Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Хантфорд Роланд

Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177

Боуэрс заметил: «Брести пешком для меня невыносимо. Я буду невероятно рад отыскать мои старые любимые лыжи». Он сделал это 31 января, преодолев пешком по снегу в упряжке 360 миль. Двумя днями ранее он оставил в своём дневнике последнюю запись в своём обычном непринуждённом стиле. Начиная с 4 февраля он вовсе перестал вести дневник.

Боуэрс был экстравертом и оптимистом, а такие люди обычно не любят распространяться о неприятностях. Примерно в это время он, наконец, начал понимать, до какой степени некомпетентен Скотт. Первый звонок прозвучал 25 января, когда искали склад на отметке 88°30?: «У нас с собой еды всего на три дня, и, если мы не найдём склад, нас ждут большие неприятности», — написал он. Боуэрс отвечал за запасы и знал, что Скотт рассчитал всё впритык. Но насколько впритык — это он начал понимать только сейчас.

За завтраком 7 февраля случилось то, что Скотт назвал «паникой», а Уилсон «дискуссией», — оказалось, что пропала суточная порция печенья. Скотт обрушился с гневом на Боуэрса как на офицера, отвечавшего за запасы. Боуэрс, по словам Скотта, был «ужасно расстроен». Уилсон, как обычно, пытался успокоить Скотта и восстановить мир. Между тем Скотт совершенно забыл о присутствии старшины Эванса, единственного рядового среди них, который был поражён зрелищем беспомощных и ругающихся офицеров. Не время показывать свой нрав, когда подчинённые настолько зависят от руководителя. К сожалению для себя, Эванс во время западного путешествия «Дискавери» уже делил со Скоттом одну палатку и поэтому из личного опыта знал, как капитан мог трактовать те или иные вещи. Чтобы мириться с этим, вероятно, требовалась моральная сила Уилсона.

После такого бурного завтрака они начали спуск по леднику Бэрдмора, достигнув верхнего склада, заложенного на леднике, в тот же вечер. Теперь они располагали запасом еды ровно на пять дней. До следующего склада, ждавшего их на середине ледника, оставалось пять дней пути — в соответствии с графиком движения к полюсу. На леднике с его ледяными осыпями, расщелинами и любыми другими причинами для потенциальной задержки Скотт вообще не оставил себе никакого запаса прочности. На следующий день они оказались с подветренной стороны горы Бакли, где после стольких недель холодных ветров, преследовавших их на плато, наконец-то было солнечно и тихо. Стоило воспользоваться благоприятным моментом и пройти эту дистанцию, обещавшую стать достаточно лёгкой. Однако Скотт принял гротескно неверное решение и остановился в этом месте на целый день для сбора геологических образцов, после чего им пришлось тащить в санях тридцать фунтов камней. Геология стоила им шести или семи миль, а также многих драгоценных часов. Время снова было против них.

На следующий день Скотт обнаружил, что еда заканчивается.

Сегодня вечером мы оказались в довольно неприятной дыре [отметил Оутс 12 февраля]. Попали в ужасные расщелины и глыбы голубого льда. Боролись с этим хаосом примерно до 9 вечера, пока не вымотались окончательно.

Скотт сбился с пути. Он не помечал маршрут, проходя через лабиринт расщелин по дороге к полюсу, и не сохранил никаких результатов наблюдений, которые помогли бы им попасть в безопасное место. Теперь он запоздало жалел об этом. В результате на широком пространстве ледника, где перспектива может оказаться обманом, а ледяные осыпи, как правило, вообще невидимы сверху, он наткнулся на одну из самых опасных осыпей.

Кроме того, Скотт не мог найти свой склад; в такое же трудное положение 2 января на «Чёртовом леднике» попал и Амундсен. Но у него с собой был запас продуктов, а у Скотта осталось еды ровно на один раз. Потеря склада могла обернуться катастрофой, думать об этом было слишком тяжело. «Завтра мы должны быть там, — написал он. — Но пока не унываем. Место трудное».

