Ночь Сварога - Suncharion

Светлый живительный дух не прячется в затхлом полумраке церквей, источающих душный воздух, да вонь от свечей. Посредников между человеком и Природой быть не может по определению. Поповство – это неправомерная, безчестная и хищническая организация.

Человечество рвется куда-то во Вселенную, мучительно ищет связи с иным, нечеловеческим Разумом, с какими-то немыслимыми пришельцами с других планет, ищет какие-то другие миры.

А этот загадочный мир здесь, вокруг тебя. А где же он?

Да под твоими ногами.

Люди топчут его, но не опознают.

Ведь он не похож на того фантастического гуманоида, которого они так ждут из Космоса.

Здесь, на Земле, рядом с нами дивные, неведомые и волшебные миры. Склонись перед безхитростной ромашкой, подобной Солнцу и восхищайся. Но не рви её, чтобы поставить в вазу! Любование мертвым цветком не стоит того, чтобы его губить.

Ведь и ты не захочешь умереть от жажды…

Язычники никогда не рвали цветы. Разве можно губить символ красоты? Сорванный цветок – это убитое существо. Только растущий, живой цветок, получающий питательные силы из самой земли, может быть достойным восхищения и очарования.

Растения очень тонко чувствуют музыку, особенно плясовые хороводные наигрывания. Установлено, что среди тех растений, при которых в течение 18 часов в сутки воспроизводились православные богослужения (литургии), за первые две недели погибло до 80%. К концу третьей недели от начала опыта смертность всех растений достигла 100%. То есть, растения завяли от божьей музыки. От воспроизведения органных месс Баха цветы также завяли, но светская музыка Баха такого смертоносного влияния не оказала. Растения чувствительны не только к музыке, но и к воздействию танца. Стелла Понина, ассистентка индийского доктора Сингха (продолжателя работ Чандра Босе), каждое утро исполняла индийский танец перед календулой. В итоге растения выросли на 60% выше, чем в контрольной группе.

Человек

В недалекие времена в науке главенствовала нехитрая дарвинская гипотеза о происхождени человека от обезьяны (если быть совсем точным – её выдвинул Томас Гексли, друг Дарвина), пользовавшаяся популярностью в силу того, что ей противостояла еще более дурацкая библейская догма креационизма. Все дурацкие постулаты креационизма (а еще более точнее – кретинизма) – одно посмешище, не выдерживающие никакой критики. Эти догмы утверждают, что мир создан Иеговой около 5500 лет тому назад, а людей – из праха земного. Смеяться над этими недоумками можно очень долго. Надо отметить, что возраст древнейших египетских пирамид соизмерим с датой сотворения мира местечковым божком.

Возможно, действительно, возможно, что Иегова и создал своих жидов из глины (что очень похоже, глядя на их внешность), а предками Даврина и Гексли действительно были обезьяны. Но обе гипотезы совершенно несостоятельны и не дают ответа на вопрос о происхождении человека.

Жан Батист де Моле, более известный как Ламарк, выдвинул теорию эволюции, согласно которой эволюционные изменения происходят вследствие приспособления внешних органов животных и растений к условиям среды. Эту теорию Дарвин творчески развил, а основной движущей силой в Природе им была преподнесена борьба за существование.

А что говорит сама теория Дарвина? Согласно этой теории, каждому виду должен предшествовать почти идентичный ему родительский вид. Но так как многие виды вымерли, то для доказательства верности теории необходимо было, чтобы палеонтологи обнаружили недостающие звенья. Однако надежды Дарвина на подобные находки были напрасными. Все получилось как раз наоборот. То, что находят палеонтологи, свидетельствует, что все виды сменяли друг друга резко, почти не изменяясь в процессе существования и точно так же неожиданно исчезая.

Например, мозг наших далеких предков – кроманьонцев не сильно отличался от нашего, и это не укладывается в теорию постепенного развития мозга человека.

