Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович

И до убийства Агриппины, и тем более после этого события власть практически находилась в руках Сенеки и Бурра. Их правительство взяло курс на совместное с сенатом правление. Уже в первой речи Нерона в сенате фактически намечались контуры «конституционного» правления. Принципат из фамильного дела наследников Августа должен был превратиться в некий почти конституционный институт. Император — глава римского народа, он объединяет его и дает ему возможность править миром. Но это не означает, что другие органы власти не существуют. И особенно значительной должна быть роль сената. Как это было в первые годы Тиберия, он действительно превратился в законодательный орган. Сенату было возвращено право чеканить монеты, на которых появилась марка EX S. С. — по постановлению сената. В 60 г. фактически были уравнены императорский и сенатский суды, что было еще одним шагом навстречу сенату. Были прекращены процессы по делам об оскорблении величества. Некоторые люди, ранее изгнанные из сената, были туда возвращены. Нерон демонстративно отказался от предложенного ему титула «отца отечества» и от постоянного консульства, хотя за шесть лет, с 55 по 60 г., четыре раза занимал пост ординарного консула. В 58 г. Нерон предложил сенату вообще отменить все косвенные налоги, дабы облегчить положение провинциалов, но встретил упорное сопротивление сенаторов, доказывавших, что эта мера приведет к опустошению казны, и отказался от своего намерения. Этот отказ сената мог быть инициирован фактическими правителями государства Сенекой и Бурром, которые использовали недовольство сената, чтобы не дать молодому принцепсу нанести ущерб казне.

Правительство Сенеки и Бурра активно занималось хозяйственными проблемами. Были завершены начатые при Клавдии работы по модернизации Остии, что должно было улучшить снабжение Рима. С этой же целью префектом анноны был назначен Фений Руф. Для повышения популярности нового правления среди римского плебса были распределены деньги по 400 сестерциев на взрослого мужчину. Но в целом правительство взяло курс на строгую экономию. Военнополитические успехи Клавдия были впечатляющими, но в то же время и обременительными для казны. Многочисленные раздачи Клавдия, его строительство, организация им игр — все это наносило удар по финансовой системе Империи. И новые правители порвали с такой политикой, хотя она с теми или иными колебаниями проводилась со времени Августа и отвечала своему основному постулату — «хлеба и зрелищ». Были резко сокращены денежные подарки, уменьшено строительство общественных зданий, не производилось раздачи зерна римскому плебсу (по крайней мере, об этом нет никаких сведений). Неуклонное проведение такой политики, конечно, осложняло отношения правительства и с плебсом, и с преторианцами, но зато она способствовала наполнению казны и укрепляла финансовые основы государства.

Прекрасно образованный Нерон был поклонником греческой культуры. Вероятно, под таким влиянием он в 57 г. запретил убивать потерпевших поражение гладиаторов. Увлекаясь поэзией и пением, он считал себя великим артистом. Первое время Сенека и Бурр даже поощряли такое увлечение императора, поскольку оно давало им больший простор в их правительственной деятельности. С начала правления Нерона его прославляли как покровителя молодых поэтов. В 59 г. император появляется в кружке придворных поэтов и все более и более увлекается искусством. Но постепенно это стало вызывать недовольство. Уже в 60 г. Нерон устроил в Риме игры в свою честь — Неронии, которые должны были повторяться каждые 5 лет и устроены были по греческому образцу, наподобие Олимпийских, без обычных для Рима гладиаторских боев. Это вызвало недовольство консервативной знати, увидевшей в этом подрыв старых римских традиций. В отношениях принцепса и сената наметилась трещина.

