– Егор, а как это будет?
Отклонился и пристально посмотрел в глаза:
– Не знаю. Но уверен, что будет.
Анна ощутила, что эмоции отступили и он стал собой. Волевой и целеустремленный мужчина.
– Поехали. А то так и просидим на парковке аэропорта, – он улыбнулся. – Ты вкусно пахнешь.
Нажал кнопку «Старт». Анна не смотрела на него. Она лишь ощущала. Что изменилось в ней за эти полтора года? Она разминировала собственную психику. Еще полгода назад такие, как он, вызывали паралич. Теперь же идеальная внешность Егора не пугала. Анна научилась чувствовать его, а главное, себя рядом с ним.
Спокойствие. Да. Именно это. В ее отношении к Егору нет адреналина. Состояние новое, если учесть, кто он. Но гармоничное. Спокойствие нравилось ей намного больше адреналина.
Автомобиль выехал с парковки. Сегодня Анна смотрела на Нью-Йорк другими глазами. Этому городу предстояло стать ее домом, а городским пейзажам по пути от аэропорта до Центрального парка – привычными. Примет ли ее Нью-Йорк?
Егор взял ее за руку:
– Как ты, Аня?
– В смысле?
– Ты переехала жить в Нью-Йорк, – сузил он масштаб вопроса.
– Не знаю. Пока не ощутила. Понимание придет, когда переночую в новом доме. Осознание – недели через три.
Она смотрела в окно. Машина двигалась по Гранд-Сентрал-парк – так говорил указатель. Дорога в сторону Манхэттена.
– Надо тебе машину купить, – задумчиво произнес Егор.
– Я? За рулем в этом городе?!! – не сдерживая протеста, воскликнула она.
– Да ладно. Ты отлично водишь. Я убедился в Киеве. Ты же привыкла быть за рулем, – спокойно пояснил он.
– Я никогда не разберусь в этих развязках, – она указала на одну из них, которую они как раз проезжали.
– Аня, что такое развязка по сравнению с манипуляцией? – пошутил Егор и добавил серьезно: – Уверен, ты справишься.
Ответом стал заливистый смех: они нуждались в разрядке.
– Я бы так не сказала, – задумчиво отметила она.
– Пару раз поезжу с тобой, а дальше то же самое, что водить в Киеве.
Егор слегка сжал ее руку. Его рука осталась той же: сильной и теплой. Анна опять поймала себя на мысли, что его прикосновения не смущают – наоборот, успокаивают.
– Почему ты прилетела?
– К тебе.
– Почему ты согласилась прилететь? – уточнил он.
«И правда: почему?»
– Потому что могу, – тихо ответила она. – И еще у меня такое чувство, как будто я знаю тебя всю жизнь, – Анна впервые озвучила мысль, которая сопровождала ее с момента знакомства с ним.
Однажды, когда мы укротили собственные страхи, наши решения становятся легкими. Они принимаются не по причине, не из-за, не во имя, а потому, что так должно быть. Спокойствие – показатель правильного выбора. Она научилась следовать за ним.
– А у тебя есть такое чувство, Егор?
– У меня другое, – он сжал ее руку крепче. Рукопожатие, которым хотят удержать. – До сих пор не могу поверить, что ты существуешь, – на лице Егора проступила эмоция.
Анна смотрела вопросительно, но он не видел немого вопроса: следил за дорогой.
– Не понимаю.
– Это может показаться тебе странным, – в его тоне звучало сомнение.
– Странность – мое второе я, – она улыбнулась. – Поэтому вряд ли ты сможешь меня удивить.
Он глубоко вздохнул.
– Может, расскажу об этом потом? – Егор спрашивал скорее себя самого. – Хотя какая разница? Я же дал себе слово отвечать честно.
– Говори, – тихо попросила Анна.
– Эта история произошла, когда мамы не стало.
– Ты говорил.
– Да, я помню. Когда ее не стало, она начала приходить ко мне во снах.
– И что здесь такого? Это не странно. Это нормально, – поддержала она.
Егор на секунду поймал ее взгляд и продолжил:
– А через год после ее смерти я познакомился с девушкой. Ее звали Кейт. Катя, – уточнил он. – Мы с другом обедали в ресторане, а она работала там официанткой.
– Сказочно красивая официантка Катя, – уточнила уже Анна.
– Откуда ты знаешь? – он улыбнулся.
– Дедукция. И что случилось дальше?
