Трафальгар. Люди, сражение, шторм (ЛП) - Клейтон Тим

Как лорд адмиралтейства, Гарлис в числе первых получил сведения о битве. Он был старым другом Кодрингтона и Фримантла и немедленно написал их женам. Двое из клана Гренвиллов, лорд Темпл и лорд Джордж Гренвилл, приехали из Эйлсбери в Свонборн в форме территориальной кавалерии [76], чтобы поздравить Бетси "с хорошими новостями самым лестным и дружеским образом. Как я жду письмо от Фримантла, — написала она в своем дневнике. — Я совершенно сбита с толку и не могу думать и грезить ни о чем, кроме недавней Победы. Бедный Нельсон! Если бы он выжил, это было бы поистине великолепно. Сожаления по поводу его смерти ощущаются сильнее, чем радость по поводу уничтожения Объединенных флотов".

Прибытие Блэквуда со второй партией депеш от Коллингвуда принесло и письма с флота. Лейтенант Уильям Хенна с «Марса» написал Софии Дафф 27 октября: "Я полагаю, что более неприятная задача, чем та, что возложена сейчас на меня, едва ли может выпасть на долю человека... поскольку я сам являюсь мужем любимой супруги и отцом детей..." Ее сын Норвич писал: "Моя дорогая мама, ты даже представить себе не можешь, как мне не хочется начинать это печальное письмо".

Аналогичные письма получали в Испании и Франции. В Кадисе церкви были полны встревоженных родственников, ожидавших возвращения пленных из Гибралтара. 21 ноября в церкви Кармен состоялась поминальная служба по тем, кто не вернулся. Официальные известия из Кадиса поступили 5 ноября в Ла-Корунью и Ферроль, где комплектовались экипажи семи испанских кораблей и базировались пять французских кораблей. По словам шкипера шведского торгового судна, допрошенного капитаном британского фрегата, эта информация "вызвала всеобщий ужас, тревогу, суматоху и уныние у людей всех рангов... Он увидел список из 22 линейных кораблей, которые пропали без вести".

Донесения адмирала Эсканьо были опубликованы в тот день в газете «Gazeta de Madrid». Хотя он постарался придать как можно более благоприятный оттенок этому событию, он признал, что "потери на кораблях флота в целом, без сомнения, были очень велики". В ноябре того же года все испанские капитаны-участники битвы при Трафальгаре получили повышение, а выжившим морякам выплатили тройное жалованье за день. Адмирал Гравина умер четыре месяца спустя в своем доме напротив недостроенного собора в Кадисе, отказавшись от операции в попытке сохранить руку.

Наполеон узнал о Трафальгарской битве 18 ноября в Австрии. Никаких упоминаний об этом сражении так и не появилось во французской правительственной газете «Moniteur», хотя вымышленный отчет о британских потерях был опубликован в газете «Journal de Paris» от 7 декабря. Это была слегка расширенная версия столь же оптимистичного отчета, опубликованного в «Gazeta de Madrid» 19 ноября, в котором назывались десять британских кораблей, потопленных во время сражения или впоследствии потерянных во время шторма, и еще много поврежденных.

Родственники французских офицеров и рядовых были оставлены на месяцы в неведении об их судьбе. Это относилось даже к старшим французским офицерам, которые проявили себя с большой честью. 21 декабря старший сын капитана 1 ранга Луи Бодуэна написал письмо, в котором спрашивал Декре, знает ли он, что случилось с его отцом. Семья не имела никаких известий после битвы и гибели корабля Бодуэна «Фугё»: "Молчание моего отца и неуверенность в его судьбе причиняют его несчастной семье самую жестокую боль. Его жена, его ребенок и я опасаемся, что он пал жертвой своего мужества". Декре потребовался еще месяц, чтобы подтвердить правоту их опасений.

