– Кольбер больше, чем другие.
– Больше, согласен.
– Он очень честолюбив.
– Кто же не честолюбив, маркиза?
– Да, но его честолюбие не имеет границ.
– Я знаю и это: он пожелал сделаться моим преемником у госпожи Ванель.
– И достиг этого. Берегитесь, чтобы он не добился своего и в другом.
– Вы хотите сказать, что он рассчитывает перебраться с места моего помощника на мое собственное?
– А разве у вас не возникло такое опасение?
– О нет. Заменить меня подле госпожи Ванель – это еще возможно, но подле короля – это дело совсем другое. Франция покупается не так легко, как жена какого-то чиновника.
– Все покупается: если не на золото, то путем интриг.
– Вы хорошо знаете, что это не так, маркиза, вы, которой я предлагал миллионы.
– Надо было, Фуке, вместо миллионов предложить мне истинную, безграничную любовь. Я бы согласилась. Как видите, так или иначе, все покупается.
– Значит, по-вашему, Кольбер собирается купить и мою должность? Успокойтесь, маркиза: пока еще он недостаточно богат для этого.
– А если он ее у вас украдет?
– Ах, это другое дело. Но, к несчастью для него, чтобы добраться до меня, он должен разрушить и снести мои передовые укрепления, а они у меня отличные, маркиза.
– Своими передовыми укреплениями вы, вероятно, называете ваших приверженцев и друзей?
– Конечно.
– К числу ваших приверженцев принадлежит и д'Эмери?
– Да.
– А Лиодо к числу друзей?
– Разумеется.
– А де Ванен?
– Ну, с ним могут делать что угодно, а тех двоих я не советовал бы трогать.
– Но если вы хотите, чтобы не трогали д'Эмери и Лиодо, то должны принять меры.
– Что же грозит им?
– Теперь вы согласны выслушать меня?
– Как всегда, маркиза.
– И не будете меня прерывать?
– Говорите.
– Слушайте! Сегодня утром Маргарита прислала за мной.
– Чего же она от вас хотела?
– «Я не могу повидаться лично с господином Фуке», – сказала она мне.
– Ба! Почему? Неужели она думает, что я стал бы ее упрекать? Бедная женщина, как она ошибается!
– «Повидайтесь с ним и скажите, чтобы он остерегался Кольбера».
– Как, она предостерегает меня против своего собственного любовника?
– Я повторяю, что она еще любит вас.
– Дальше, маркиза!
– Дальше Маргарита сказала: «Два часа тому назад Кольбер пришел сообщить мне, что он назначен интендантом».
– Я уже говорил вам, маркиза, что Кольбер будет тем более в моих руках.
– Да, но это еще не все. Маргарита, как вы знаете, дружит с госпожой д'Эмери и госпожой Лиодо.
– Да.
– Так вот: Кольбер расспрашивал ее об их состоянии и о том, насколько они вам преданы.
– О, за них я ручаюсь. Чтобы лишить меня их преданности, их надо убить.
– Слушайте дальше. В то время, когда у госпожи Ванель был Кольбер, к ней кто-то пришел, и она вышла на несколько минут из комнаты. Оставшись один, Кольбер, который не любит сидеть без дела, тотчас принялся набрасывать карандашом заметки на листках бумаги, лежавших на столе.
– Они касались д'Эмери и Лиодо?
– Именно.
– Интересно было бы узнать, что в них заключалось.
– Я принесла их вам.
– Неужели госпожа Ванель взяла их у Кольбера, чтобы передать мне?
– Нет, но случайно, просто чудом, в ее руках очутилась копия с этих заметок.
– Как так?
– А вот послушайте. Я уже сказала вам, что Кольбер нашел бумагу на столе.
– Да.
– Карандаш, которым он писал, оказался очень твердым, так что все отпечаталось на следующем листе.
– Далее.
– Кольбер, взяв первый лист, не обратил внимания на второй. А между тем на нем можно было прочесть все, что было написано на первом. Госпожа Ванель прочла и послала за мной. Убедившись, что я ваш преданный друг, она отдала мне этот листок и открыла тайну вашего дома.
– Где же этот лист? – спросил Фуке, несколько встревоженный.
– Вот он, читайте, – сказала маркиза.
Фуке прочел:
«Имена откупщиков, которых должна приговорить судебная палата: д'Эмери, друг Ф., Лиодо, друг Ф., де Ванен, безразл…»
– Д'Эмери! Лиодо! – вскрикнул Фуке, перечитывая еще раз записку.
– ДРУЗЬЯ Ф., – указала пальцем маркиза.
– Но что значат слова: «которых должна приговорить судебная палата»?
– Кажется, это вполне ясно. Впрочем, вы еще не кончили, читайте дальше.
Фуке продолжал:
«…Двух первых присудить к смертной казни, третьего уволить вместе с д'Отмоном и с де Лаваллетом, конфисковав их имущество».
– Великий боже! – воскликнул Фуке. – Казнить Лиодо и д'Эмери! Но если даже судебная палата приговорит их к смерти, то король не утвердит приговора, а без его утверждения их не могут казнить.
– Но король сделал Кольбера интендантом.
– Ах, – воскликнул Фуке, словно увидев бездну, разверзшуюся у его ног. – Нет, это невозможно! Невозможно! А кто это навел карандашом по следам, оставленным Кольбером?
– Это сделала я, боясь, что следы сгладятся.
– О!.. Я узнаю все!
– Вы ничего не узнаете! Для этого вы слишком презираете своего врага.
– Простите меня, дорогая маркиза. Да, Кольбер – мой враг, согласен.
Да, Кольбер – опасный человек, признаюсь. Но у меня впереди еще много времени. А теперь вы здесь, вы доказали мне свою преданность, может быть даже любовь… Мы наконец одни…
– Я пришла сюда, чтобы спасти вас, а не для того, чтобы погубить себя, господин Фуке, – сказала маркиза, вставая. – Итак, остерегайтесь!
– Право, маркиза, вы напрасно тревожитесь, и если ваша боязнь не предлог…
– Кольбер – человек с сильной волей! Остерегайтесь его…
– А я? – спросил Фуке, в свою очередь поднимаясь с места.
– Вы? Вы только благородный человек. Повторяю: остерегайтесь Кольбера!..
– И это все?
– Я сделала все, что могла, рискуя погубить свою репутацию. Прощайте.
– Не прощайте, а до свиданья!
– Быть может… – произнесла маркиза.
Протянув Фуке руку для поцелуя, она так решительно направилась к двери, что Фуке не посмел преградить ей дорогу.
С поникшей головой, с омраченным лицом отправился он в обратный путь по подземному ходу, соединявшему два дома.
