Миша и Лиза за тридевять земель - Вагнер Идалия

Мужчина подождал, пока добровольный переводчик Барак перевел его слова, и вышел из сарая, а Пит притащил какую-то плошку с маслом, которое следовало нанести на кожу для блеска. Обещанную мазь от ран он просто плюхнул ложкой из большой банки на ногу Мише и еще двум мужчинам, наказав намазать на нужные места, и тоже ушел. Все помолчали, потом потянулись к плошке. Барак выразил общее мнение:

– Ничего не поделаешь. Они здесь хозяева и придется делать все, что скажут.

Миша вздохнул и принялся отдирать присохшую к ранам ткань штанов, чтобы нанести подозрительного вида субстанцию. Было очень больно, раны закровили, но делать было нечего. Обезболивающее рабам не полагалось. Зато получилось изобрести пару новых замысловатых ругательств. Ребята из родного отделения оценили бы.

Глава 3. Торги

Сначала рабы очень медленно шли по какому-то пыльному маленькому городку. На мужчинах и Мише были ножные кандалы, а их руки были связаны за спинами. Женщинам оставили кандалы, но руки не связали, поэтому они продолжали держать или нести детей.

На небольшой базарной площади, на которой торговки раскладывали свои товары, их завели в просторный сарай, в котором уже находилась еще одна группа несчастных, состоявшая в основном из женщин и детей.

Удивительно, но даже маленькие дети вели себя непривычно смирно. Женщины тихо плакали и судорожно обнимали своих малышей, а они испуганно молчали, предчувствуя что-то очень страшное. Конечно, женщины надеялись, что их продадут в одни руки, но все знали, что эти надежды сбываются редко.

Очень скоро появился вчерашний мужчина, видимо, хозяин Сэм Роббинс в сопровождении двух подручных. Судя по поведению мужчины, вторая группа невольников тоже принадлежала ему. Он прошелся между людьми, сидевшими на полу со связанными за спиной руками. Он внимательно разглядывал свой товар, а потом подручные по его знаку принялись пинками поднимать всех на ноги. Вставать со связанными сзади руками многим было непросто, а мистер Роббинс недовольно покрикивал:

– Улыбки, где ваши улыбки? Вы должны выглядеть довольными жизнью, уберите кислые рожи. Сегодня очень много покупателей, торги должны пройти отлично. Если кого-то не купят, тому пайка на ужин будет урезана вдвое.

Двумя пальцами он растянул свои губы, демонстрируя, какой широкой должна быть улыбка каждого.

Несчастные невольники вставали, позвякивая кандалами.

Почти сразу в сарай заглянул молодой незнакомый парень, который крикнул:

– Масса Роббинс, я запускаю покупателей, которые хотят предварительно посмотреть товар?

– Да, запускай. Эй, вы, улыбаться! Кто там рыдает? Мои парни помогут вытереть вам слезки. Правда, парни?

Подручные Роббинса довольно заржали.

Дверь отворилась и в сарай потянулись посетители. Они принялись ходить вокруг рабов, возле некоторых останавливались, рассматривали бицепсы, заставляли показывать зубы, приказывали прыгать. От группы женщин с детьми раздавались голоса матерей, умолявших купить их вместе с детьми. Каждая утверждала, что дети послушные, от них не будет проблем, и они смогут хорошо работать. Кто-то из женщин лепетал свои просьбы по-английски. Видимо, они уже давно были привезены и умели говорить по-английски. Остальные что-то просили на африканских наречиях, стараясь донести до покупателей просьбу не разлучать с любимыми детьми.

Миша не думал, что процедура окажется такой эмоционально тяжелой. Он даже не сразу понял, что высокая сухопарая белая женщина обращается именно к нему:

– Эй ты, что умеешь делать? Почему весь в ранах?

Он ее немного понимал, поскольку английский в школе учил, но реагировать никак не стал. Откуда-то из-за спины Миши раздался бодрый голос Роббинса:

– Мисс Дэвис, это отличный парень. Он пока говорит только на своем варварском языке, но он выучится и будет делать все, что скажете. Смотрите, какие крепкие ноги и руки! Он будет послушный и верный, я вас уверяю!

