Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель

— Она будет здесь.

Голубые глаза Айседоры изучали присутствующих.

— Ты видела кого-нибудь, кто мог бы оказаться ею?

Я тоже медленно осмотрела зал и с замиранием сердца обнаружила, что отличить одну даму от другой было крайне сложно. Были одна или две, у которых был такой же цвет волос, такая же стройная фигура, но я не могла утверждать с уверенностью. Ее могло и не быть здесь. Было бы глупо и безрассудно появляться в одном пространстве с человеком, которого ты предала.

Но если ее здесь нет, как она собиралась продать украденное?

Мне пришло в голову, что она могла прислать эмиссара²⁶. Это звучало реалистично, и я наклонилась поближе, чтобы поделиться этой мыслью с Айседорой, но в этот момент на сцену вышел человек, держащий в руках что-то голубое. Форма показалась мне знакомой, отчего дыхание перехватило. Я лишь мельком взглянула на реликвию, но этого оказалось достаточно, чтобы кровь забурлила у меня в жилах. Я не обращала внимание на мужчину, который держал бесценный артефакт; меня волновал только сам предмет. Мужчина поставил его на подставку и покинул сцену, а я вздохнула с облегчением: наконец-то я смогу рассмотреть его получше.

Мгновение спустя я уже не могла дышать.

Это была статуэтка аспида, изготовленная из египетского фаянса. Мое сердце бешено застучало о ребра, и на меня нахлынуло острое, болезненное воспоминание. Забытая гробница под храмом. Остров Филе, со всех сторон окруженный скалистыми утесами; река Нил, несущаяся мимо размытым сине-зеленым пятном. Горячий песок, жар которого я ощущала даже сквозь ботинки, и мои пальцы, перепачканные углем. Уит находился неподалеку и составлял каталог артефактов, и было слышно, как Абдулла и Рикардо о чем-то спорят.

— Айседора, — прошептала я. — Это из гробницы Клеопатры.

Она нахмурилась.

— Ты уверена? Я не узнаю его.

— Уверена, — я сжала табличку в руке. — Потому что я его рисовала.

Она откинулась на спинку стула, в кои-то веки почти ссутулившись.

— Если мамы здесь нет, то какой от этого толк?

Я лихорадочно соображала, и ответ не заставил себя долго ждать. К тому времени, как аукционист дал комментарии, описав объект и назвав стартовую цену, я уже точно знала, что делать.

— Торги начинаются с двух тысяч фунтов, — сказал он.

Я подняла табличку.

— Пять тысяч фунтов.

Айседора громко закашлялась, ее нежное личико покраснело. Свободной рукой я хлопнула ее по спине.

— С ней все в порядке, хотя здесь ужасно пыльно.

Основатель повернулся на месте и посмотрел на меня. Я могла бы поклясться, что увидела улыбку на его лице, прежде чем он снова отвернулся и сел ровно. Через мгновение он встал и покинул зал.

Филлип изобразил на лице удивление, хотя и не смог скрыть волнения в голосе.

— Пять тысяч для веселой молодой леди в конце зала. Я слышал пять тысяч двести?

Кто-то в середине зала поднял табличку.

— Пять тысяч двести, — сказал Филипп. — Джентльмену в зеленом пиджаке. Я слышал…

— Десять тысяч фунтов, — сказала я.

Айседора подавила возглас.

— Стоит ли напомнить, что у тебя нет денег? Твой мерзавец-муж спустил все меньше, чем за день.

Я проигнорировала ее, ожидая, что предпримет аукционист. В ряду перед нами несколько гостей обернулись, чтобы поглазеть на меня. Некоторые перешептывались, без сомнения, задаваясь вопросом, что же такого особенного в статуэтке аспида.

— Дамы и господа, — произнес Филлип. — Полагаю, мне следует упомянуть, где была обнаружена эта небольшая статуэтка, таившаяся два тысячелетия в погребальной камере одного из самых известных правителей Древнего Египта.

Несколько участников аукциона поддались вперед, их любопытство было физически ощутимо.

— Поиск гробницы этого правителя будоражил воображение всего мира, сродни поискам Ноева ковчега и Святого Грааля. Готовы ли вы узнать ответ? — Филлип самодовольно улыбнулся, как человек знающий, что держит аудиторию в своих руках.

