История православия - Кукушкин Леонид

В заключение отметим, что переселение при смещении центра Киевской Руси на северо-восток государства проливает свет на важные аспекты сложной проблемы разделения единого славянского племени руссов на русский, украинский и белорусский народы. Эта проблема стала особенно актуальной после распада Советского Союза в 1991 г. Главными причинами начавшегося с середины XII в. перемещения центра Руси и запустения приднепровских земель, как уже говорилось, были постоянные княжеские усобицы и вызванные ими кровавые войны, а также разорительные набеги половцев и других степных орд. Ключевской отмечает некоторые внутренние обстоятельства процесса, среди которых выделяет социальное расслоение общества, начавшееся сразу после христианизации страны, – появление слоя богатых и, как правило, хорошо образованных землевладельцев, уделявших мало внимания ведению своего хозяйства и использовавших неэффективный рабский труд; в XIII и XIV вв., разумеется, надо добавить нашествие татаро-монголов. Миграция беженцев происходила преимущественно в двух противоположных направлениях – на северо-восток и на запад, причем движение в Галицкое и Волынское княжества и юго-восточные области Польши было интенсивнее, чем на восток и север. Примерно через три столетия, в конце XV в., потомки беженцев начали возвращаться в сравнительно спокойные тогда области Приднепровья, принеся с Запада элементы европейской ментальности, культуры и некоторую склонность к католичеству; это обстоятельство сыграло, по-видимому, важную роль при формировании украинской нации. Правда, население Левобережной Украины имеет иное происхождение, особенно Слободской, или Украйны, как ее называли авторитетные историки XIX и начала XX вв.

2. Общинный быт восточных славян был в корне разрушен массовым крещением Киевской Руси равноапостольным князем Владимиром Святым. Это крещение по своему характеру существенно отличалось от описанного в главе 1 первого крещения Киевской Руси в IX в., которое затронуло преимущественно наиболее образованную верхушку общества, просвещенную чтением Священного Писания, и потому акт обращения происходил тогда сознательно и добровольно. Владимир же для крещения Руси использовал свою власть великого князя, нередко применяя насилие, особенно в северо-восточных областях государства, где языческие корни религии местного населения, в большинстве своем неславянского, были особенно сильны. В «Повести временных лет» приведены случаи волнений среди не желавших креститься язычников; их зачинщиками были обычно волхвы; в разделе за 1071 г. записано: «Однажды во времена неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля… убивали многих жен, а имущество их забирали себе. И пришли на Белозеро, и было с ними людей триста. В это же время случилось Яню, собирая дань, прийти от князя Святослава, и поведали ему белозерцы, что два кудесника уже убили много жен по Волге и Шексне и пришли сюда… В лесу убили кудесники Янева попа. Янь же сказал белозерцам: «Если не схватите этих волхвов, не уйду от вас весь год». Спросил Янь у захваченных волхвов: «Чего ради погубили столько людей?» Те же сказали: «Если истребим их, будет изобилие»… И сказал Янь гребцам: «У кого из вас кто из родни убит?» Они же ответили: «У меня мать, у того сестра, у другого дочь». Он сказал: «Мстите за своих». Они же, схватив, убили их и повесили на дубе: так отмщение получили они от Бога по правде!… и так погибли они, по напущению бесовскому другим пророчествуя, а своей гибели не предвидя». Под этим же годом в «Повести» приведен рассказ о языческом мятеже в Новгороде: «Такой волхв объявился и при Глебе в Новгороде; говорил многим, притворялся богом, и многих обманул, чуть не весь город, уверяя, будто наперед знает все, что произойдет, и хулил веру христианскую. И был мятеж в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует Богу, пусть ко кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и его дружина пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И начался мятеж великий между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» – «Чудеса великие сотворю», – сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душа предалася дьяволу». Из летописей известно, что один из первых ростовских епископов св. великомученик Леонтий погиб около 1075 г. от рук язычников, поднявших мятеж против массового введения христианства. Это, как сказали бы сейчас, насилие над свободой совести, привело сперва к откровенному двоеверию, а затем, когда язычество постепенно было вытеснено из сознания в сферу бессознательного, оно, смешиваясь с элементами христианства, до основания пронизало быт простого народа, укрепив тем самым новую религию, пусть и ценою некоторых искажений. Такой генезис привел к своеобразию русского Православия, сделав его отличным от Православия, например, греков, хотя литургика и догматика у всех православных общая. Весьма вероятно, что одной из главных причин скорого и неожиданного успеха антирелигиозной пропаганды в Советском Союзе после падения царизма и переворота 1917 г. было, наряду с кровавым преследованием верующих и их пастырей, коренное разрушение всего прежнего быта – цемента русского Православия.

Архангел Гавриил.

Фреска Мирожского монастыря. Начало XII в.

В 1909 г. в московском издательстве «Польза» вышла книга «История религии», составленная группой известных историков религии и богословов; основным автором раздела, посвященного русскому Православию, был П. Флоренский. Там, в частности, говорится: «Русская вера сложилась из взаимодействия трех сил: греческой веры, принесенной нам монахами и священниками Византии, славянского язычества, которое встретило эту новую веру, и русского народного характера, который по-своему принял христианство и переработал его в своем духе». Из Византии в русское Православие перешло, в частности, и консервативное, строгое отношение к церковному обряду, исполнение которого, граничащее со скрупулезностью, нередко считалось важнее следованию нравственным нормам. Такие коренные для христианства понятия, как спасение и грех, отсутствующие в славянском язычестве, были достаточно быстро и основательно усвоены россиянами, заметно изменив характер народа.

Православный принцип «симфонии» в отношениях между церковной и светской властями ни в Византии, ни в России прежде не удавалось реализовать, поскольку государи твердо усвоили известные слова апостола: «нет власти не от Бога… ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро» (Рим 13:1,4). А поскольку для действий Бога не существует регламентирующих норм, они абсолютно свободны, то и для Его наместников на земле, как говорится, закон не писан. И потому князья и цари не желали признавать власть церкви даже в делах духовных. В основных чертах эта ситуация начала складываться еще при Владимире и его ближайших премниках. В России наиболее активной и продуманной попыткой преломить цезаро-папизм стала деятельность патриарха Никона во второй половине XVIII в., однако и она в конце концов окончилась неудачей. Реакцией на подобные притязания церковной власти стало учреждение Петром I Святейшего Синода, превратившего Русскую Церковь, по сути, в один из государственных департаментов. Так идея царя, поставленного на правление Богом, тесно переплелась с русским Православием, породив пресловутую формулу «самодержавие, Православие, народность», которая впоследствии стала лозунгом черносотенцев, а в наше время поддерживает настроения ксенофобии (????? – чужой, ????? —нетерпимость, вражда, боязнь) среди малопривлекательной части общества, преимущественно молодого возраста. Для христианина, по словам апостола, не должно быть «ни эллина, ни иудея», так что само сочетание истинного Православия и народности содержит в себе противоречие, способное соблазнить верующего. Тем не менее, в упомянутой книге «История религии» о. П. Флоренский утверждает, «что христианство в нынешних формах не походит на христианство учеников Иисуса – этого нельзя отрицать. Но… в Церкви, как она сейчас существует, сохраняется христианство настолько чистым, насколько вообще может сохраниться не замутненным божественное, влитое в земные сосуды». Несмотря на указанные трудности, которые осложнялись кровавыми княжескими междоусобицами, можно утверждать, что христианизация Киевской Руси уже с первых своих шагов принесла ощутимые положительные плоды, прежде всего в деле нравственного воспитания народа и повышения уровня его образованности.