Миры внутри нас? - Дмитрук Михаил Алексеевич

Но подобное желание испытывала и Елена. Например, она слышала, как мучается женщина на соседнем матраце: переживала состояние больной, забытой старухи, которая умирает от голода… И Елена мысленно посылала ей теплую энергию золотого облака, которое окутывало «душу умершего индейца». Повторяю: в необычных состояниях сознания мысленная поддержка казалась такой же важной, как и помощь на деле.

Но ведь это иллюзия, скажет скептик. Конечно, но не только она. Представляется далеко не случайным такое совпадение, когда один человек оказывается в бездне страданий, а другой чувствует себя на вершине блаженства и желает помочь своему ближнему. Недаром Станислав Гроф предупреждал, что на трансперсональном уровне переживания каждого участника сеанса имеют важное значение для всех остальных. Смех или стоны других людей не мешают испытуемому, а дополняют, углубляют его опыт. Например, одна женщина услышала крик соседа, и в ее сознании ожили воспоминания двадцатилетней давности о несчастном брате, сошедшем с ума…

Как бы то ни было, испытав страдания умирающей старухи, соседка Елены почувствовала себя преображенной — она словно родилась заново. Может, ей и вправду помогла теплая энергия золотого облака? «Сейчас у меня такое ощущение, что все мучительные проблемы уже позади, — рассказывала она после сеанса. — И теперь начинается новая жизнь, в которой я буду счастлива. Спасибо вам, друзья, что так мне помогли».

Подобные перемены произошли и с другими участниками эксперимента. И неудивительно, ведь во время сеанса удалось создать атмосферу доброжелательности и взаимопомощи, а в необычных состояниях сознания она воспринималась как нечто реальное и благотворно действовала на психику людей.

…Не стало начальников и подчиненных, знаменитостей и неизвестных — все стремились помочь друг другу. Станислав и Кристина Гроф переходили от одного испытуемого к другому и помогали ситтерам. Вот рыдает женщина, просит ее пожалеть — и ее заботливо окружают несколько человек. Кто-то жалуется на боль — ассистенты надавливают на место, где она возникла: сначала страдания усиливаются, но потом уходят без следа… А тут один мужчина, наоборот, не чувствует боли, хотя в самозабвении разбивает руку о деревянный пол, — ему заботливо подкладывают мягкую кофту.

Переживания всех испытуемых были благотворными, недаром никто из них не сказал слово «стоп».

Я чувствовал себя бесконечно счастливым, участвуя в этом празднике милосердия. И видел, что подобное переживание испытывают все. Казалось, исчезают границы личности — участники эксперимента духовно слились друг с другом, хотя внешне все оставалось по-прежнему: испытуемые лежали на ковриках, ситтеры сидели рядом, ассистенты ходили по залу. Люди из разных стран почувствовали себя братьями и сестрами.

Наверное, это было то переживание, к которому стремятся индийские йоги: границы личности исчезают, сознание расширяется, человек чувствует себя единым со всеми людьми. Только испытав его, начинаешь понимать значение древних истин: все люди братья, возлюби ближнего как самого себя, особенно желай добра врагам своим… Ведь на трансперсональном уровне мы все едины. И наверное, прав советский экстрасенс Валерий Авдеев, рассказывая о своем видении мира в необычных состояниях сознания: мы похожи на маленькие клетки огромного живого организма. Он уничтожает тех, кто причиняет вред окружающим, а значит, единому целому. Но дарит здоровье и счастье живущим для общего блага.

Из прошлых воплощении возвратись

— Вы двадцать лег изучали необычные состояния сознания. На Западе их уже испытали десятки миллионов людей, не говоря уже о Востоке, где это практикуется на протяжение тысячелетий. Теперь и нам необходимо выработать свое отношение к такой практике. Какие последствия может она иметь? Энтузиасты в США говорят — благотворные. А по мнению некоторых ученых из СССР, мистические переживания могут привести к психотическому состоянию — «болезни шаманов». Человек, испытавший такие переживания, оказывается в чуждом ему мире — ему здесь не интересно, его не понимают. Он стремится к необычным состояниям осознания, ищет людей, подобных ему… Кто же прав? Чего здесь больше — вреда или пользы? С этого вопроса началась беседа со Станиславом Грофом.

— Раньше необычные переживания рассматривали, исходя из содержания, — ответил он. — Достаточно было человеку испытать состояние единства со всеми людьми или увидеть себя в прошлой жизни, чтобы он получил диагноз «психоз». И врачи начинали подавлять эти переживания. А наши исследования показали, что их могут испытывать самые обычные люди. И нет никакой необходимости вешать на них ярлыки психопатологии.

Сейчас необходимо решить — что же является патологией. Во всяком случае, ее нельзя установить исходя из контекста переживаний. В некоторых древних культурах шаманы не считаются ненормальными — многие желают ими стать. А современные западные критики необычных состояний сознания записывают их в сумасшедшие. Сейчас стала очевидной неправомерность такого подхода.

Судьба шамана зависит от окружения, в котором он живет. Или окружающие принимают его «болезнь» и называют шаманом, или они считают его сумасшедшим, психотиком.

Здесь многое зависит от способности человека быть открытым новому опыту и не держаться за старые, стабильные структуры. Например, он внезапно начинает переживать состояние единства со всеми людьми. Если он будет держаться за свои старые представления, старое «эго», то почувствует свою исключительность и начнет совершать опрометчивые поступки — писать письма президенту, учить толпу и тому подобное.

Но эти переживания нельзя соотносить со своим «эго» — мол, их испытывает уникальный, единственный человек. Нет, они являются универсальными, доступными всем. И если человек действительно испытал чувство единства, то происходит переоценка ценностей, переосмысление всей жизни — в ней уже нет места эгоизму.

— Сейчас многие испытывают подобные переживания. Иногда они возникают спонтанно. Но чаще всего их сознательно вызывают с помощью различных приемов. И разгорается спор между сторонниками двух концепций реальности. Понятия о человеческом здравомыслии размываются. Можно говорить о своеобразной революционной ситуации в сознании. Какие трудности и перспективы тут открываются перед человечеством?

— Эта проблема очень волнует трансперсональных психологов. Ей были посвящены проведенные ими конгрессы. Один из них так и назывался: «Индивидуальная трансформация и социальная ответственность».

Распространено предубеждение, что людей, которых интересуют трансперсональные переживания, мало волнуют экономические, социальные, политические проблемы. Мол, они оторваны от мира и не заботятся о том, что в нем происходит. Такие представления очень далеки от реальности.

Человек, который пережил единство со всем человечеством, начинает вести себя совсем по-другому. Он вдруг начинает заниматься филантропией из глубокого внутреннего убеждения, что все люди — братья. Те, кто испытал это, сейчас создают своеобразную трансперсональную политику.

Традиционный подход к социальным и политическим проблемам можно описать так: «Лично мне хорошо, а благополучие окружающих зависит от других парней — пусть они заботятся о страждущих. А я могу заставить их служить себе…» Такой подход порождает «феномен маятника»: одни лидеры у власти, другие в опале — потом они меняются местами. Совсем другое — трансперсональный подход. Человек прежде всего стремится изменить самого себя. Внешние действия он сопрягает с внутренней трансформацией. Для него нет вопросов, которые его не касаются. Все человеческие проблемы становятся близкими и понятными ему.

— Но выход из духовного кризиса требует жертв. Из истории общества мы знаем, какой страшной ценой может достигаться решение внутренних проблем некоторых личностей. А что если политики будут выходить из духовных кризисов с помощью трансперсональных методов. какие последствия может это иметь для общества?