее выйти из машины и на месте придушить эту тварь. Но, к сожалению, если я хочу получить от неё помощь, мне придётся потерпеть.

Холодный воздух немного убавляет мой пыл, мою злость, но сути он не меняет. Меня едва ли не трясёт от того, что я делаю, но я готов пойти на это ради Клэр, хотя думаю, она бы убила меня за это. Но когда-то она и сама сделала подобное, когда-то она и сама подставилась большой опасности, чтобы помочь мне, и я тоже был против. Но она помогла, только какой ценой…

Если мне не изменяет память, то это Ferrari LaFerrari… серая, и лишь свет фар этой не дешёвой машины освещает участок моего дома.

-Ну, привет, Джек, - отойдя на шаг от машины, улыбается мне высокая стройная девушка с длинными тёмными волосами с собранными в высокий хвост и одетая в слишком лёгкую для местной погоды куртку. - Давно не виделись.

-Аманда, - не сводя пронзительного взгляда с этой гениальной стервы, киваю я.

========== Глава 39 ==========

Джек.

-Господи, да ты сошёл с ума! – громко и очень даже искренне смеясь, говорит Аманда, от чего всё внутри меня уже не просто закипает, а едва ли не бурлит.

Мы с ней сидим в гостиной моего дома на Лонг-Айленд у затухшего камина, который я не зажигал уже очень давно, также давно, как и не появлялся в этом доме.

Не желая проводить с Амандой лишние секунды, я сразу же перешёл к делу и выложил ей всё то, что ей необходимо знать. И как бы мерзко мне ни было, я попросил её о помощи.

-Джек, ты меня уж прости, но ты, кажется, заигрался… - всё ещё смеясь, скрещивает руки на груди она. – Четыре года прошло, как она уехала, да? У тебя уже жена, ребёнок, а ты всё ещё сохнешь по ней?

-Просто скажи, ты поможешь или нет? – пытаясь игнорировать её вопросы и контролировать свою злость, спрашиваю я, переводя взгляд на брюнетку.

Аманда ухмыляется и, отведя взгляд, качает головой.

-Ты же сказала Адаму, что в деле, - не понимая её сопротивления, спрашиваю я.

-Ну, твой друг не уточнил тот факт, что мы имеем дело с сенатором Нью-Йорка, - саркастично улыбается Аманда.

-Неужели для тебя это проблема? – не веря собственным ушам, усмехаюсь я. – Кажется, мы тебя переоценили…

-Для меня-то проблем нет, я всё сделаю, я о тебе, Джек, беспокоюсь. - Я в удивлении вскидываю брови. Откуда вдруг такая забота? – Даже если у нас всё выйдет, то ты хотя бы представляешь какую цену тебе придётся заплатить и я сейчас не о себе.

-Вы с Клэр случайно не виделись? А то она тоже боится, что Брайан обрушит на меня все свои силы, - устало смеюсь я. – Мне надоело это…

-Вот видишь, - перебивает меня Аманда, - даже твоя недалёкая Кларисса понимает, что влезая во всё это, тебе придётся ой как не сладко. – Я, не сводя взгляда, смотрю на Аманду и, наверное, впервые за всё время, что я её знаю, я вижу в её глазах неподдельную искренность. – И не забывай, Джек, что теперь твоё слабое место не только Кларисса, но и твой сын. Подумай хотя бы о нём.

-Я позабочусь о своей семье сам, а ты просто делай свою работу, - не желая в тысячный раз выслушивать нотации о том, что помогая Клэр, я подставляю опасности своего сына, говорю я. - Мне надоело слышать это, я могу о нём позаботиться, я могу защитить свою семью.

-Правда, Джек? - саркастичным тоном вдруг спрашивает Аманда, садясь на спинку стоящего напротив меня кресла. – А Клэр защитить ты не смог…

Её слова… честно, не верю, что она говорит это, не верю, что она всё знает, ведь правда была известна лишь паре человек. И сказать, что эти слова ранят меня – ничего не сказать. Я знаю, что должен был позаботиться о ней, знаю, что приводя ей в свой мир, я должен был защищать её, и я знаю, что облажался… знаю.

