Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель

— Почему бы тебе не спросить у своей дочери, как бы я поступил? — спросил он. — Она знает меня лучше, чем кто-либо.

— Он не будет целиться, чтобы убить, — быстро ответила я. — Но он постарается попасть в уязвимое место, чтобы без посторонней помощи ты не смогла уйти. Возможно, в ногу, чтобы ты не смогла далеко убежать.

Уит усмехнулся, но глаза его были холодны. Если бы он так посмотрел на меня, то меня бы охватил озноб.

— Видишь?

Мама поджала губы.

— Возможно, стоит показаться врачу.

Уит шел рядом с ней и внимательно следил, пока мы шли в сторону города. Мы прошли несколько кварталов, пока он не привел нас на улицу, где ждал кучер с экипажем. Я повернулась и посмотрела на него с изумлением.

— Как…

— Я преследовал людей мистера Стерлинга в этом экипаже. Я заплатил кучеру, чтобы он ждал меня всю ночь, если понадобится.

Мы забрались в транспорт, Уит сел рядом со мной, а мама — напротив. Он положил руку с пистолетом на левое колено. Не сводя с нее глаз, он потянулся свободной рукой к моей ладони и переплел наши пальцы.

Я посмотрела на него.

— Я действительно думала, что ты будешь на меня сердиться.

— О, — произнес он, и в его голубых глазах вспыхнул гнев. — Я в бешенстве, любимая. — Но затем он поднял наши сцепленные ладони и нежно поцеловал мое запястье. — Но я также рад, что ты выжила. Я потерял десять лет жизни, просто пока смотрел, как ты уходишь с мистером Стерлингом. — Он покачал головой. — С Кайо.

— У меня не было выбора.

— Десять лет моей жизни, — повторил он. — Потеряны. — Затем он наклонился и поцеловал меня, настойчиво и быстро. — Никогда больше не поступай со мной так, Оливера, — прошептал он мне в губы. Он уже говорил мне нечто подобное несколько месяцев назад, когда мы только познакомились.

Я слабо улыбнулась. Возможно, потребуется еще пара месяцев, чтобы он, наконец, понял, что я так устроена.

Мама, поджав губы, смотрела на нас, держащихся за руки. До путешествия в Египет одно выражение ее лица могло низвергнуть меня в пучины отчаяния. Услышав ее искреннее неодобрение, я могла потерять сон на несколько ночей. Но теперь я спокойно смотрела на нее в упор. Я не стану огорчаться из-за того, что не соответствую ее завышенным стандартам, в то время как она сама была бесконечно далека от них. Подсознательно, должно быть, она это понимала. Мой отец требовал от нее быть совершенством, и она стала идеальной женой. Она сама построила свою клетку, а мой отец был достаточно безжалостен, чтобы использовать ключ.

Экипаж остановился перед отелем. Я открыла дверь, но голос Уита остановил меня.

— Один момент, Инез, — он передал мне пистолет, и я удивленно вздохнула. — Я сейчас вернусь.

— Ты уходишь? Прямо сейчас? — спросила я.

Мама сузила взгляд, глядя на Уита.

— Он что-то задумал.

О, ну конечно. Я расслабилась и откинулась на сидение. Уит вылез наружу, а затем посмотрел на меня через плечо и подмигнул. Затем перевел взгляд на мою мать и жестким голосом произнес:

— Если ты причинишь ей какой-либо вред, обещаю, последствия тебе не понравятся.

Мама напряглась.

Уит закрыл дверь, обогнул экипаж и пропал в отеле. Мама выглянула в окно. Она была похожа на загнанного зайца, пугливая и нервная, с бегающими из стороны в сторону глазами, пытаясь найти малейшую возможность для побега. Затем она посмотрела на пистолет в моей руке и усмехнулась.

— Давай не будем притворяться, что ты способна нажать на курок, tesoro³⁵, — сказала она, откидываясь на спинку, подражая моей позе. — Ты не жестокий человек.

— Но и не глупый, — тихо сказала я. — Ты не причинишь мне вреда после того, как спасла жизнь.

Ее глаза остекленели.

— Чарли.

— Как вы познакомились?

Она сложила руки на груди.

— Кайо нанял его для помощи. С этого все и началось.

— Ты знала, что папа болен?

Она кивнула.

— Вот почему он так хотел заполучить Клеопатру. Он верил, что ее тело его излечит.

