Таким был и Люк Коллингвуд – владелец рабовладельческого судна «Зонг». В ноябре 1781 года работорговец приказал выбросить за борт 132 раба. Причина простая – он хотел получить за них деньги от страховой компании. В трюме оставались другие невольники, поэтому он заявил, что из-за нехватки воды был вынужден сбросить человеческий балласт, чтобы спасти корабль и остальных рабов.
Страховая компания отказалась возмещать убытки, но отнюдь не из-за гуманизма. Выяснилось, что рабы болели и их смерть по естественным причинам не была бы признана страховым случаем. Поэтому выгоднее оказалось их просто утопить и тем самым нажиться на крови.
Важно понимать, что европейцы занимались отловом рабов чужими руками. Прибрежные африканские государства и народы устраивали набеги на своих врагов ради получения рабов для продажи. Четыре миллиона потенциальных рабов погибло еще на стадии транспортировки из-за бунтов, побегов и адских условий перехода.
Это был удар не только по демографии Африки, но и по экономике. Исследователи часто пишут на тему «ресурсного проклятия» – положения, когда государство, которому очень повезло с ресурсами, прекращает развивать остальную экономику. Африканские страны стали жертвой именно такого «проклятия».
Наиболее ярким примером становится королевство Конго. Из прибывших в Новый Свет рабов почти 40 % были из региона близ этого государства. Конго не имело развитого производства, зато за счет поставок оружия из Европы смогло создать относительно современную армию и использовало ее для рейдов за рабами. Похожим путем пошли и другие государства побережья. Рабство напрочь убило необходимость Африки в развитии: все ушло в жертву примитивной бизнес-модели: забрать у соседа сына и продать его белым, чтобы он выполнял для них план по добыче сахара.
Сегодняшние проблемы Африки во многом родом из эпохи рабства. Вражда между этносами коренится еще в тех самых рейдах работорговцев. Даже спустя сотни лет эти народы остаются врагами и с большой охотой устраивают соседям резню. Традиционная экономика разрушена, многие поколения сильных, работоспособных мужчин навсегда отрывались от своего дома. Шансов на нормальное развитие экономики в таких условиях просто не было. Именно такую, отсталую и раздробленную Африку европейцы и начали колонизировать в XIX веке.
Карибская жемчужина
Франция вошла в колониальную гонку с опозданием. Первые попытки французской экспансии завершились провалом. Испания и Португалия пресекали их попытки основать колонии в Америке. Франция была вынуждена или колонизировать то, что было мало интересно другим, вроде Канады, или забирать свое силой. Но следующая сахарная столица мира – Гаити – была получена третьим путем.
Эспаньола, или Гаити, – небольшой остров в Карибском море. Именно этот остров станет играть громадную роль в сахарном экспорте. При испанском господстве Эспаньола была на задворках – потоки колонистов шли в Мексику и на Кубу, мимо уплывали и деньги.
В итоге западная часть острова становится центром интернациональной пиратской братии. Настоящей базой для них оказался островок у северного побережья Эспаньолы. Сегодня почти все его знают по фильмам и рассказам про пиратов – это остров Тортуга.
Бразильский сахар
Бразилия стала первым в Новом Свете центром сахарной промышленности. 95 % экспорта этой колонии в XVII веке составлял сахар. Именно из-за сахара внушительную долю сегодняшнего населения Бразилии составляют темнокожие и мулаты.
Среди пиратов Тортуги основными национальностями были две – англичане и французы. Конфликты между двумя соседями по Ла-Маншу перенеслись и в среду зарабатывающих разбоем. Победу в борьбе одержат именно французы. Результат – островок продали Франции.
Французское влияние на острове становится подавляющим. Если испанскими плантациями управляли своего рода чиновники на окладе у короны, то французы поступили иначе. Они сделали ставку на частную инициативу – плантаторов и землевладельцев привлекают для выращивания тростника и индиго – естественного красителя. Вскоре западная часть Эспаньолы была официально признана французской колонией под названием Сан-Доминго.
Пока сахарная империя в Бразилии пребывала в упадке, во Франции все было совершенно иначе. Страна переживала свой золотой век. На престоле был король-солнце – Людовик XIV, – и он не жалел средств на развитие своих владений. Налоги, которые он брал с народа, часто становились невыносимыми, но об этом чуть дальше.
Неудивительно, что Сан-Доминго становится наиболее прибыльной колонией во всем Новом Свете – ее называют «жемчужиной Антильских островов». Чтобы был понятен масштаб: небольшой остров экспортировал 72 млн фунтов сахара-сырца и 51 млн фунтов рафинированного сахара. На 8 тысячах плантаций производилось больше половины европейского и американского потребления сахара. 40 % внешней торговли Франции обеспечивали товары с Сан-Доминго.
Среднегодовые «поставки» рабов в конце XVII века достигли 30 тысяч в год. В условиях, когда на острове не так много белых колонистов, это приводило к серьезному дисбалансу. К моменту Французской революции на острове проживало 40 тысяч белых, 28 тысяч свободных цветных и… 450 тысяч цветных рабов (в основном темнокожих).
Кроме этого, разрыв был и в правах. Хотя многие свободные цветные были влиятельнее и богаче, их ущемляли в правах. Они не могли участвовать не только в общефранцузской ассамблее, но и в местных. Недовольны были и белые низы (так называемые «малые белые») – им закрывали дорогу для участия в политике. Сахарные плантаторы установили жесткий ценз на участие в ассамблеях – не менее 20 рабов в собственности.
Похожий разрыв существовал и в самой Франции, но еще более укорененный в традиции – третье сословие буржуазии и торговцев было поражено в правах в сравнении с духовенством и дворянством. Именно этот конфликт привел к революции во Франции. Этот же конфликт начал революцию на Гаити: по словам одного из богатых креолов острова, «в мире не было колонии столь богатой и управляющейся с умом и в то же время настолько созревшей для катастрофы». Катастрофы было не избежать.
Публикация Декларации прав человека и гражданина в 1789 году в метрополии произвела эффект разорвавшейся бомбы в колонии с почти полумиллионом рабов. Документ провозглашал равенство всех сословий перед законом. Как это равенство должно работать в условиях колонии, никто не понимал.
Плантаторы отреагировали – они начали призывать к независимости острова и провозглашению республики, чтобы не допустить распространение законов из Франции на Гаити. Помимо этого, их интересовало сокращение торговых барьеров для сахара. «Малые белые» тоже не хотели давать права цветному населению.
В ответ свободные представители цветных воззвали к полному равенству всех свободных перед законом, став опорой французской власти на острове.
Рабы, как ни парадоксально, и вовсе поддерживали короля. Помимо неприятия идей независимости, они верили, что при прошлых просвещенных монархах их жизнь была свободнее и сытнее.
Победу одержали сторонники метрополии – французское правительство даровало гражданство всем свободным цветным. Плантаторы решили саботировать исполнение этого указа, и это стало последней каплей.
Параллельно с началом перехода к республике во Франции на Гаити вспыхивает восстание рабов. 450 тысяч человек жгут, грабят и убивают своих бывших хозяев. Более тысячи белых погибает в первые дни восстания. Начинается война всех против всех – белые против белых, черные против мулатов. В 1793 году ситуацией пытаются воспользоваться Британия и Испания. Они начинают интервенцию. Попытка французов заставить белых объединиться и защитить колонию ни к чему не приводит – в итоге, в целях обороны, Франция вооружает 12 тысяч рабов для борьбы с белыми плантаторами и интервентами.
