Миша и Лиза за тридевять земель - Вагнер Идалия

– Нельзя сдаваться, Мишаня. Борись, любимый.

И сразу страшные кошмары улеглись. Миша уже был готов открыть глаза, но в это время кто-то крикнул «Жрачка, негодяи! Живо!» и послышался дружный металлический звон, который он никогда не перепутает ни с чем. Этот лязг кандалов он слышал в свой странный вояж в Африку 18 или 19 века (*роман «Три Африки для Миши и Лизы»). Он так и не смог разобраться, какой конкретно это был век ни тогда, когда собирал свой дружный черный отряд, без которого не смог бы выжить в том аду, ни после того, как по какому-то удивительному сценарию вернулся домой, в свое время.

После того невероятного путешествия он почти каждый год возвращался в Африку и вместе с женой Лизой искал то место, где беглые рабы устроили свое селение Камни. Так было и в этот раз. Миша точно помнил начало отпуска, авиаперелет в Москву, рейс до Марракеша. Они с Лизой весь год планировали путешествие по Марокко.

Начиналось все отлично, это Миша точно помнил. Их встретил проводник, который должен был провезти путешественников по отдаленным деревенькам. Поселили их в Марракеше в небольшом домике, выполненном в национальном стиле, где за ними ухаживала приветливая негритяночка Мака.

Дальше Мише не получилось углубиться в воспоминания, потому что кто-то остановился рядом и босой ногой очень больно пнул его в бок, оглушительно крича почему-то по-английски, который Миша немного знал:

– Не сдох еще, паршивец?

Что-то подсказывало Мише, что ему не понравится то, что он сейчас увидит, но на грубую реплику пришлось отреагировать и открыть глаза.

Предчувствие не обмануло. Он увидел склонившегося к нему чернокожего парня, державшего в руках бадью с чем-то неаппетитно пахнущим. Увидев открытые глаза, парень проворчал:

– Не, не окочурился еще тощий. Жри давай, бедолага. Ох, и разукрасили тебя Том и Тоби. Они могут!

Прямо на землю рядом с ворохом прелой травы, на которой лежал Миша, упали две лепешки.

Не очень долгое пребывание в рабовладельческой Африке научило Мишу держать язык за зубами и не реагировать на странное обращение и обычаи. Он ничего не сказал грубому официанту, дождался, когда он отойдет к следующему человеку и лежа принялся осматриваться. На то, чтобы хотя бы сесть, пока сил не было.

В полутемном большом сарае сидели или лежали человек двадцать чернокожих. И они вряд ли собрались здесь, чтобы показать заезжим белым туристам какое-то местное шоу под национальным колоритом. Да и не было белых туристов, в этом Миша убедился, поднеся свою руку к глазам. Рука была черной. Вторая рука, которую он поднес для контроля, тоже не была белой, а подростковой черной рукой.

Чуть приподняв голову, он увидел худые мальчишеские ноги, а на них кандалы. Из одежды на нем были ветхие грязно-серые полотняные штаны, подпоясанные веревкой. Они были в пятнах крови, а в одном месте было понятно, что штаны прилипли к ране, и это место особо сильно болело. Обуви не наблюдалось.

Миша резко прикрыл глаза и мерно задышал, восстанавливая вдруг сбившееся дыхание. Оглашать вслух те слова и конструкции из великого могучего русского языка, которые пролетали в мозгу, не стоило. Они были действительно могучими. Вслух сквозь зубы вылетело только «Капец. За что опять?»

Бедный дважды попаданец прислушался к звукам вокруг. Когда из сарая вышел со своей бадьей громкоголосый разносчик пищи, лишний шум прекратился, и стали слышны немногочисленные голоса обитателей. В одном углу разговаривали об оставленном доме на знакомом диалекте, в другом – совсем непонятно на каком языке общались две женщины.

Сколько мог видеть Миша, народ был весь чернокожий и очень скудно одетый. Практически все мужчины были в таких же как у него полотняных штанах. Женщины были видимо чуть дальше, он только слышал их голоса. Естественно, все были в кандалах, которые при любом движении начинали позванивать.