— Ты расскажешь мне, где ты ее спрятала, — сказала я. — И артефакты.

Она упрямо молчала.

— Ты позволишь своему брату умереть в тюрьме? — спросила я. — Абдулле?

Мама подняла подбородок, ее лицо стало непроницаемым.

— У Масперо и его людей нет доказательств, чтобы держать их за решеткой. С тех пор, как ты приехала в Египет, ты не дала им ничего, кроме стресса, горя и душевной боли. Думаю, ты сможешь справиться с последствиями своих решений.

— Да как ты смеешь, — прорычала я.

— Я посмела спасти твою жизнь, — закричала она. — Я убила Чарли. Ты хоть представляешь, чего это мне стоило?

— Ты обрекла Эльвиру на смерть, — прокричала я в ответ. — Ты хоть представляешь, чего это стоило мне?

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша, как зеркальные отражения друг друга. Те же ореховые глаза. Та же линия веснушек на переносице. Мы любили приключения, строить планы и рисковать. Мы обе ранили людей своими поступками.

— Мне нужно, чтобы ты была моей матерью, — прошептала я. — Мне нужно, чтобы ты все исправила.

Она настороженно на меня посмотрела.

— И как ты это видишь? Хочешь упечь меня за решетку до конца моих дней?

— Я не верю, что ты избежишь этого, — тихо сказала я. — Врата Торговца, кража артефактов. Не думаю, что ты сможешь отказаться от денег, которые все это приносит, независимо от того, насколько сильно это извращает твою душу, превращая тебя в человека, которого я не узнаю. — Я глубоко вдохнула. — Ради всех нас, ради моего спокойствия, ради памяти Эльвиры — ты должна отправиться в тюрьму. И мне нужно, чтобы ты вернула Клеопатру и ее вещи в департамент древностей.

Она подняла брови.

— Тот, которым управляют иностранные агенты? В этот? Ты же не можешь быть настолько наивной. Неужели ты думаешь, что это поможет? Все будет распределено в пользу людей с деньгами, влиянием и властью. Если ты до сих пор не поняла, эти люди не всегда египтяне.

Ее слова повлияли, как пощечина.

— Значит, раз система коронирована, лучший выход — подыграть? Зачем ее менять?

Она пожала плечами.

Я попробовала по-другому.

— У будущих поколений появится шанс познакомиться с сокровищами Клеопатры и вынести уроки, — сказала я. — Но благодаря тебе у нас не остается ни одного шанса.

Мама подняла руки, чтобы поправить волосы. Она вытащила одну из шпилек и вставила ее в другую часть прически. В ее движениях было что-то практичное.

— Достаточно, — резко сказала я, сжимая пистолет так крепко, что костяшки пальцев побелели.

— Минутку, — пробормотала она, зажав между зубами еще одну шпильку. Она вытащила ее, нахмурив брови. — Кажется, эта сломалась.

Ее нарочито бесстрастный тон заставил меня напрячься. Инстинкты кричали, что она что-то задумала…

Она согнула шпильку и бросила ее мне на колени. Клубами повалил дым, окутав меня густым шлейфом. Я зажмурилась. Попыталась закричать, но тут же зашлась кашлем. Я наощупь потянулась к ней руками, но дверь распахнулась, и она выбралась наружу. Я кинулась за ней, кашель продолжал сдавливать горло, а по щекам текли слезы. Вдруг раздался крик, и звук разбившегося стекла. Стакан упал на землю.

— Я тебя предупреждал, — прорычал Уит.

Он притянул меня к себе, и я вытерла глаза о его рубашку. Когда дым окончательно рассеялся, я подняла голову, ожидая увидеть маму, но передо мной предстал другой, не менее знакомый человек.

— Bonsoir, мадемуазель Оливера, — воскликнул месье Масперо. — Мы встретились при довольно интересных обстоятельствах, не правда ли?

Я ошеломленно на него уставилась.

— Что вы здесь делаете, сэр?

— Я привезла его, — Фарида, моя кузина Амаранта и даже тетя Лорена стояли в компании двух вооруженных мужчин, которых я никогда прежде не видела. Оба пистолета были направлены на мою мать, которая с важным видом поправляла рубашку и яростно поглядывала на моего мужа.

— Я вылил на нее лимонад, — объяснил Уит.