рассветный сон твоей щеки коснулся,
и ты вздохнула тихо и сказала:
«Сегодня Новый год. Не уходи».
3
Мне снилась комната, в которой ни окон,
ни двери не было. В углу стоял диван
с потрескавшейся кожаной обивкой,
стакан дешевого портвейна на столе,
и пепельница, полная окурков,
и мой ушедший друг сидел напротив
и на меня с улыбкою глядел.
4
Я вспомнил ночь безумной тишины,
меж странными и тающими днями,
меж временами, только чей-то стон
держал меня в реальности... Едва-
едва часы на полке отбивали
мгновенья этой ночи, и текла, текла
из пальцев медленная роза.
5
Сегодня август, лето, суета,
по радио передают погоду
на завтра — исключительно тепло,
плюс тридцать пять и даже тридцать восемь,
температура моря — тридцать два,
и полный штиль, ленивая суббота,
и почему-то гаснет сигарета.
* * *
Огонь, огонь, огонь,
Светло горящий вне
Дороги, посолонь —
Движение во сне,
Однообразный фон,
Единственный закон...
* * *
Щелчок замка, толчок,
сентябрь снаружи, над
деревьями дымок
полупрозрачный, сад
качается, пора,
как говорится, в путь —
сегодня ли, вчера
ли, завтра — повернуть
за старый дом, и здесь
уже горят огни.
Серебряная взвесь,
божественные дни.
* * *
И над нами трепетал
Черный ворон небольшой...
Александр Зарубин
Зайдем-ка, выпьем пива
Иль белого вина.
Луна, гляди, как слива,
Сладка и холодна.
А после, в меру пьяны,
Побродим при луне,
Не так видны изъяны
В вечерней тишине.
Пойдем с тобой нескоро,
Забудемся луной.
Ведь маленький твой ворон
Кружит и надо мной.
* * *
Ты не остаешься и не
Уходишь, любимая, лишь
Стекают и тают в огне
Черты и причуды, молчишь,
Ни слова единого, ни
Движения, а за окном
Ночные тропинки, они
Опутали, спутали дом.
* * *
Пойдем на вокзал — там часы и асфальт,
Гудок паровоза — надтреснутый альт,
Ведь мы друг о друге не знаем, когда
Уехать, вернуться, уйти — и куда.
* * *
Но памятники смертны, словно те,
Кому они поставлены, и лишь
Тяжелые —
Бессмертны —
Пьедесталы.
Каспар
Белая женщина в белом саду.
Ноги ступают по белому льду.
В призрачном зале качается бал.
Как я измучился, как я устал...
Старая хижина где-то в горах.
Там одиночество прячет свой страх.
Там, вдалеке от живого огня,
Хрупкая тень караулит меня.
Имя — не имя, скорее, пароль.
Кто и когда сочинил эту роль?
Маска актерская снова снята.
Вместо лица — пустота...
Белые губы, пустые уста.
Нет у суфлера другого листа.
Пьеса закончена, близок финал.
Точку поставит кинжал.
Белым туманом укрыта река.
