Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях (СИ) - Богинская Анна

– Я осталась, – продолжила она. – Но скучаю по розовому цвету, – капризно призналась Алиса.

Все, кроме Анны, рассмеялись.

– Думаете, она еще долго выдержит без розового? – поинтересовалась она.

– Если появится ребенок, думаю, лет пять, – серьезно ответил муж.

– Я пока не хочу детей, – вмешалась Алиса.

– Значит, года три, – улыбнулся Борис и вновь прижал жену к себе.

– Пойду покурю, – Анна встала из-за стола.

Ее слегка трясло. Она направилась к лестнице. Вышла на улицу. Затянулась дымом. Этот пятиминутный диалог рассказал больше, чем полтора месяца общения. Есть хорошая пословица: в каждой шутке лишь доля шутки, все остальное – правда. Борис острил, но его саркастично-циничный юмор только казался шуткой. На самом деле он говорил то, что думал. Как она это поняла? Он сказал правду о Максе, о себе, об Алисе, а значит, и об Игоре. Но самое главное – ответ на вопрос о розовом цвете: Борис – реалист. Анна выпустила сигаретный дым. Познакомив ее с другом, осознавал ли Игорь последствия этого шага? Перед глазами Анны сменялись краткие сцены их встреч. Его шутки в ответ на серьезные вопросы. Она никогда не задумывалась об их отношениях. Не пыталась анализировать причины. Доверяла ли она ему? Она не думала об этом. Обезболивающее ведь не навсегда. Она просто знала, что наступит день, когда оно станет ненужным или закончится. Она думала, что пользуется спазмолитиком, а сегодня поняла, что, возможно, употребляла опиоидный препарат.

– Ты с ума сошла? – раздался за спиной голос Игоря. В ту же секунду на ее плечах оказалось пальто. – Аня! Скоро зима! Или писатели этого не замечают?

Он обнял ее сзади. Анна уперлась взглядом в его наручные часы.

– У тебя новые часы?

– Одни из, – ответил он.

– Зачем тебе столько? – на ее памяти это шестые или седьмые.

– Когда я все потерял, две пары хронометров стали моим стартовым капиталом. Теперь я постоянно увеличиваю запас.

Игорь крепче прижал ее к себе. Она чувствовала на темечке его теплое дыхание. Он вдыхал запах ее волос.

– Как же вкусно ты пахнешь… – поделился он ощущением.

– Ты любил бы меня, если бы я не могла купить тебе шестой айфон? – подумала она вслух.

– Ни в коем случае, – растягивая слова, ответил Думанский. – Моя женщина должна меня баловать и путешествовать вместе со мной, – серьезно сказал он.

Анна замерла. Высшая степень цинизма – говорить человеку правду в глаза: он думает, что это шутка. Сегодня она поняла, что в их отношениях такое поведение обоюдно.

– Я люблю тебя за то, какая ты есть, – прошептал он на ухо. – Не обращай внимания на Борю. У него странный юмор.

– Твой не лучше, – отрезала она.

1 ноября

Анна вышла из подъезда. Игорь, стоя возле машины, галантно открыл перед ней пассажирскую дверь. Подозрительный взгляд в его сторону: что-то новое. Запрыгнула на сиденье. Он захлопнул дверь и через секунду оказался в водительском кресле. Протянул ей коробку в форме сердца, перевязанную розовой лентой, с надписью Forever and Always («Навечно и навсегда»). Анна открыла: внутри цветы. Композиция из кремовых роз, гортензий и гербер. Когда коробка открывалась, цветы приподнимались, размещаясь как в открытой шкатулке. У Игоря однозначно первое место в списке дарителей стильных букетов. На ее лице появилась благодарная улыбка. Анна взглянула на него: безупречно одет и безгранично спокоен. Игорь Думанский.

– Мёдик. Как всегда, великолепно, – похвалила она.

Он наклонился и страстно поцеловал ее в губы. В его глазах вспыхнул огонь. Они не виделись два дня. В четверг Игорь ходил с Максом в баню. В пятницу она хотела заняться романом: слишком много текстов накопилось в голове. Ей удалось выторговать пятницу в обмен на выходные. За два дня она написала почти сорок страниц.

– Как твое настроение? – поинтересовался он.

– Хорошо, – машинально ответила Анна.

– Здоровье? Ничего не болит?

– Нет, – она смотрела непонимающе.

– Ты выспалась?

– Да, – Анна насторожилась: он явно что-то задумал.

– Не устала?

