В тени богов. Императоры в мировой истории - Ливен Доминик

Династия Аргеадов, к которой принадлежал Александр, правила Македонией более двухсот лет. Эта монархия имела сакральные элементы: “религия и ритуалы, проводимые исключительно царями, жертвоприношения и торжества были важнейшими” аспектами роли и легитимности Аргеадов. С другой стороны, правила престолонаследия не были конкретизированы: сыновья правителя часто боролись за право наследовать ему. Даже когда царь восходил на престол, его “правление было личным, а власть – такой абсолютной, какой он мог ее сделать”. Для консолидации царской власти был жизненно важен успех – в первую очередь, военный. Прежде всего македонская монархия, унаследованная Александром, была вариацией царства воителей. Македонская армия, увеличенная и усовершенствованная Филиппом II, подчинялась царю, который триумфально вел ее в бой. Предполагалось, что царь будет командовать войском на передовой, и Филипп соответствовал ожиданиям солдат: он лишился глаза и не раз получал ранения на поле боя. Филипп стремился обрести легитимность в греческом мире за пределами Македонии: например, он преуспел на Олимпийских играх и благодаря этому закрепил за собой славу героя-атлета. Задолго до Филиппа цари из династии Аргеадов покровительствовали лучшим художникам Греции и принимали их у себя⁸.

Во времена Филиппа двор и элита Аргеадов сочетали македонскую военную закалку с греческой высокой культурой. Оба элемента воплотились в Александре. Его наставником был Аристотель. Всю жизнь Александр любил греческую поэзию, музыку и литературу. “Александр по памяти цитировал пьесы Еврипида и посылал за ними, а также за пьесами Софокла и его великого предшественника Эсхила, когда хотел почитать на досуге” во время кампании на восточных рубежах Ирана. Александр рос среди сыновей македонской аристократии: вместе с другими юношами он изучал военное дело, состязался в храбрости на охоте, изучал греческую литературную и художественную культуру. Он стал одним из величайших военачальников в истории и славился дерзостью, стратегическим мышлением и скоростью передвижения армий в походе, но также был прекрасным тактиком на поле боя. Он отличался и смелостью. Александр лично вел войско в бой и делил с солдатами все тяготы и опасности войны. Он пользовался авторитетом и доверием солдат, которые готовы были следовать за ним куда угодно. Даже его грехи – включая непомерные возлияния – сближали его с людьми. Александр был идеальным воплощением харизматичного греческого героя. Подобно лучшим романтическим героям, он покорил мир и погиб молодым, когда ему было всего тридцать два⁹.

Величайшим долгосрочным вкладом Александра в историю стало распространение греческой культуры в значительной части Азии. Прежде всего сюда входили территории державы Ахеменидов: царь основал на этих землях греческие колонии, и династии его генералов Селевка и Птолемея управляли ими на протяжении многих поколений после его смерти. Но отголоски наследия Александра были слышны даже в землях, куда не заходили его армии, например в Китае: “…теперь появились однозначные свидетельства, что некоторые сложные западные художественные практики – полое литье и тому подобное – пришли в Китай с Запада, из источников, которые появились и стали развиваться в Центральной Азии благодаря завоеваниям Александра”. Как и всегда в случае с воинственными империями, рассматривая распространение культурных влияний во всех направлениях, не стоит забывать и об ущербе, который наносили завоеватели. В частности, при расширении империи Александра был уничтожен великолепный дворцовый комплекс в Персеполе. Стремление Александра распространить греческую культуру имело огромные долгосрочные последствия, которые он и представить себе не мог. Важнейшим из них было то, что если бы греческий не стал языком международного общения на большей части территории Ближнего и Среднего Востока, “христианство никогда не вышло бы за пределы Иудеи”¹⁰.