Женщина недоверчиво хмыкнула:

– Я вижу, какой он будет послушный, мистер Роббинс. Уж я-то след от кнута всегда отличу от других ран. Вид у него как у звереныша, хлопот с ним не оберешься. Лучше кого постарше присмотрю, кто уже успокоился и понял свою рабскую долю.

– Отличное решение, мисс Дэвис, – мистер Роббинс был само очарование и словоохотливость, – пройдемте, я покажу вам хорошего, крепкого мужчину, который будет преданным помощником. Ваш батюшка будет доволен такой покупкой.

Мистер Роббинс подхватил мисс Дэвис под локоток и увлек ее в сторону, а на Мишу оглянулся и нахмурил брови. Тут же рядом появился один из его помощников и прошипел на ухо:

– Улыбайся и отвечай на вопросы, когда к тебе обращаются. Понял? Иначе узнаешь, что такое кнут в опытных руках.

Считая, что Миша его не понимает, помощник Роббинса оскалил зубы в подобии улыбки и ткнул в нее пальцем для большей убедительности.

Поскольку рядом с Мишей остановился еще один потенциальный покупатель, парень отскочил в сторону, подобострастно улыбаясь.

Пухлый невысокий мужчина с трубкой в зубах со знанием дела принялся крутить Мишу из стороны в сторону, больно ощупывая мышцы и не обращая внимания на раны. Потом внезапно надавил своими толстыми волосатыми пальцами в районе челюсти, и Миша невольно открыл рот. В ту же секунду тяжелый сапог встал ему на стопы, делая невозможным то, что любой мужчина сделает автоматически – удар коленом до того места, до которого дотянется ногами в кандалах. Идеально дотянуться до паха.

Стало понятным то, почему руки были связаны за спиной, это вообще не давало возможности делать резкие движения. Мужчина раздвинул его челюсти и заглянул в рот, как это делают при покупке лошадей.

Это было неожиданно, больно и неприятно, а Миша даже не смог сжать зубы. За спиной пухлого покупателя стоял помощник мистера Роббинса и многозначительно поигрывал плеткой. Потом опытный покупатель оттолкнул Мишу и перешел к следующему заинтересовавшему его рабу.

Михаил не собирался сопротивляться. Он планировал равнодушно пережить процедуру, не вызывая нареканий, получить нового хозяина, а уж потом сбежать. Как? По обстоятельствам.

Но толстый покупатель вывел его из почти медитативного состояния, в которое Миша старался себя погрузить, чтобы максимально отстранено перенести процедуру. Он понимал, что будет неприятно, но бесцеремонный покупатель пробил выставленную защиту, а уголки губ, видимо треснувших во время скотского осмотра, сильно щипало. Судя по всему, от уголков губ стекала кровь.

Пока Михаил успокаивался и восстанавливал дыхание, он даже не очень обращал внимание на покупателей, которые останавливались возле него. Больше особых издевательских процедур ему не досталось, но в голове крутились невеселые мысли: «Закон подлости, закон подлости. Он обязательно сработает, и купит как раз этот… боров. Крепись, Мишаня».

Вскоре господ покупателей попросили выйти из сарая, поскольку начиналась сама процедура торгов.

***

На помост рабов выводили по указанию мистера Роббинса и только по ему известному принципу. Немного понаблюдав, Миша понял, что он старается сохранить интерес покупателей и чередует свои лоты разной степени привлекательности для покупателей. Видимо, он не хотел, чтобы публика расходилась раньше времени и все время подстегивал интерес.

В самом сарае было не все слышно, что происходило на улице, но временами долетали слова, которыми Роббинс расхваливал товар. Судя по громким крикам и плачу женщин, их все же разлучали с детьми, и это было самое тяжелое, что чувствовал Миша. В голову лезли непрошенные мысли, представлялось, что это его детей продают, а кричит Лиза, которую разлучают с сыном и дочерью.

От этих мыслей было невозможно избавиться. Он не мог даже закрыть уши из-за связанных рук, потому слышал все истерические вопли и плач. Единственное, что он мог сделать, это мысленно молиться богу, чтобы у семьи в двадцать первом веке все было хорошо. Он молился как мог, не зная ни одной молитвы.