– Согласна, – она улыбнулась.
Переместились в гостиную. Егор принес из кабинета ручку, лист и кости:
– Пиши один тире шесть.
Он занялся камином. Анна расположилась в кресле. «Какие же фильмы?»
– Написала?
Она кивнула. Егор присел на диван, на котором она уснула в прошлый раз:
– Давай продолжу.
– Не-а, пиши семь тире двенадцать.
Он рассмеялся:
– Хочешь увидеть, что совпадет?
Анна игриво посмотрела и оторвала половину листа.
– Мы же пишем не то, что любим больше всего, а то, что подходит к сегодняшнему вечеру?
– Как вам удобно, мистер Айрон, – прозвучал безэмоциональный голос крупье.
Егор поднял глаза к потолку, задумался на пару секунд и тут же принялся быстро записывать.
– Готово!
– Я писала все, что приходило в голову, – протягивая листок, ответила она на предыдущий вопрос.
Они, как маленькие дети, сели рядом и стали вчитываться в список:
1. «Меняющие реальность».
2. «Игры разума».
3. «Я – начало».
4. «Пропавшая».
5. «Дневник памяти».
6. «Вечное сияние чистого разума».
7. «Любовь сквозь время».
8. «Стрекоза».
9. «Лучшее предложение».
10. «Хороший год».
11. «Дневник памяти».
12. «Эффект бабочки».
– «Меняющие реальность». Да, на меня этот фильм тоже произвел впечатление, – начал комментировать Егор. – А «Игры разума»? Не помню.
– Значит, посмотришь, если выпадет.
– «Пропавшая». Ну как без манипуляции?
Гостья улыбнулась.
– «Дневник памяти». У меня он тоже есть! – воскликнул Егор.
Она замерла:
– Почему?
– Это один из моих любимых фильмов, – пояснил он.
Но для Анны его слова стали определяющими. Финал этой картины в ее понимании служил примером истинной любви.
– А что такое «Вечное сияние»? Точно его не смотрел.
– Может, посмотришь сегодня.
– Ну что же, мисс Богинская, о вас можно сделать следующие выводы: мистика, любовь и никак без манипуляции.
– Сейчас я сделаю выводы о вас, мистер Гор, – продолжила она игру. – Заключение следующее: мистика, любовь и манипуляция. Так что вы недалеко от меня ушли!
– И где манипуляция? – возмутился он.
– «Лучшее предложение».
Он смотрел округлившимися глазами.
– Вообще это фильм о пикапе глазами жертвы. Она же провела его по всем кругам ада, описанным в «Жить жизнь». Только я объясняю, как это работает, а в фильме никто этого не сделал.
– Никогда не думал об этом, – поразился Егор.
– А ты о чем смотрел?
– О циничной сучке, которая развела старичка.
– Для тебя фильм о Кате. Вот тебе и кинотерапия, синемалогия. Каждый видит то, что хочет.
– Согласен, – вздохнув, смирился он. – Кто бросает?
Анна взглядом показала, что он. Егор взял кости и, сложив ладони, перемешал. Она почувствовала, что выпадет семь. Интуиция? Убежденность. Кости, громко стуча, катились по столу. Они оба наблюдали.
– Четыре и три. Семь, – сообщил результат Егор.
Взглянула на список и огласила:
– «Любовь сквозь время». Тебе нравится этот фильм?
– Мне его когда-то рекомендовали, но все не удавалось посмотреть. А ты смотрела?
– Да. Мистическая сказочка, – прокомментировала Анна.
– Так давай что-то другое выберем, – предложил Егор.
– Нет, доверимся: жизни лучше знать.
Егор включил плоский экран и пультом выбрал опцию «Фильмы». Ввел название. Еще каких-то тридцать лет назад фильм можно было посмотреть в кинотеатре или по телевизору. Новые технологии изменили наш мир, изменили скорость течения времени, изменили нас. Технологический прогресс заставил преобразовать мышление и научиться задавать вопросы жизни и себе. Все изменилось и продолжает меняться. И ты либо учишься новому, либо, как видеомагнитофон, исчезаешь из реальности за ненадобностью. Самое стабильное – изменения: они обязательная часть развития.
