История любовных побед от Античности до наших дней - Болонь Жан-Клод

Современный кинематограф («Эмманюэль», «Лихорадка субботним вечером») показывает, как автомобиль, придя на смену карете и фиакру, унаследовал и эти их функции. Удаленность дискотек от центра придает этому феномену особую актуальность: коль скоро встает проблема, как вернуться домой, возникает повод подвезти случайную партнершу. С момента своего появления автомобиль стал необходим соблазнителю, ибо позволил одновременно и отдалиться от людского скопления, и уединиться в укромном уголке, занявшись выяснением вопроса о возрасте (то бишь совершеннолетии) и социальном статусе партнерши (это определяется быстро). Непременная деталь американской жизни 20-х годов минувшего века с тогдашней откровенностью речей и модой на скорые знакомства, требующей мобильности, авто вскоре стало предметом грез европеянок: Георгиус, гадая, чем он сможет «пронять Мими», верно сообразил в своей песне 1938 года: «Не чем иным, как тачкой». Но все-таки до той поры, когда машина демократизируется настолько, что сможет обогатить расхожий арсенал кадрежа, еще далеко — придется ждать наступления шестидесятых.

Хотя история любовной стратегии и без того богата всевозможными клише, обилие последних особенно бросается в глаза именно по отношению к автомобильной теме. Бог весть почему кадреж в тачке стал, к примеру, излюбленной забавой аргентинцев. Перепутать тормозной рычаг с коленкой пассажирки отнюдь не считается хамством. Постоянно упоминается галантный жест — открывание дверцы перед той, кого только-только закадрил (завтра уже можно будет так не усердствовать, поберечь силы). Столь же регулярно рекомендуют поигрывать ключами от «мерседеса», даже если не владеешь ничем, кроме их связки: молва гласит, что киноактер Жамель Дебуз утаскивал у Гийома Дюрана ключи от его «феррари», чтобы попижонить с ними в ночном клубе. Рекламный клип «Мазды» обыгрывает этот затрепанный прием обольщения, сравнивая шансы молодых людей, которые, облокотясь на стойку, напоказ теребят ключи от «порше», «астон мартина» и «мазды B-Series». На владельце последних, разумеется, и останавливает свой выбор красотка, искавшая, кто бы ее подвез.

А что сказать о пресловутой «помощи при поломке», призванной продемонстрировать добрую волю профессионального «сердцееда», но способной вместо этого дискредитировать самого простодушного любителя? Рассчитывать на подобные вещи — такое же заблуждение, как принимать всерьез байки вроде того, что, дескать, подсаживаешь к себе в автомобиль шведку, путешествующую автостопом, немедленно откидываешь до предела спинку сиденья. Однако до сей поры многие продолжают пресерьезно верить в чудодейственный эффект скорости с открытым верхом. «Не знаю ни одной женщины, которую не опьянил бы ветер, когда он ласкает ее лицо и играет волосами», — пишет автор современного пособия под названием «Как соблазнить любую».

Так или иначе, автомобиль как мощнейшее оружие в арсенале юбочника пал жертвой своего же успеха. Уже невозможно без улыбки вспомнить большущую американскую колымагу из «Лихорадки субботним вечером», куда набилась орава приятелей, каждый из которых в свой черед пускается в погоню за мимолетной победой. Символический заменитель мужской силы, автомобиль тем самым подлежит осмеянию: «Когда хвостик у тебя маленький, машину надо иметь большую», — говорит кролик лису, обойдя его на финишной прямой.

И тем не менее кадреж в автомобиле еще не исчерпал своих ресурсов, нужно лишь немного воображения. В Англии телефонная фирма предлагает регистрировать автомобильные номера своих абонентов, чтобы любитель покадриться, угодив в пробку и скучая, мог послать эсэмэс с номером соседкиной машины: если он там зафиксирован, эта служба анонимно свяжет хозяйку автомобиля и того, кто томится в пробке с ней рядом. Фабрис д’Арк рекомендует легонько въехать бампером в машину девушки, с которой хочешь познакомиться, чтобы обеспечить таким маневром первый контакт, по видимости непредумышленный! Тем не менее по части оригинальных решений в этой области всех заткнула за пояс Аньес Лор: она советует обзавестись английским авто, чей руль, расположенный справа, удобен для того, чтобы, не сходя с места, кадрить женщин, хоть стоящих с тобой в пробке, хоть просто на тротуаре.