Между тем возникли значительные политические осложнения. Еще не была завоевана Британия, а в подчиненной римлянам ее части в 61 г. вспыхнуло мощное восстание. Поводом к нему послужил произвол римских чиновников и центурионов. В это время умер царь племени иценов Прасутаг, оставивший одну половину своего имущества Нерону, а другую — двум своим дочерям. Но местные римские власти решили захватить наследство дочерей умершего царя. Обе они были изнасилованы, а их мать Боудикка высечена плетьми. Это вызвало возмущение иценов, и Боудикка возглавила их восстание. К иценам присоединились и многие другие племена Британии. Восставшие захватили даже три города, в том числе ставший уже, возможно, муниципием Веруламий. Они уничтожили несколько десятков тысяч живших на острове римлян и занимавших проримскую позицию аборигенов^[66]. Возникла реальная угроза потери римлянами всего острова. С огромным трудом римским силам под командованием Г. Светония Паулина удалось подавить восстание. Боудикка покончила с собой, многие были убиты. И только более мягкая и относительно справедливая политика нового наместника Г. Петрония Турпилиана позволила окончательно успокоить страсти и установить в Британии относительный мир.

Резко обострилась ситуация и на восточной границе. Парфянский царь Вологез в 55 г. сумел посадить на армянский трон своего брата Тиридата, в результате чего Армения ускользала из-под римского влияния. Император направил на Восток армию во главе с наиболее способным полководцем Гн. Домицием Корбулоном. Он использовал первые, пока еще скромные, его успехи, чтобы прославить новые победы римского оружия. Корбулону была поставлена статуя в храме Марса Мстителя, а самому Нерону дарована овация, т. е. малый триумф. Тем временем Корбулон наращивал успехи. Он захватил важнейшие центры Армении, заставил Тиридата бежать и в 60 г. сделал царем этой страны каппадокийского царевича Тиграна (Тигран V). Известие об этой победе вызвало восторг в Риме, и Нерон по этому случаю стал именоваться еще и Императором. Но затем римляне разделили свои силы. Корбулон стал действовать на Евфрате, а в Армении армией командовал легат Л. Цезений Пет. Тот действовал неудачно, в 63 г. он был окружен и вынужден капитулировать. С большим трудом был достигнут компромисс: Рим выводил свою армию из Армении и признавал Тиридата ее царем, но корону армянский царь должен был получить из рук Нерона, для чего пообещал прибыть в Рим. Последнее условие лишь подсластило пилюлю, ибо с Тиридатом в Армении, несомненно, утверждалось парфянское влияние. Римские войска еще некоторое время оставались в Армении, но затем они все же покинули страну. Это ставило под вопрос всю восточную политику нероновского правительства.

Одной из задач в эти годы было ликвидировать по возможности клиентские государства, образовав на их месте обычные римские провинции. Так, после смерти местного царька Коттия его небольшое царство в западной части Альп было превращено в прокураторскую провинцию Коттийские Альпы. В 63 или 64 г. был принужден отречься понтийский царь Полемон II, после чего последние остатки некогда грозного Понтийского царства были присоединены к Римской империи. После этого вся Малая Азия оказалась включенной в римскую провинциальную систему. Нерон (может быть, точнее его правительство) планировал, по-видимому, установить свой контроль над всем причерноморским бассейном. Когда-то мощную державу в этом регионе пытался создать понтийский царь Митридат, но потерпел поражение. Теперь уже с римской стороны была сделана весьма серьезная попытка подчинить весь этот регион. Еще в 57 г. для защиты Тиры были направлены римские войска. Вслед за тем за помощью к римлянам обратились жители Херсонеса. И под предлогом выполнения их просьбы Нерон направил туда легата Нижней Мезии Плавция Сильвана с довольно большой армией. В результате в Херсонесе был размещен римский гарнизон. В это же время боспорский царь Котий I стал выпускать монеты с монограммой Нерона, подчеркивая этим свое подчинение императору. В крепости Харакс на южном берегу Тавриды и, может быть, в боспорской столице Пантикапее тоже появились римские гарнизоны. Римляне также создали ряд укрепленных постов на восточном побережье Понта Эвксинского. Однако на этом действия римлян и прекратились. Сил у Рима для осуществления такой обширной экспансии уже не хватало, да и самому Нерону это стало неинтересно.