Танцующие с тенью - Ричо Дэвид

Выбор варианта «или/или» не означает нерешительности. Именно так создается душа. Согласно одному мифу, богиня Афродита приказала юной смертной деве Психее рассортировать огромную кучу разных семян. Психея понимала, что ей это явно не под силу. Она разрыдалась и решила покончить с собой. Бедняжка сидела и смотрела на угрожающих размеров кучу. И вдруг из-под земли, то есть из ее собственного бессознательного, на помощь явилось целое полчище муравьев. Они очень быстро и искусно рассортировали семена. Когда мы удерживаем в себе противоположности «готов это сделать» и «пока неспособен это сделать», в нас происходит некий сдвиг, и является он из источника, находящегося вне наших пределов. Это духовное решение исходит из точки опоры, из Самости, из пространства между противоположностями, которые мы удерживаем в равновесии. Следовательно, поддерживать в себе противоположности — значит возвращаться к Источнику, вот почему это работа души. Пребывание в напряжении воюющих противоположностей порождает духовное сознание и здоровый характер эго.

Миф о Психее показывает, какую важную роль играет природа в развертывании человеческой судьбы. Созидание души — не исключительно человеческий проект. В этот процесс также включена и требуется природа. Фактически это мы помогаем природе в ее духовной эволюции. Благодаря нашему вниманию к душе, образному миру, природа присоединяется к процессу индивидуации. Когда мы чтим образы и работаем с ними в поисках своего пути к целостности, они индивидуализируются сами по себе. В конечном счете индивидуального пути не существует вовсе, есть только мировой путь с личными тропинками, ведущими к нему.

А как узнать, что, удерживая таким образом свои напряжения, мы не застряли и не буксуем попросту на месте? Здоровое контейнирование напряжений вдохновляет живую энергию. Мы ощущаем движение реальности своей трудной ситуации. А застой воспринимается как нечто равномерное, неподвижное. Мы точно знаем, что находимся на правильном пути, когда интуитивно чувствуем, что из этого контейнирования что-то намечается, что внутри нас вызревает нечто новое. Это чувство не предполагает стресса, оно воспринимается как необходимая и приемлемая фаза процесса. При застое такая безмятежность или оптимизм напрочь отсутствуют. Итак, как же отличить самовосстанавливающее пребывание посреди хаоса от непродуктивного застоя?

Буддийский мастер медитации Чогьям Трунгпа Ринпоче писал: «Храни в своем сердце печаль и боль Сансары (привязанности к преходящему миру. — Д. Р.) и в то же время — силу и видение великого восточного солнца. Только так воин заваривает правильную чашку чая». Жить между восходящим и заходящим солнцем, удерживая их обоих в поле зрения и в равной степени лелея их, — это и есть майндфулнес: одновременное удержание (восходящее солнце) и отпускание (заходящее солнце). Мы делаем это с каждым вдохом-выдохом, а майндфулнес, как известно, дыхательная медитация.

Когда мы ищем способ ассимилировать и сбалансировать противоположности, добиваясь тем самым согласия между ними и их мирного сосуществования, они взаимодополняют друг друга. Когда мы не выбираем в себе ту или иную сторону, а привлекаем обе, противоположности превращаются в согласованные аналоги. Тогда они перестают соперничать и пребывают во взаимодействии. Целостность прямо пропорциональна такому их уравновешиванию. На психическом ринге Самость заводит дружбу с этими темными и светлыми соперниками эго. Напряжение между ними никуда не девается, но теперь они более творчески вовлечены в центральный проект жизни — в ось эго и Самости. Наглядный пример — два боксера, которые и после боя ощущают дух соперничества, но при этом вместе учат приемам честного боя мальчишек из гетто.