Хаос и непристойщина в голове потихоньку успокаивались, уступая место разумным вопросам:

1.Может ли быть, что это театрализованное представление. Если это так, когда оно закончится и почему его никто не предупредил?

Поскольку за время многочисленных поездок по африканским регионам Михаил навидался таких мини спектаклей великое множество, он с пугающей ясностью понимал, что сейчас не шоу, а вполне реальная картина. И в самый жуткий момент не вбежит веселый массовик-затейник и не закричит радостно: «Сюрприз!»

Он был явно зверски избит, болело все тело. Как раз на жестокие побои намекал черный официант, говоря об умельцах своего дела Тони и Томе. Если это и розыгрыш, то очень болезненный.

2.Куда его забросила судьбинушка на этот раз? Это те же места, что и в первый раз, или другой регион? Время какое? После своего первого попадания в Африку Миша основательно проштудировал литературу по Черному континенту, но все же точного места и времени своих приключений он так и не понял. Потому ежегодно и ездил по разным регионам, надеясь разобраться на месте. Ну вот и доразбирался на свою голову до второй серии попаданческой авантюры.

У него, к счастью, как и в первый раз, осталось знание русского языка. Во всяком случае, он думал на нем и несколько раз мысленно поговорил с женой на домашние темы. С местными языками и наречиями было так же, как и в прошлое попадание: чьи-то негромкие разговоры он понимал, черный разносчик пищи изъяснялся понятно, но слышались и незнакомые речи.

3.Важнейший вопрос: где Лиза?

Если все же произошло очередное перемещение, то у Лизы, находившейся в тот момент рядом, мог случиться один из двух вариантов. Первое: Лиза тоже переместилась, и тогда ему надо ее искать. Второе: Она осталась в Марракеше двадцать первого века и сейчас в ужасе его ищет или пытается оказать помощь его физическому телу, как это делала в первый раз его мама, застав сына практически бездыханного. Оба варианта ужасны, потому что в любом случае жена в опасности, даже в Африке 21 века. Хорошо, что на этот раз не взяли детей в поездку, они дома с мамой.

4.Если это вторая серия незапланированного вояжа в Африку, то какого черта? Ведь он вернулся домой. Значит, по чьему-то странному сценарию он выполнил возложенную задачу. Почему снова колодки на ногах? Почему руки подростковые? В первый раз у него было тело здоровенного мужика. А сейчас что? Миша снова открыл глаза и постарался осмотреть полученное тело. Первое впечатление не обмануло: типичное тело тощего подростка, правда, крепкое, жилистое. Не густо.

Нет, не так. Какого черта? Кому жаловаться?

Сосед напротив негромко и заунывно принялся взывать к всемилостивейшему Аллаху. Да, мусульмане в Африке были. У него они были в отряде, да и пришлось после возвращения много об этом читать. Вопрос: если он прямо сейчас начнет читать «Отче Наш», как это воспримут окружающие?

Миша не дал себе больше времени на зряшные размышления и кряхтя, постанывая и гремя ножными кандалами постарался сесть. Скрипнув зубами, он мысленно приказал себе не обращать внимание на боль. Африканские мужчины привычны к боли, он хоть и не слишком взрослый мужчина, но парнишка все же африканец. Голова кружилась, все болело, но сесть получилось. Обзор стал гораздо лучше. Он увидел всех обитателей сарая, которые практически все сидели или лежали. Одна женщина стояла в углу, мерно раскачивалась из стороны в сторону и что-то сама себе рассказывала, через слово поминая имя Рози.

Сосед слева, седоволосый мужчина, отреагировал:

– Что, легче стало, маленький мужчина? Ну-ну, может, было бы проще сдохнуть. В родную деревню все равно больше не попадешь. Стоит ли жить тогда?

Миша не сразу понял, что вопрос был к нему, поскольку не привык еще к своему навязанному статусу подростка, но старик и не ждал ответа. Он потер костлявой рукой слезившиеся глаза и отвернулся на своей дранной подстилке.

Сарай оказался больше, чем казалось из положения лежа. В нем было несколько крохотных окошек, расположенных очень высоко, почти под самой крышей. Михаил прикинул возможности своего нового тела и решил, что даже он сможет протиснуться с большим трудом.