Чем дальше от традиции и ближе к современности, тем хитроумнее и противоречивее становятся советы, ведь их потребители принадлежат к разным средам, каждому охотнику — своя дичь. Пятидверная машина служит намеком на серьезность намерений, рождая ассоциации с каникулами в кругу семейства. Есть безусловные приверженцы народного автомобиля, что «делает тебя симпатичным», спортивного с откидным верхом, что создан кружить голову, шикарного седана, который чарует. Некоторые видят недурной ход в том, чтобы, включив отопление, предложить пассажирке сбросить жакет, другим кажется, что подобный намек уж слишком прозрачен. Включить радио на полную громкость, опустить все окна — это дань моде; барочная музыка производит впечатление вызывающей оригинальности, тем паче если, заботясь о своем имидже интеллектуала, забыть на заднем сиденье книгу (к тому же потрепанную).

Не потому ли все эти клише столь устойчивы, что они, по сути, отвечают нашим простейшим психологическим рефлексам? Согласно недавним опросам, 44 % французов находят, что особа противоположного пола особенно соблазнительно смотрится за рулем кабриолета, седану до этих показателей далеко, у него всего 20 % голосов, полноприводный внедорожник набирает 16 %, габаритный специализированный автомобиль — 7 %. Вместе с тем отметим, что мужчин больше прельщает женщина в кабриолете, а женщин — мужчина в седане. Зато сторонников замедленного движения как способа взволновать интересующую вас особу оказалось почти столько же (40 %), сколько поборников бешеных скоростей (45 %).

Глава V

О НОВЫХ СТРАТЕГИЯХ: ВЕК ПРОСВЕЩЕНИЯ

Что общего между господином Никола, привыкшим этак простецки хватать девушек за талию и валить на кровать, и господином де Тибуто, возмущенным, что будущий зять выразил желание познакомиться с его дочерью до свадьбы? А есть ли общее между важными дамами, которые раздают девственным крошкам премии за примерное поведение, сетуя, что оставаться добродетельными те смогли бы, только будучи уродинами, — и потрепанными аббатами, которые переодеваются в светскую одежду и спешат в Люксембургский сад кадрить подростков? Век XVIII — эпоха всех мыслимых контрастов. По крайности, в нашем представлении он является таким, ведь столетие, пожелавшее озарить светом разума самые темные уголки души человеческой, оставило нам в наследство такие свидетельства, от каких предшествующие века, может статься, целомудренно отводили взор.

В истории любовных шашней эта эпоха стала поворотной, поскольку сделала обольщение необходимым на всех уровнях. Брак по взаимной склонности, заключаемый даже наперекор противодействию родителей, расчищая себе место под солнцем, мало-помалу навязывает молодому человеку обязанность завоевывать свою супругу. Историки относят этот феномен, существующий с незапамятных времен, но лишенный возможности развернуться под гнетом то Совета Тридцати, то внезапно возродившегося в XVI веке римского права, к XVIII веку с его стремлением к автономизации личности посредством ее связей с социальной группой и семейным кланом. Все это настоятельно побуждает индивида научиться нравиться, а стало быть, обольщать.

Такой угол зрения со всей очевидностью присутствует в разнообразных изданиях «Сада любви», которые одно за другим выходили в свет между 1709 и 1784 годом. Одно из последних, отрекаясь от стародавних строгостей под влиянием моды на браки по любви, напрямик заявляет, что «союзы, заключаемые по доброй воле и без корысти, более прочих угодны Господу, Он чаще освящает их своим благословением, нежели те, что заключаются в расчете на крупный барыш или обилие добра, коим владеют семейства».

В свете считалось хорошим тоном афишировать свою связь с постоянным любовником или любовницей. Если кого-то никто не любит, значит, ему недостает обаяния и тонкости манер. «Моя мать не могла избавиться от необходимости быть кокеткой, — пишет графиня де Тенсен. — Положение красивой и притом великосветской дамы обязывало ее к этому». Возраст перестает быть проблемой благодаря румянам и парикам. Обычай, запрещающий матери какие бы то ни было уловки соблазна с того момента, когда до них дозрела дочь, теперь забыт: у каждой свои обожатели. «Часто случается даже, — замечает графиня де Тенсен, — что кавалер начинает с матери, особенно если речь идет о будущем супружестве». Зато возникает иная проблема: любовников и любовниц надобно подыскивать не абы каких, а приемлемых в глазах света. Придворному не к лицу увлечение буржуазкой, но завоевание неприступной женщины служит к вящей славе соблазнителя. Предав огласке связь с развратным аббатом, можно испортить репутацию, а если он вас к тому же бросит, совсем плохи ваши дела. Неписаные законы, вмешиваясь в область соблазна, молчаливо регулируют происходящее сообразно общественному рангу действующих лиц. Все это ощутимо сказывается на приемах искусства ухаживать и нравиться.