Они разбили лагерь среди расщелин, и Скотт, имевший все основания для тревоги, долго не мог уснуть. Утром на место их ночёвки спустился туман. С сосущим ощущением под ложечкой — то ли от отчаяния, то ли от скудного завтрака — они вслепую двинулись вперёд, потому что альтернативы у них не было. Когда в момент недолгого прояснения Уилсон почти случайно заметил флаг над складом, у них оставался небольшой кусок пеммикана и немного чая на всех. Они чудом спаслись. По словам Скотта,

это была самая тяжёлая ситуация за всё время путешествия, возникло страшное ощущение опасности… В будущем продукты нужно рассчитывать так, чтобы мы не оставались без запаса в случае плохой погоды. Больше мы в такую «яму» попадать не должны.

Думать об этом было поздно.

Помимо недостаточного запаса надёжности в партии Скотта отсутствовала должная система учёта. Он сам точно не знал, сколько продуктов у него осталось. Все окончательно убедились в слабости Скотта как руководителя.

Но теперь к их тяготам добавилась ещё одна. По словам Оутса,

с Эвансом творится нечто экстраординарное, он совсем пал духом и ведёт себя, как старуха или того хуже. Он довольно сильно ослабел от работы. И как он собирается пройти оставшиеся 400 миль, я не знаю.

Одним из важных достижений Амундсена было то, что его люди преодолели 1400 миль до полюса и обратно без болезней и несчастных случаев. Один случай зубной боли и затруднённое дыхание во время гонки на высоте 10 тысяч футов — это жалобы здоровых людей. Британцы же начали болеть практически сразу после ухода с полюса. Оутс отморозил пальцы на ногах, и они почернели. Скотт упал и повредил плечо. Прогрессировала «снежная слепота». После почти двадцатимильного перехода — практически самого длинного за всё время путешествия — 29 января Уилсон обнаружил, что перенапряг ноги и несколько дней мог лишь хромать за санями, не в силах их тащить. Он записал, что «идти ещё примерно 400 миль до тех пор, пока мы встретим собак и узнаем новости о корабле». Эта тоскливая мысль о помощи извне открывает целую серию дневниковых записей с пессимистическим подтекстом. Ещё во время южного путешествия 1902 года он хорошо узнал Скотта и помнил, как с ними тогда едва не случилась беда. Происходящее всё больше и больше напоминало те события. Это повергало людей в состояние депрессии. Примерно с 88° начались проблемы с психикой, и первым сломался старшина Эванс.

Скотт не замечал слабостей, которые скрывались за звероподобной внешностью Эванса, хотя для всех остальных они были очевидны. То, что Оутс, Уилсон и Боуэрс недолюбливали старшину Эванса, не улучшало моральный климат в коллективе. Более того, истинный характер его отношений со Скоттом давно вызывал подозрения. Ведь они возникли в результате фаворитизма. В те дни как никогда были важны лояльность и единство, но в лагере нарастал градус враждебности, а в случае с Уилсоном — и определённая доля упрёка. В конце концов, именно его совет был отвергнут.

Старшина Эванс сильно страдал от обморожения, которому, как Уилсон помнил ещё со времён «Дискавери», он всегда был подвержен. Скотт заметил 30 января, что у Эванса «отвалились два ногтя на руках… руки у него действительно в очень плохом состоянии, и, к моему удивлению, есть признаки, что из-за этого он начинает впадать в уныние — я всё больше разочаровываюсь в нём».

Скотт не испытывал симпатии к инвалидам, более того, он ожидал, что его люди будут переносить несчастья молча. Он не видел, что Эванс имел и физические, и психические недостатки.

В каком-то смысле для Эванса поход к полюсу значил больше, чем для остальных. Он решил — и Скотт его в этом поддержал, — что сразу обретёт финансовое благополучие: продвижение по службе, деньги, а затем почётная отставка и владение маленьким пабом до конца своих дней. Но неудача означала полную катастрофу. Скотт чётко дал это понять — он попросил офицеров и учёных подождать с жалованьем за второй сезон, поскольку у экспедиции было недостаточно средств. Когда Эванс увидел развевающийся в снегах флаг Амундсена, его мир рухнул. Лидер оказался неудачником, надежды уничтожены. Он стал неестественно тихим и замкнутым, куда-то пропал обычный экстраверт, эгоист и импульсивный рассказчик. Потом он дал выход своей тоске, что проявилось в бесконечных стенаниях: вернувшись домой, они станут посмешищем, им суждено быть вечно вторыми; с ними всё кончено, нет смысла продолжать… Это выглядело так, будто Скотт встретился с карикатурой на самого себя.

Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177