Хотя она знала, что дальше: Катя стала его болью. Почему к определенному возрасту каждый наполняется такой болью? И мы еще умудряемся нести ее в новое. Зачем? Анна тихо вздохнула. Но она умела слушать.
– У нас начался роман. Это были чувства и эмоции, которых я никогда не испытывал раньше.
– Адреналиновая псевдолюбовь, – конкретизировала Анна.
Егор кивнул.
– Когда читал «Жить жизнь», тоже это понял. Все точно как с Матвеем, только я в роли Анны, – он улыбнулся. – Снял шикарную квартиру. Обул. Одел. Привел в новый мир.
– Открыл дверь в новый мир, – поправила Анна и подытожила: – Мир богатых и успешных. А она ушла к еще более богатому и успешному.
Он удивленно поднял бровь:
– Это так банально?
– Нет, это не может быть банально: безупречный ты, красивая Катя-Золушка и Нью-Йорк. Но это стандартно.
– Она сказала: «Я мечтаю летать на личном самолете и получать подарки на миллионы. А дети и все, что к ним прилагается, мне неинтересны». Она ушла спустя год к моему другу.
– У друга был самолет? – цинизм Анны оказался неуправляем.
Егор рассмеялся:
– Почти. Он из очень богатой семьи. А кто я? Начинающий издатель. По меркам Нью-Йорка – нищий. До личных самолетов мне было далеко.
– И как Катя? Летает с другом на личном самолете?
– Летает. Но не с другом. От него она тоже ушла. Она живет с мужчиной, который дал ей то, о чем она мечтала.
– Правда, ему шестьдесят, – продолжила Анна.
Егор опять рассмеялся:
– Нет, что ты! Ему почти восемьдесят.
Анна поддержала его заливистым смехом:
– Нью-Йорк! Бойтесь своих желаний.
– Да, – согласился Егор. – В общем, она получила то, к чему стремилась.
Автомобиль подъезжал к знаменитому висячему мосту Трайборо – герою множества открыток и плакатов с видами Нью-Йорка. Но мало кто знает, что не так давно это сооружение переименовали в мост Кеннеди.
– Когда она ушла… – Егор на несколько секунд замолчал, – у меня было такое чувство, как будто сердце вырвали и растоптали.
– Ты страдал.
– Не то слово. Мне казалось, я без нее умру. Похудел на 12 килограмм, не спал сутками, – его передернуло. – Аня, это был ад, из которого мне никак не удавалось вырваться.
Она его понимала: каждое слово было прожито ею. Ломка от адреналиновой псевдолюбви доводит до безумия. Анна вздохнула.
– Но история не об этом, – неожиданно закончил он.
– А о чем? – искренне удивилась она.
– Расскажу чуть позже.
Если это предыстория, значит, он не переносит боль из прошлого в будущее. Анна посмотрела на Егора с восхищением: он отпустил Катю.
– Почему не сейчас? – ей не терпелось услышать продолжение.
– Потому что сейчас нужно загадывать желание.
Они как раз находились в центре моста. Анна улыбнулась.
– Трилогия «Жить жизнь» помогла миллионам читателей! – скороговоркой выпалила она.
– Отличное желание, – поддержал Егор.
Они пересекли реку и ехали мимо живописного места. Анна поняла, что Егор перевел стрелки. Момент, чтобы вернуться к разговору, упущен.
– А что это за парк?
– Рендаллс-парк, – последовал ответ. – Уже Манхэттен. Быстро мы: за полчаса. И даже здесь пробок нет.
Въехали на еще один, небольшой мост.
– Это река Гарлем, – предупредил он возможный вопрос.
Анна увидела указатель: Вторая авеню. Авеню – значит, Манхэттен.
– Мы уже близко?
– Да. Минут пятнадцать.
Оглянулась. Серые здания зимнего Нью-Йорка – в основном трех-шестиэтажные дома. Мрачное унылое место.
– Никогда здесь не была.
– Это Восточный Гарлем.
– Подожди, это же самый опасный район?
– Он не опасен. Но белым здесь лучше не гулять. Зато это самый быстрый путь из аэропорта.
Доехали до 110-й Восточной улицы и повернули направо, через несколько кварталов пересекли Парк-авеню, затем улицу Мэдисон. Анна смотрела по сторонам в безуспешной попытке осознать масштабность контрастов Нью-Йорка. Они выехали к площади, в центре которой возвышался памятник, а по периметру предполагалось круговое движение.