Мать Александра, Олимпиада, происходила из семьи, которая утверждала, что ведет родословную от Ахилла. Македонская династия его отца заявляла о своем родстве с Гераклом, сыном Зевса. Проявляя героизм на поле боя и щеголяя в восхитительных доспехах, Александр использовал элементы царской театральности, которые помогали ему производить впечатление не только на своих солдат-македонцев, но и на греческий мир, где жили легенды Гомера. Воспитанного на этих легендах Александра вело вперед главным образом стремление к славе, которая превзошла бы даже славу его героических предков из греческих мифов, не говоря уже о его отце, Филиппе II. Один современный историк, изучающий эпоху Александра и образ великого человека в Древней Греции, пишет, что “Александр, очевидно, хотел, чтобы его самого признали богом, возможно, даже при жизни. Подражание Ахиллу, Гераклу и Дионису и желание их превзойти явно намекали на это, а притязания на божественное происхождение служили дополнительными доводами в его пользу”. Мегаломанская одержимость Александра мечтой о славе со временем лишь нарастала, а успех ее обострял. Его более поздние военные кампании в Индии отличались большей жестокостью, но преследовали меньше достижимых целей, чем покорение Персидской империи. На этом этапе даже преданные Александру солдаты решили, что с них хватит, и потребовали развернуть войска, причем многие из них призывали к возвращению в Македонию. Тем не менее даже это не ослабило жажду славы Александра. Он умер, планируя завоевание Аравии¹¹.

Бесспорно, Александр был гением, который оказал огромное влияние на историю. Другой вопрос – был ли он хорошим наследственным монархом и строителем империи. Несомненно, большинство основателей империй и современных корпораций имеют склонности к мегаломании. Их, однако, нужно сдерживать, чтобы империя или компания смогла выжить. Создав гигантскую империю, Александр оставил после себя лишь горстку институтов и двух сыновей-младенцев. Разумеется, это привело к гражданской войне и распаду. Его сыновей, а также слабоумных брата и сестру через некоторое время убили, и его династия потеряла даже наследный трон в Македонии. Вскоре после его смерти Македония стала менее могущественной, чем была, когда он взошел на престол.

Сложно сказать, в какой степени в этом виноват Александр. Он понимал, что должен превратиться из “национального” македонского царя в императора огромной и многонациональной державы, составленной из владений Ахеменидов, и искал способы решить эту проблему. Как часто бывает, новая империя распалась в силу кризиса престолонаследия, который в этом случае возник из-за отсутствия у Александра взрослого сына-наследника. С одной стороны, Александра сложно винить в том, что он умер молодым. С другой стороны, проявляя безрассудный героизм при командовании армией на полях сражений, он повышал вероятность своей безвременной смерти.

Среди историков у Александра, как и почти у всех великих исторических личностей, есть и почитатели, и критики. Моя задача в том, чтобы проанализировать, как в его жизни и правлении отразились ключевые темы этой книги. Александр был и наследственным монархом, и харизматичным лидером. Он показал, какой опасной может быть такая комбинация. Его ранняя смерть и отсутствие взрослых наследников напоминают нам о неизбежной хрупкости наследственной монархии, которая не поддерживается сильными институтами и устоявшимися правилами престолонаследия. Жизнь Александра также показывает, каковы трения, возникающие между наследственной монархией и харизмой как источниками власти и принципами лидерства. Наследственный монарх должен присягать на верность чему-то большему, чем он сам, и обычно это династия или общество. Выживание государства крайне важно для благополучия общества, и им нельзя рисковать, как порой рискуют судьбой частных компаний, и уж тем более нельзя ставить его на кон ради стремления лидера стать героем. Греческая традиция почитания героев была “культом индивида, и герой всегда изображался один”. Аристотель считал, что Ахилла, мнимого предка Александра, который стал для него примером подражания, “сравнить… можно с одинокой пешкой на игральной доске”. Как отмечает один специалист по греческим героям, “ответственность, лежащая на управленце, плохо сочетается с индивидуализмом, которого ожидают от героя”. У более поздних правителей римского, христианского и мусульманского миров ни один из древних императоров не снискал большей славы и почета, чем Александр, но его влияние часто оказывалось порочным. На концептуальном уровне харизма и наследственная монархия неизбежно пребывают в конфликте. На более приземленном уровне человек, воспитанный на подступах к трону, и так рисковал поддасться мегаломании, и обманчивые примеры из легенд Гомера усугубляли ситуацию. Кроме того, в отличие от Александра, он вряд ли оказывался военным гением и получал в наследство лучшую армию в своем регионе¹².