Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т.

Чем объяснить зверскую жестокость подобных преступлений? Ответ напрашивается сам собой, и даже неспециалист может предположить, что Дракула, по всей видимости, страдал частичным половым бессилием. И ритуал посажения на кол, вероятно, давал ему удовлетворение взамен того, которое он не мог получить из-за собственной импотенции.

В нашем обзоре внутренней политики Дракулы, помимо творимых им вопиющих зверств, обращает на себя внимание еще ряд факторов. Мировоззрение и политику Дракулы можно определить, по крайней мере отчасти, как характерную для века, заставшего окончательное исчезновение феодализма, становление централизованного государства и возвышение среднего класса. В реалиях государства, которым правил Дракула, аргументы в пользу «модернизации» и обуздания боярской вольницы в верховной власти представляются тем более основательными, что над Валахией нависали постоянные внешние опасности, угрожавшие уничтожением ее государственности. А учитывая склад ума Дракулы, даже колосажание в иных случаях можно объяснить чисто утилитарными соображениями. Хорошей иллюстрацией здесь может послужить тактика террора, которую Дракула практиковал в отношении саксонских городов Трансильвании, и к ней мы сейчас обратимся.

Глава 5. Террор в Трансильвании

Всякий поклонник кино XX в. неизменно ассоциирует вымышленного графа Дракулу с Трансильванией. Ассоциация эта во многих отношениях подошла бы и реальному историческому лицу Владу Дракуле. Эта гористая местность, составляющая западную часть современной Румынии, — обширное плато в окаймлении Восточных и Западных Карпат, — в сущности, и есть «страна Дракулы». Влад Дракула родился и в ранние годы воспитывался в трансильванском городе Сигишоара, из этой же области происходила и его первая жена. Именно из Трансильвании Дракула отправился в поход на завоевание валашского престола, и именно здесь, в Трансильвании, он надеялся обрести моральную и материальную поддержку против своих внутренних и внешних врагов. Следует добавить также, что Трансильванию с Валахией издавна связывали тесные торговые отношения. В архивах городов Сибиу и Брашова сосредоточена наибольшая часть корреспонденции Дракулы; и, когда дела в Валахии шли наперекосяк, он неизменно искал прибежища в трансильванских городах — в Сигишоаре, Брашове или Хунедоаре. Отношения Дракулы с Трансильванией периодически омрачались разного рода инцидентами, которые разрастались до трагических масштабов и потому нуждаются в объяснении.

Особенно неровными были отношения Дракулы с сообществом трансильванских саксов. После того как Венгрия окончательно присоединила к себе Трансильванию, эти новые земли требовалось заселить, и венгерские короли призвали на них колонистов, главным образом из Германии, а те с готовностью откликнулись на призыв массовыми миграциями; первая произошла в XII в., а следующая — в конце XIII в., вслед за разорением городов и массовой резней, которыми сопровождалось вторжение орд Чингисхана и последующих монгольских завоевателей. Переселившихся в Трансильванию немцев собирательно называли саксонцами, поскольку Саксония служила переселенцам местом сбора для дальнейшего пути на восток. В сущности, переселенцы шли не только из самой Саксонии, но и из Рейнланда, долины Мозеля, из Брауншвейга, Вестфалии и Люксембурга. Большинство селились в Южной или Северной Трансильвании и строили там мощно укрепленные города — по сути, это были привилегированные самоуправляющиеся общины, пользовавшиеся огромным влиянием в народном собрании Трансильвании (Congregatio), которое созывалось трансильванским воеводой или венгерским королем. Трансильванские саксонцы были официально признаны отдельной «нацией», хотя и под верховной властью воевод Трансильвании. Такого же рода привилегии были дарованы и менее численным секеям (о чьих азиатских корнях упоминалось выше). Как и саксонцы, секеи были католиками, а католицизм являлся единственным установленным в Трансильвании вероисповеданием. Укрепленные саксонские города управлялись избираемыми бургомистром и городским советом, которые были до известной степени независимы и сохраняли лояльность своим родным местам в Германии, с которыми их связывали сентиментальные чувства, а также религиозные и культурные узы. И вследствие этого трансильванские саксонцы были склонны поддерживать интересы правивших Австрией Габсбургов. В сущности, каждый саксонский город проводил самостоятельную внешнюю политику, и она не всегда совпадала с политикой венгерского короля или воеводы Трансильвании. И пока на венгерском престоле сидел представитель династии Габсбургов Ладислас V Постум, проблем с лояльностью саксонских городов не возникало. После его смерти в 1458 г. большинство саксонских городов Трансильвании предпочли обратить свою преданность на другого Габсбурга — императора Священной Римской империи Фридриха III, в котором видели «родственную кровь», нежели взять сторону клана Хуньяди, который считали пришлым.