— Этот аспид был обнаружен рядом с египетским фараоном, легендарной и знаменитой женщиной, — кто-то громко ахнул, и по толпе, казалось, пробежала рябь, будто все спали, но теперь пробудились и насторожились. — Женщина, которую долгое время считали талантливой чародейкой, была потомки знаменитой алхимички, сделавшей удивительное открытие о том, как превратить свинец в золото. Ходят слухи, что она записала инструкции на одном из пергаментов. — Филлип повернулся, обращаясь к другому концу зала. — Никто не нашел его — пока. Но, возможно, место последнего пристанища этого аспида даст нам ключ к его местонахождению.

— Как? — выкрикнул кто-то.

Филлип повернулся обратно, отыскивая взглядом человека, который кричал.

— Из множества мест, где могла находиться Хризопея, почему не у потомка-алхимика? Скоро эта новость появится во всех газетах, но пока вы имеете удовольствие услышать ее в числе первых у врат: гробница Клеопатры и невероятное число сокровищ были найдены! — Филлип улыбнулся и сделал драматическую паузу, когда толпа наполнилась безудержным энтузиазмом. — Ну что, продолжим торги?

— Десять тысяч пятьсот фунтов, — произнес кто-то, размахивая дощечкой.

Я уставилась на него, подняв свою дощечку над головой:

— Пятьдесят тысяч фунтов.

В зале воцарилась тишина. Айседора еще глубже вжалась в кресло, тихо застонав.

— Пятьдесят тысяч фунтов, — еле слышно повторил аукционист.

Он прочистил горло и покачал головой, словно не веря собственным словам. Окрепшим голосом он спросил:

— Я слышал пятьдесят одна тысяча фунтов?

Никто не пошевелился.

— Нет? — спросил Филлип. — Справедливо. Продано! Молодой леди, очевидно, поклоннице Клеопатры.

Уже знакомый молодой человек снова поднялся на сцену, чтобы забрать статуэтку. Хотя на нем была маска, скрывающая лицо, его каштановые волосы блестели в свете свечей. На нем была другая рубашка, не та, в которой я видела его прежде, и, хотя он ни разу не взглянул в мою сторону, я чувствовала его гнев.

Мой несносный муж.

— Это Уит, — изумленно произнесла Айседора. — Не так ли? Разве раньше на нем была не голубая рубашка?

— Это Уит, — мрачно подтвердила я. — И рубашка была голубой. Должно быть, он ее испортил и нашел новую, чтобы замаскироваться.

— Что, чёрт возьми, он делает?

Я помассировала разболевшиеся виски и зияющую пустоту глубоко в животе. Когда же я научусь лучше относиться к своему мужу-грабителю? Этот аукцион представлял для него множество соблазнов, поскольку он стремился только к обогащению.

— Возможно, он крадет аспида.

— Что?

Уит исчез в соседнем помещении, пока люди разговаривали и некоторые из них продолжали в открытую смотреть на меня. Полагаю, я не могу их за это винить. Я вызвала немалый переполох. Я вскочила на ноги, намереваясь последовать за ним, но тут кто-то прочистил горло у меня за спиной.

Я удивленно обернулась. Это был тот же мужчина, что ранее дал нам маски и дощечки.

— Прошу прощения, — сказал он. — Но основатель хотел бы поговорить с вами, — его внимание переключилось на мою сестру, которая поднялась следом за мной, но мужчина покачал головой. — Нет, не с вами. Только с ней.

УИТ

Планы моей жены станут моей погибелью.

Я наблюдал, как она чинно сидит рядом с Айседорой, и в ее голове, вероятно, проносилась одна безрассудная идея за другой, способные привести к ее смерти. Я нахмурился, заставив себя отвернуться, и последовал за Фаридой, которая фотографировала закрытые двери и различные участки стены. Временами она специально стучала по поверхностям, и когда слышала какой-то особый звук, Фарида незаметно улыбалась, прежде чем нажать кнопку на боковой панели своей камеры.

— Я собираюсь осмотреть помещения наверху, — прошептал я, проходя мимо нее.

— Я скоро поднимусь, — ответила она. — Как только закончу здесь.

Я кивнул через плечо и поднялся на следующий этаж. Третий этаж почему-то оказался в еще более плачевном состоянии, чем два предыдущих. Слой пыли и грязи покрывал паркетные полы, ковры в какой-то момент были откинуты в сторону. Воздух пах сыростью, и я поморщился, когда в нос ударила сильная вонь. Я двигался бесшумно, мои ботинки почти не издавали звуков, пока я проверял открытые комнаты, которые находились в таком же полуразрушенном состоянии, как и весь дом. Одна комната оказалась заперта, и я занес ногу, собираясь вышибить дверь, но потом покачал головой.