В древние времена метафорой такого объединения противоположностей были спортивные игры: две команды соревнуются друг с другом, но обе остаются до конца игры на одном поле. А еще спортивную игру можно сравнить с алхимическим сосудом, в ней действуют четкие и последовательные правила, и проводится она в однозначно определенном пространстве. В этом сосуде смешиваются разные ингредиенты, и в результате получается нечто совершенно новое и великолепное: более отточенные навыки игроков и большее взаимное уважение соперников. Заметьте, древние не считали нужным всегда побеждать в играх, ведь без поражения не испытать всего спектра человеческого опыта. Результатом пребывания по обе стороны лаврового венка победы становится обретение полной осознанности.

Всадник из стихотворения-эпиграфа Ван Чанлина, помогающая нам сила, своим движением соединяет закат на западе с восходом на востоке. Он не задерживается долго ни на одной их сторон. Он ждет, когда в нашей психике откроется пространство, «бескрайние пустоши, куда никто не ходит», а затем въезжает туда в собственном темпе и так, как он решил: как благодать для нас, а не эго в нас.

ЧТИМ ОБЕ СТОРОНЫ МЕДАЛИ СЕБЯ

Сознательное и бессознательное не имеют четких границ… скорее, психика — это сознательное/бессознательное целое. К. Г. Юнг

Судя по всему, человеческая психика структурирована таким образом, что живая энергия зарождается внутри и между нашими внутренними противоположностями. Электрический ток — это живая энергия, которая движется туда-сюда между положительным и отрицательным полюсами. Любое влечение или отвращение в нас порождает свою противоположность. Только когда мы допускаем эту связь, мы по-настоящему живы. Работа, которую нам надо выполнить, проста. Я сознательно признаю, что на каждое влечение, которое я чувствую, найдется отвращение, и наоборот. Признав, что я люблю и ненавижу одного и того же человека, я понимаю, что наша связь с ним процветает как на любви, так и на ненависти. И то и другое оживляет нашу связь, так же как положительные и отрицательные полюса электричества создают ток в проводе. И это так же нормально и прозаично, как электрический ток.

В наивысшие моменты духовного, эстетического или эротического наслаждения мы видим комбинацию времени и безвременья. Мы пребываем в гармонии с вечными ритмами в мимолетной песне дрозда. Мы знаем, что смертны, когда стоим перед зеркалом, но наши желания бессмертны, когда мы стоим в лесу среди высоких секвой. Тогда нас наполняет непреходящее спокойствие, «из глубокого уединенья, от кедров душистых и призрачных, тихих сосен»^[46], как пишет Уолт Уитмен. Каждый случай истинной жизни предполагает встречу противоположностей. Соприкосновение с вневременным внутри своего смертного «я» означает, что оно в нас есть. Именно так мы понимаем, что мы гораздо больше, чем кажемся. Подружиться с тенью на самом деле значит открыть смысл человеческого бытия и смысл бытия божественного.

Первые сорок лет жизни наше эго самоутверждается и поддерживает себя конкретными решениями: «Я есть это, я не есть то». «Не есть то» уходит в тень. Во второй половине жизни, после сорока, «не есть то» должно быть признано частью «этого». Цель работы по завязыванию дружбы с тенью заключается именно в таком осознанном воссоединении своих противоположных сторон. Наша первая задача была такой — разделить противоположности и установить границы между ними. И это было правомерное предприятие. Суть новой, зрелой и духовной задачи в том, чтобы объединить и скомпоновать разделенное ранее. И это предприятие святое.

Осознанное принятие противоположностей в себе подводит нас к работе с каждой из них. Например, ось «эго — Самость» требует сознательного признания и обрисовки плана добра и зла в нашем автопортрете. Альтернатива такой работы — Дориан Грей, который четко отделил свою тень от персоны и в результате был ею уничтожен. Тень уничтожила и доктора Джекилла. Оба этих героя решили отделить свои тени от персон, вместо того чтобы лицом к лицу встретиться с собственными внутренними противоположностями. А еще они отказались от безмятежно удовлетворяющей практики знакомства со своей тенью. С добром работают, вынося его на свет божий; со злом работают, смело встречаясь с ним в себе и отказываясь действовать по его указке.