Она отрицательно покачала головой.

– На тебе удобная одежда? – продолжил Игорь. – Нигде не жмет? – И, получив в подтверждение кивок, подытожил: – Хорошо! Тогда поехали.

– Куда мы едем?

– Увидишь, – на его лице довольная улыбка.

– На каток?! – наконец поняла она.

Тема катка всплывала с постоянной периодичностью. Игорь напоминал о нем, двигаясь к цели, как вездеход. Анна же все время увиливала – под разными предлогами, от «головной боли» до «критических дней». Даже для нее такие оправдания звучали смешно. Но она не могла себя заставить. Математик решил изменить тактику.

– Есть возражения? – он посмотрел ей в глаза.

Настало время сказать правду.

– Я не могу, – воспользовалась она приемом Матвея.

– Не можешь или не хочешь?

«Надо запомнить», – мелькнула мысль.

– Не готова, – внесла корректировку она.

– Почему?

– Я не готова осуществить свою мечту с тобой, – прозвучало раньше, чем она успела остановиться.

На лице Игоря появилась непроницаемая маска.

– Ты не хочешь, чтобы я тебя научил?

– Дело не в этом. Просто если я так долго ждала этого момента, то пусть меня научит тот, с кем у меня будут серьезные отношения.

Из уст Игоря вырвался хрип возмущения.

– То есть ты считаешь, что у нас несерьезно?! – в его тоне появились незнакомые ноты. Звенящий металл. Гонг. Значит, ее слова уже явный промах.

– Я не это хотела сказать, – попыталась исправить ситуацию она. Он ударил по газам, и джип в секунду припарковался возле парапета.

Анна испугалась. Она не понимала, как машина не припечаталась к бетонному ограждению. Водитель вышел, громко хлопнув дверью. Она наблюдала за ним сквозь лобовое стекло. Он открыл пассажирскую дверь и подал руку. Раздался сигнал дистанционного открывания багажника. Игорь достал пакеты.

– Что это?

– Раз ты не готова кататься на коньках, значит, идем домой.

Анна взяла букет. Игорь с пакетами направился к подъезду. Она шла сзади, глупо надеясь, что он не будет злиться, если не будет ее видеть. Думанский открыл дверь парадного и пропустил спутницу вперед. Они молча приблизились к лифту. Нажал кнопку. Пропустил Анну в кабину. Двери открылись на ее этаже. В воздухе чувствовалось электрическое напряжение, каждую секунду готовое разрядиться молнией. Анна открыла входную дверь. Он по-свойски зашел в квартиру. Привычно включил свет. Снял обувь и, не дожидаясь хозяйку, направился в комнату. Игорь резкими движениями извлекал содержимое пакета: фрукты, фисташковые эклеры, сыр, бутылку просекко, яблочный сок. Судя по подбору продуктов, он готовился к романтическому продолжению вечера после катка.

Анна прошла в ванную. Она нуждалась в паузе, чтобы перевести дух. Тихо закрыла дверь. Посмотрела в зеркало. Можно ли разрядить атмосферу или она непременно должна ударить шаровой молнией? Глубоко вдохнула. Включила воду. Вымыла руки. Открыла дверь и услышала голос Игоря.

– Кот, что у тебя за хозяйка? – в его словах чувствовалась забота. Послышался звук насыпающегося корма и льющейся воды. Анна улыбнулась: может, разговор с Буржуем его успокоит? Неслышно зашла в гостиную. Игорь, сидя на корточках, гладил кота. Заметив ее, сразу же выпрямился и бросил колючий взгляд. Анна тихо вздохнула: к Буржую он относился как раньше, но не к ней. Похоже, Игорь, как и она, умел направлять эмоции исключительно на причину их возникновения. Сегодня это означало – на Анну. Он, громко стуча кухонной утварью, накрывал на стол. Тарелки, стаканы, приборы приземлялись на столешницу. Каждое движение словно удар молотком.

– Тебе помочь?

Ответ – молчание. Завершающим аккордом стал хлопок шампанского. Игорь открыл тумбочку и извлек бутылку шотландского виски. Налил Анне шампанского, себе скотча. Выпил залпом. Налил еще. Она стояла возле барной стойки со стороны гостиной, наблюдая за происходящим. «Может, виски его успокоит?» – подумала она с надеждой. Игорь протянул ей бокал с игристым вином. Открыл морозильную камеру, достал лед. Бросил в свой стакан. Янтарные глаза потемнели и пронзительно смотрели прямо на нее.