Земля еще не остыла, еще солона от крови,
В углах еще не проветрен пятнадцатилетний
дым,
Стены щербаты от боя, заплаты видны
на кровлях,
И клонятся к братским могилам еще молодые
сады.
На этой меченой почве, ячейка, меня ты
растила,
Учила простым приемам слесарного ремесла,
Учила глядеть в горизонты, помнить седые
могилы,
Учила не оступаться — и вместе со мной
росла.
Испытывала — походом, скупым
комсомольским уставом,
Водою и хлебам ржавым, широкой постелью
из трав,
Мечтою необычайной в часы, когда душные
травы —
Чабрец, и полынь, и мята отравнее всех
отрав.
Учила сквозь окна, сквозь двери и
замкнутые заборы
В самое сердце глядеться и видеть друзей
и врагов,
Насыпала полные горсти мозолей крутых
и отборных,
Чтоб я не боялся осколков, выступов и углов.
Ты так меня проводила, — земля остынет
не скоро,
Но скоро тяжелой походкой пройдет
настоящий дым,
Бери же у старых зрелость, а их обучай
задору
И силу храни сухою, как порох сухим. Иди!..
Крутых и отборных мозолей насыпала
полные горсти,
Открыла мне семафоры, и я тебе говорю:
Через дороги и версты, через поселки
и версты,
Через бескрайние версты короткое —
благодарю.