В своем труде "Происхождение видов" Чарльз Дарвин писал: "Если удастся доказать, что хотя бы один сложный орган не возник в результате многочисленных последовательных незначительных изменений, то моя теория потерпит полный крах". Интересно, что сказал бы Дарвин, узнав, что обнаружены уже тысячи таких органов. Например, железы, выделяющие яд у змеи, или "конденсатор" у угря, ударяющего электротоком.

Не находит подтверждения и основной постулат эволюционной теории – изменчивость видов. Виды живых организмов, существующие сейчас, совершенно обособленны. При значительной изменчивости внутри вида они все же никогда не изменяются настолько, чтобы перейти из одного вида в другой. Можно допустить, что в прежние эпохи, под влиянием каких-то факторов что-то подобное могло происходить. Однако это никак не подтверждается данным и археологии. Наоборот, археологи недавно нанесли очередной удар по теории эволюции. После того как Лондонское геологическое общество и Палеонтологическая ассоциация Англии предприняли широкое изучение современных археологических данных, руководитель этого проекта Джон Моур заявил: "Около 120 специалистов подготовили 30 глав монументальной работы… Ископаемые растения и животные разделены примерно на 2500 групп. Было показано, что каждая крупная форма или вид имеет отдельную, особую историю. Группы растений и животных ВНЕЗАПНО появлялись в летописи ископаемых. Киты, летучие мыши, слоны, белки, суслики так же различны при своем первом появлении, как и теперь. Нет и следа общего предка, ещё меньше видимости переходного звена с рептилиями".

Одной из главнейших загадок антропологии является неправдоподобная быстрота смены неандертальцев людьми современного вида – кроманьонцами. При сопоставлении неандертальцев с "человеком разумным" бросаются в глаза резкие отличия одного от другого. Отличия эти даже больше, чем между неандертальцем и питекантропом, а разрыв заполнять нечем. Нет связующих промежуточных звеньев, как того требует теория эволюции, да и времени отведенного Природой на постепенное превращение, черезчур мало.

В свете антропологических фактов дарвиновская гипотеза в отношении человека оказалась несостоятельной. Ясно только одно: около 40 тысяч лет назад в Европе внезапно, невесть откуда появляется сразу законченный, совершенный человек – представитель благородной, белокурой кроманьонской расы. Всего за несколько тысячелетий он вытесняет бесследно сгинувших неандертальцев.

Расовые различия существовали уже в палеолите. Человекообразный неандерталец не представлял переходную ступень развития, а являлся лишь генетическим тупиком, боковой, засохшей ветвью в родословном древе человека, не способной ничего породить.

Картина становления человека, в общем, считалась уже законченной и рисовалась вроде парада, где затылок в затылок шагают: впереди – хомо сапиенс, за ним – неандерталец, далее – питекантроп на полусогнутых, а сзади – австралопитек.

Согласно господствовавшим тогда представлениям об антропогенезе, ближайшими, прямыми и непосредственными предшественниками кроманьонцев были неандертальцы, вымершие в незапамятные времена, а потому кроманьонец не мог их видеть так же, как мы не можем увидеть живого прапрапрадеда. Но последующие ископаемые находки палеоантропологов показали, что кроманьонцы появились независимо от неандертальцев и какое-то время с ними сосуществовали, причем это сосуществование далеко не всегда было мирным. Очевидно, что неандертальцы доживали свой век среди людей современного вида.

А что знают учёные о волосах? Ровным счётом ничего. Они не могут ответить на вопрос не только о смысле и назначении человеческих волос, но даже о причине их происхождения. На сей счет существует несколько шатких предположений. Длинные волосы на голове – такое же чисто человеческое достояние, как и девственная плева.

Есть антропологи, полагающие, что человек унаследовал волосы от своих "дочеловеческих" предков, которые были покрыты шерстью, а затем вследствие каких-то причин этого покрова лишились. О том, какие это были причины, учёные предпочитают умалчивать.