Мы уже упоминали эти саксонские города под их румынскими именами, хотя в те времена в обиходе были их немецкие названия. Наибольшее значение имели Брашов, самый крупный из саксонских городов Трансильвании, затем шли Сибиу, родина Дракулы Сигишоара, Себеш и Бистрица, чьи окрестности выбрал местом действия своего романа незабвенный Б. Стокер. Население этих городов численностью от 4000 до 10 000 жителей придерживалось традиционных немецких ценностей, к коим относились: усердный труд, бережливость и хозяйственность. Города производили множество разнообразных товаров, предназначавшихся не только для местного потребления, а сами производители по средневековому обычаю объединялись в профессиональные гильдии. Трудившиеся в городах мясники, сапожники, портные, часовщики, золотых дел мастера, ювелиры, ткачи и шелкоделы, отливщики и скобянщики гордились качеством своей работы, высокие стандарты которой славились по всей Восточной Европе. Они умели угодить изысканным вкусам богатой верхушки общества. Как уже отмечалось, одна ремесленная отрасль особенно привлекала интерес высших военачальников, включая турецкого султана, — эти города производили огнестрельное оружие из плотной стали или бронзы. Широкую известность в этом деле приобрели литейные цеха Брашова, где отливали бомбарды, и пороховые мастерские Сибиу — саксонских оружейников Трансильвании определенно можно назвать Круппами XV в., сведущими во всех новшествах в производстве оружия. Обогащению саксонских городов также немало способствовала дарованная им венгерской короной монополия на разработку богатых золотосодержащих, серебряных и медных руд, которые со времен Античности добывались в Трансильванских Альпах.

При таком высоком развитии местной промышленности и при связях с бывшей родиной для саксонских городов было естественно присоединиться к необычайно прибыльной торговле между Западом и Востоком. В целом торговые потоки шли в двух разных направлениях. Северный маршрут саксонских товаров начинался из Бистрицы — в Гамбург, Данциг и еще в десятка два германских портов на балтийском побережье, которые вместе с другими вольными торговыми городами Северной и Западной Европы уже давно состояли в ассоциации, именовавшейся Ганзейским союзом, или просто Ганзой. Другой, намного более масштабный, торговый поток исходил из Брашова и Сибиу и следовал на юг через один из двух трансильванских перевалов, Турну-Рошу или Бран. На своем пути купцы Брашова и Сибиу проезжали главные города Валахии — Кымпулунгу, Тырговиште, Тыргушор, далее следовали в порты Брэилу и Килию в дунайских гирлах, оттуда морем в Константинополь и дальше на Восток. Из Валахии саксонские города ввозили зерно, лен, коноплю, лошадей и других сельскохозяйственных животных. На обратном пути трансильванские купцы везли через Валахию импортные товары — пряности, всевозможные дорогие и редкие восточные изделия и пр. Баланс в торговле неизменно склонялся в сторону саксонских городов, и положительное сальдо оседало в их сундуках венецианской или флорентийской монетой, которые считались предпочтительной валютой.