Хозяин принес плед и приказал дому выключить свет – комната наполнилась бликами пламени в камине. Нажал кнопку на диване – и левая часть выехала, превратившись в комфортную софу для просмотра. В этом жилище продумана каждая деталь. Анна сидела в кресле. Егор лег на кушетку и, накрывшись пледом, широко раскрыл руки:
– Иди ко мне.
Анна смиренно отправилась в его объятия. Он притянул ее поближе и накрыл пледом. Смущение? Нет. Только спокойствие. Состояние, словно она лежала так уже тысячу раз. Одно движение – и фильм начался.
Уютный вечер субботы.
«Судьба ведет каждого из нас, и есть мир позади того мира, где все мы связаны воедино. А что, если мы являемся частью великого неведомого нам плана? Чудо можно встретить повсюду – надо только приглядеться. Ибо время и расстояние – не то, чем они кажутся нам», – прозвучали первые слова фильма.
Мурашки побежали по затылку. «Почему я не слышала этого тогда?»
Фильм продолжался: «Мы все взаимосвязаны. Каждый новорожденный уже несет в себе чудо. И каждое чудо уникально и предназначено одному-единственному человеку. Мы – путешественники и прокладываем путь навстречу судьбе, чтобы найти того единственного человека, которому уготовано наше чудо».
Егор прижал ее сильнее. Его тело излучало необыкновенную силу, неведомую Анне до него. Ее обнимали много раз. Но объятия Егора совсем иные. Они несли спокойствие, уверенность, доверие, рождая новое, неизведанное до этого момента чувство: ты в правильном месте.
Сюжет ее не интересовал: она прожила события картины во время первого просмотра. Анна думала о другом. Прислушивалась к Егору. По необъяснимым причинам этот мужчина относился к ней трепетно. Именно так. Эта мысль уже не в первый раз проскользнула в ее голове. Егор вел себя уверенно, но трепет иногда просился наружу. Одни мужчины стремятся завоевать, другие – манипулировать. Он не засыпал комплиментами ее, не рекламировал себя. Только нес трепет, словно боялся напугать. Это не похоже на мужчин. А на таких, как он, тем более. Безупречно красивые мужчины обычно не испытывают трепета. Как правило, их внешность воспитала в них другое качество – самоуверенность, в которой нет места этому чувству. Егор же был уверен в себе, но не самоуверен. Есть большая разница в короткой приставке «само».
– Ты мое чудо, – послышался его голос.
Егор находился на расстоянии пяти сантиметров, но в тот момент ей показалось, что голос звучит из другого мира. Взглянула в глаза.
– У меня такое чувство, как будто я знаю тебя всю жизнь, – прошептала она. – И это точно не пикап.
Он улыбнулся:
– А у меня чувство, как будто я знаю тебя тысячу лет.
Наклонился и поцеловал.
Каким стал этот поцелуй? Необыкновенным. Она не ожидала, что он будет именно таким. Это не страсть, а нечто другое. Все, что она знала о поцелуях до этого, стало совершенно ненужным. Этот поцелуй нес свет. Он был полон света.
Егор посмотрел на нее. В его глазах нет огня страсти, его взгляд наполнен теплом. Прижал ее сильнее. Анна чувствовала, как напряглось его тело. Напряглось не от возбуждения, а скорее, наоборот, от попытки его сдержать.
Фильм продолжался.
В этом первом дне в Нью-Йорке уместилось множество эмоций. Неожиданная встреча в аэропорту, забота, трепет, внимание, нежность, ответственность, поцелуй. Анна словно оказалась в невесомости, в полете, в котором ее тело получало восстановление.
Она восстанавливалась рядом с ним. В этом состоянии был слышен только голос за кадром, послание, которое записывалось на жесткий диск памяти.
Она опять ощутила силу объятий Егора. Он смотрел фильм и, видимо, проживал свои инсайты, во время которых неосознанно сильнее прижимал ее к себе.
– Ты спишь? – в его голосе сквозила забота.
– Нет, – прошептала она. – Слушаю.
– Фильм?
– Нет. Слушаю тебя, себя и немного фильм.
Он привстал и взял телефон на столе.
– Ты ждешь звонка?
– Нет. Хотел посмотреть кое-что.
Вернулся на диван и опять прижал Анну к себе. Она обняла его в ответ.