-Так что подумай ещё раз, Джек, но мой тебе совет, просто прекрати думать о ней. Хватит мучить себя и её, просто оставь это, отпусти её, - говорит Аманда, пока я всё ещё смотрю на неё, но уже пустым взглядом.

-Я не могу, - едва слышно и таким же пустым голосом, как и мой взгляд, говорю я, чувствуя внутри лишь пожирающую меня пустоту.

Я сам устал от этого, устал от самого себя, от мыслей о Клэр, но я уже не знаю, что с собой сделать, чтобы забыть её, чтобы просто не думать о ней! Я не знаю!

-Если ты не счастлив с Молли, - усмехается Аманда, но без издёвки, скорее с сочувствием, - то просто найди себе кого-нибудь другого. О тебе всё ещё мечтает половина женщин всего Нью-Йорка, а на Клэр свет клином не сошёлся…

-Для меня да, - перебиваю её я, и поднимаюсь с кресла. Плевать, что думает Аманда, Адам, чёрт возьми, даже Клэр и весь остальной мир! Всё внутри меня буквально кричит о том, чтобы я помог ей, кричит о том, чтобы я был с Клэр, чтобы она была со мной. Потому что всё, что у нас было – было не напрасно. Я это знаю, я это вижу и я это чувствую. – Для меня сошёлся, ясно? – спокойно и уверенно подхожу к Аманде я. – И хватит уже говорить обо мне, я должен рассказать тебе, как и когда мы будем действовать, и что именно от тебя требуется.

Кларисса.

До начала показа остаётся ровно час, и мы последний раз прогоняем моделей по необычному для моего бренда «подиуму».

Я впервые представляю свою коллекцию в Нью-Йорке… ну как впервые,… впервые с компанией, которую я сейчас возглавляю. Я долго выбирала между Линкольн-центром и Метрополитен-оперой и в итоге выбрала второй вариант.

Это мой первый показ в Нью-Йорке, первый показ в театре и с живой музыкой и я до безумия волнуюсь. В Нью-Йорке мои показы… всегда что-то случалось, всегда что-то, а точнее кто-то мне мешал и сейчас я едва ли не молюсь, чтобы сегодня всё прошло хорошо.

-Ещё немного приглушите свет над зрительными местами, - прошу я, наблюдая, как модели поднимаются по роскошной широкой центральной лестнице театра, которая устелена красной ковровой дорожкой, а установленные большим кругом перила увиты искусственными цветами и розовыми кустами.

Модели поднимаются по двое, одновременно встают в позу, где их снимают фотографы, а затем они расходятся в разные стороны, обходя большой круг вдоль перил, а по другую сторону у стен в три ряда расставлены посадочные места для зрителей. Модели проходят круг и, вернувшись к лестнице, спускаются, пока следующие вновь поднимаются.

Хоть до начала показа ещё целый час и ни одного гостя в театре ещё нет, здесь всё равно полно людей. Организаторы, рабочие, дизайнеры, швеи, стилисты, парикмахеры, визажисты, модели, куча фотографов, видео операторы, журналистов, охраны и ещё целая толпа людей со своими мелкими, но важными обязанностями.

Модели заканчивают финальный проход и проходят одеваться. Пока всё идёт просто отлично, но меня всё равно буквально трясёт от волнения и я, как это часто бывает, запираюсь в отведённой для меня комнате и сев напротив зеркала, пытаюсь успокоиться.

На мне короткая из плотной ткани клетчатая узкая юбка, заправленный в неё чёрный шёлковый с кружевными вставками топ и длинный также клетчатый пиджак с рукавами в три четверти.

Чёрные туфли лодочки на высоком каблуке, распущенные и закрученные в непринуждённые волны волосы, неброский совсем лёгкий макияж глаз, но яркий акцент на матово красных губах.