Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
боге и представления о его существовании, так что последнее содержится
в самом представлении о боге; это представление не существует без
определения существования, и последнее, следовательно, есть
необходимое и вечное определение бога *).
*) Cart. Princ. Phil. 1,15: magis hoc (ens summe perfectum existere) creaet,
si attendat, nullius alterius rei ideam apud se inveniri in qua eodem modo necessa-
riam existentiam contineri animad vertat;— intelliget, illam ideam exhibere veram
ТРЕТЬЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ
129
3) Что же касается также непосредственного сознания
существования внешних вещей, то это означает не что иное, как чувственное
сознание. Что мы; обладаем таковым, это есть самое маловажное
познание. Интересно только знать, что это непосредственное знание
о бытии внешних вещей есть иллюзия и заблуждение, что в
чувственном, как в таковом, нет истины, что бытие этих внешних вещей,
наоборот, случайно, преходяще, есть видимость, что они по существу
своему обладают таким лишь существованием, которое отделимо от
их понятия, их сущности.
§ 77.
Отличаются же друг от друга эти две точки зрения следующим:
1) Картезианская философия переходит от этих недоказанных и
принимаемых как недоказуемые предпосылок к дальнейшему, более
развитому познанию, и благодаря этому она стала источником наук
нового времени. Современная же точка зрения, напротив, пришла
к тому важному самому по себе результату (§ 62), что познание, дер-
et immutabilem naturam, quaeqae поп potest поп existere, cum necessaria
existentia in ea contineatur. (Читатель будет более расположен верить, что существует
всесовершеннейшее существо, если он заметит, что он не находит в себе
представления никакой другой вещи, в котором содержалось бы таким же образом
необходимое существование. Он увидит, что это представление обнаруживает
истинную и неизменную природу, — природу, которая не может не существовать,
так как она содержит в себе необходимое существование). Следующее затем
замечание, звучащее как опосредствование и доказательство, не вносит никакого
ограничения в это первоначальное основоположение.
У Спинозы мы встречаем то же самое утверждение, что сущность бога, т. е.
абстрактное представление, заключает в себе существование. Первое определение
Спинозы, определение causa sui, гласит, что она есть то, cuius essentia involvit
existentiam, sive id, cuius natura поп potest concipi, nisi existens (сущность чего
заключает в себе существование или то, природа чего не может быть представлена
несуществующей); нераздельность понятия и бытия есть здесь основное
определение и основная предпосылка. Но какое понятие обладает этой
нераздельностью с бытием? Не понятие конечных вещей, ибо последние суть именно такие
вещи, существование которых случайно и сотворено. — То обстоятельство, что у
Спинозы одиннадцатая теорема, гласящая, что бог необходимо существует,
сопровождается доказательством и что точно так же сопровождается
доказательством двадцатая теорема, гласящая, что существование бога и его сущность есть
одно и то же, — это обстоятельство есть только излишний формализм,
стремящийся ничего не оставлять без доказательства. Бог есть субстанция (и даже
единственная субстанция), субстанция же есть causa sui, бог, следовательно
необходимо существует — все это доказательство означает только то, что бог есть то,
понятие и бытие чего нераздельны.
Логика. 9
130
жащееся в своем поступательном двияжении конечных опосредствований,
познает лишь конечное и не содержит в себе истины; эта точка
зрения требует от нашего сознания о боге, чтобы оно не шло дальше
указанной, совершенно абстрактной, веры *).
2) Современная точка зрения при этом, с одной стороны, ничего
не меняет во введенном Декартом методе обычного научного познания
и ведет возникшие из этого метода науки об эмпирическом и конечном
по тому же самому пути, а с другой, — рассматриваемая точка зрения
отвергает этот метод, и так как она не знает никакого другого, то она
отвергает всякие методы в знании о том, что бесконечно по своему
содержанию. Она отдается поэтому дикому произволу фантазии и
уверений, моралистическому самомнению и высокомерию чувства или
безмерному капризу и рассуждательству, которое с наибольшей
силой обращается против философии и философем. Ведь философия
не дозволяет ни голых уверений, ни фантазий, ни произвольного
шатания мысли в рассуждениях.
§ 78.
Мы должны, поэтому, отбросить противоположность между
самостоятельной непосредственностью содержания или знания и якобы
несовместимым с нею столь же самостоятельным опосредствованием; мы
должны отбросить эту противоположность, потому что она
представляет собою одно лишь предположение и произвольное уверение. Мы
точно так же должны отказаться при вступлении в науку от всех
других предположений или предубеждений, почерпнутых из
представления или из мышления, ибо лишь в науке должны подвергнуться
исследованию все подобного рода определения, лишь в науке мы
познаем, что такое эти определения и их противоположности.
Примечание. Скептицизм, как проведенная через все формы
познания отрицательная наука, был бы подходящим введением, в кото-
*) Ансельм„ напротив, говорит: «Negligentiae mihi videtur, si postquam
confirmati sumus in fide, non studemus, quod credimus intelligere» («Tract.
cur Deushomo»). (Мне кажется небрежением, если, утвердившись в вере, мы не
стараемся понять то, во что мы веруем). Эти слова Ансельма в связи с
конкретным содержанием христианских учений вадают куда более трудную
задачу познанию, чем та задача, которую имеет в виду рассматриваемая нами
современная вера.
ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛОГИКИ И ЕЕ РАЗДЕЛЕНИЕ 131
ром доказывалась бы ничтожность таких предположений. Но он был
бы не только безотрадным, но также и излишним путем, потому что
диалектический момент сам составляет существенный элемент
положительных наук, как мы это тотчас же покажем. Впрочем, и помимо
этого скептицизму тоже пришлось бы отыскивать конечные формы
только эмпирически и ненаучно и брать их как данные. Требование
осуществления такого скептицизма совпадает с требованием, чтобы
науке предшествовало сомнение во всем, т. е. полное отсутствие
предпосылок. Это требование подлинно осуществляется в решении
держаться только чистой мысли, осуществляется посредством свободы,
которая отвлекается от всего и постигает свою чистую абстракцию,
простоту мышления.
Дальнейшее определение логики и ее разделение.
§ 79.
Логическое по своей форме имеет три стороны; а) абстрактную,
или рассудочную, ?) диалектическую, или отрицательно–разумную,
?) спекулятивную, или положительно–разумную.
Эти три стороны не составляют трех частей логики, а суть моменты
всякого логически реального, т. е. всякого понятия или всего истинного
вообще. Все они могут быть положены в первом моменте, в моменте
рассудочности, и благодаря этому могут быть удерживаемы в
отрозненности друг от друга, но в этом виде они рассматриваются не в их
истине. Указания, которые будут здесь сделаны относительно
определения логического, равно как и относительно разделения логики,
также являются лишь предвосхищением и историчны.
§ 80.
а) Мышление, как рассудок, не идет дальше неподвижной
определенности и отличия последней от других определенностей; такую
ограниченную абстракцию оно считает обладающей самостоятельным
существованием.
Прибавление. Когда речь идет о мышлении вообще или в
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