В конце января Маргарита Бриаман написала Декре из Рошфора:

Административная задача осложнялась огромным количеством погибших или взятых в плен: 1087 раненых испанцев и 253 раненых француза были переданы фрегатам в Кадисе; 210 испанских офицеров и 4589 моряков и солдат были освобождены под обязательство не участвовать в военных действиях в Гибралтаре в ноябре. Несколько удачливых французов и одна женщина, вечно везучая Жанна Конан, также были освобождены под обязательство в Гибралтаре, в основном из-за неразберихи. Около трех тысяч французских пленных, захваченных при Трафальгаре, были доставлены в Англию. Те, кто высадился в Портсмуте, были заключены в тюрьмы в Фортоне, Портчестере и на семи блокшивах, а доставленные в Плимут были заключены в тюрьме Миллбей и на восьми блокшивах. Привезенные в Чатем были распределены между четырьмя блокшивами.

Большинство французских офицеров в конечном итоге жили под домашним арестом в Кредитоне или Винкантоне и могли свободно общаться и даже путешествовать с разрешения властей. Для рядовых моряков пребывание в Британии было гораздо менее приятным. Из французских военнопленных, доставленных в Великобританию в период с 1803 по 1814 год, 10 341 умер в плену, 17 607 были обменены и отправлены домой, а 72 000 все еще находились в Великобритании, когда война закончилась в 1814 году.

Пьер Вильнёв и Жан-Жак Маженди были первыми военнопленными, прибывшими в Англию, и были отправлены сначала в Бишопс-Уолтем, а затем в Рединг. Для Маженди это был третий опыт пребывания в плену в Великобритании. В Рединге к паре присоединились Луи Энферне и Жан-Жак Люка. Кодрингтон в письме попросил свою жену Джейн присмотреть за Энферне, объяснив, что "его жена и семья находятся в Тулоне, и у него нет ничего, кроме жалования — в возрасте пятидесяти лет, после сорока лет службы". Энферне не нуждался в срочной помощи, потому что, объяснил Кодрингтон, кэптен Бен Хэллоуэлл, "хотя и не участвовал в боевых действиях 21-го, настоял на отправке ему сундука с двумя дюжинами рубашек, чулок, кровати и немного ткани, чтобы сшить ему пальто, а также чек на 100 фунтов стерлингов в качестве благодарности за доброжелательное отношение, с которым он столкнулся со стороны Гантома и его офицеров, когда был их пленником".

Маженди и Люка было дано разрешение присутствовать на похоронах Нельсона. После ремонта в Гибралтаре линейный корабль «Виктори» 4 декабря прибыл в Англию с телом Нельсона, сохраненным в бочке с бренди. Правительство объявило, что следующий день будет национальным днем благодарения, и по всей Британии были проведены официальные мероприятия. В родном графстве Нельсона Норфолк были организованы балы и ужины в Грейт-Ярмуте, Норвиче и Своффхэме. Газета «Norwich Mercury» сообщала, что в городе Кингс-Линн "крыша зала образовала внушительный навес из военных знамен, вымпелов и военно-морских трофеев, на переднем плане которого возвышался бюст Героя Трафальгара, окруженный лавром, а под ним располагался соответствующий девиз: palmam qui meruit ferat [77]. Постоянное пламя восковых свечей освещало три длинных стола, уставленных отборными деликатесами, которые только можно было купить или искусно приготовить". Затем был предложен тост: "За славную и бессмертную память нашего горячо любимого и вечно оплакиваемого героя лорда виконта Нельсона". В Эйлшеме в церковь направилась процессия с флагами, которые несли матросы, с флотским кэптеном верхом на боевом коне и лейтенантом со знаменем с надписью «Бессмертный Нельсон». После службы волонтеры Эйлшема выстрелили в воздух, были зажжены фейерверки и населению выставлены три бочки пива. В Норвиче череда событий завершилась торжественным ужином, на котором присутствовала жена сэра Эдварда Берри.