Викинг. Бог возмездия - Кристиан Джайлс

Напротив фьорда находился заросший деревьями остров, откуда Руна наблюдала за гостями ярла Рандвера, стоявшими на каменистом пляже и пристани, где были пришвартованы три боевых корабля ярла, в том числе «Рейнен» и «Морской орел», принадлежавшие ее отцу. В соответствии с местной традицией Амлет должен выйти с ней вместе на лодке, на веслах, что символизировало их будущую жизнь в качестве мужа и жены. Руна знала, что собравшиеся на берегу гости ждут их с нетерпением, чтобы началась церемония, за которой последуют празднества, море меда и пир. Возможно, они не подозревали, что хозяин планировал ради их развлечения еще один спектакль – вот только он будет пропитан не медом, а кровью.

– Что до моего утреннего дара, ты узнаешь, что я буду очень щедрым, – продолжал Амлет, глядя на запад, в сторону большего из двух островов, расположенных между ними и материком, за которым скрывалось еще четыре драккара его отца. – Красивая одежда, драгоценности, рабы… Я дам тебе все, что смогу. – Он улыбнулся, но его улыбка получилась неловкой, словно он пытался вложить меч в новые ножны.

Руна попыталась сглотнуть, но у нее перехватило в горле. Разговоры об утреннем даре вызывали у нее ужас, ведь речь шла о цене за ее девственность. Эта ночь придет слишком скоро, ее брата убьют, а она будет лежать под мужчиной, который сейчас стоит рядом. Возможно, он сумеет вложить семя жизни в ее тело, она попадет в ловушку и будет обречена провести жизнь среди тех, кто убил ее мать и брата. Среди тех, чьи руки по локоть в крови, тех, кто уничтожил ее прежнюю жизнь и все, что создал отец.

Другие братья не смогли бы это пережить, если б остались в живых. Как и Сигурд – вот почему он придет за ней именно в этот день, как предательски предупредил ярла Рандвера Хагал. И когда он придет, корабли, стоящие за островом, обрушатся на ее брата, точно филин с ветки, и Сигурд погибнет.

«Я могу броситься во фьорд, – подумала она. – Могу покончить со всем сразу прямо сейчас». Но Руна знала, что Сигурд все равно придет. Даже если Амлет не поплывет с ней на лодочке к берегу, Сигурд все равно придет. Песнь Ворона сказал ярлу, что брат Руны намерен отомстить ему именно в тот день, на который назначена свадьба, и устроить кровавый пир еще до наступления темных месяцев. И хотя Руна понимала, что ее брат не может одержать победу против такого количества врагов, устроивших ему ловушку, возможно, он увидит, как она прыгает в холодную воду и узнает, что его сестра умерла, но сберегла свою честь. Может быть, Сигурд это увидит до того, как его убьют…

– Время пришло, Амлет, – позвал один из воинов с влажной скалы, покрытой моллюсками и скользкими рыжими водорослями; он сидел на корточках, удерживая лодку, которая слегка покачивалась на волнах спокойного моря.

Амлет, кивнув, протянул Руне руку, чтобы вместе с ней спуститься к лодке, но она покачала головой, и он пошел вниз один. Девушка не шевелилась, глядя вверх, на темные тучи, позволяя дождю нежно омыть ее лицо. Не о таком дне свадьбы она говорила со своей матерью. Как дочь ярла, Руна всегда знала, что должна нести мир, но даже ее отец, всегда искавший сильных союзов, обещал ей, что она не выйдет замуж за человека, которого не сможет полюбить.

Руна стиснула зубы, когда на нее накатили воспоминания о родителях. Их слова имели веса не больше, чем влажный воздух. Они оставили ее одну. Ее бросили все. Все, за исключением Сигурда.

– Пойдем, Руна, – позвал Амлет, и в его голосе послышалось напряжение.

Он был также охвачен беспокойством. Отец использовал его в качестве наживки, а в награду он должен получить невесту, и сейчас его глаза, точно буревестник над волнами, метались из стороны в сторону в поисках шума, скрытого шелестом дождя.

– Мой брат убьет тебя, Амлет, – сказала Руна, которой хотелось повернуть рукоять кинжала страха в его ране. Пусть он думает, что все еще не закончилось.

Амлет посмотрел мимо нее в сторону скал и деревьев пустынного острова, как будто ждал, что там в любой момент появится Сигурд, словно последний из сыновей ярла Харальда незаметно поставил свой корабль по другую сторону острова и придет, чтобы с ним покончить.

– Сигурд находится под покровительством Одина, – продолжала Руна. – Твой отец совершил ошибку, сделав его своим врагом. Он придет, и ничто его не остановит.

Она смотрела, как Амлет сжимает в руке серебряный мьёльнир, маленький молот, блеснувший между большим и указательным пальцами. Может быть, он не осмелится забраться вместе с ней в лодку и поплыть на веслах к берегу, где их поджидали двести гостей, чьи рты наполнялись слюной, когда они думали о яствах, что приготовил для них хозяин.

– Я возьму тебя на руки и отнесу в лодку, если ты не спустишься прямо сейчас, – сказал он, сверкнув белыми зубами, что напомнило о его отце ярле и брате Храни.

Последний сейчас ждал на драккаре «Всадник войны» появления Сигурда из-за одного из островов, и по спине Руны пробежала дрожь, потому что Храни был убийцей, и ненависть окутывала его, словно плащ.

– Пойдем, – сказал Амлет, – и покончим с этим.

Он поднялся обратно на скалу, взял Руну за руку и потащил к лодке.

– Ветер и течение понесут тебя туда, – сказал воин, который держал лодку, кивком показав на юго-запад. – Так что тебе нужно грести к наусту. – Он махнул рукой в сторону навеса для лодок, расположенному у кромки воды, на расстоянии полета стрелы от пристани ярла Рандвера.

Амлет кивнул в ответ.

– Я буду счастлив перебраться на другую сторону, Торгест, – сказал он.

Тот усмехнулся.

– Сегодня предстоит пир, который потрясет медовый зал твоего отца.

Амлет затолкнул Руну в лодку, она споткнулась о скамью для гребца и упала на банку, расположенную на носу. Амлет сел на скамью спиной к ней, взял весла и вставил их в уключины. Воин, удерживавший лодку за корму, сильно толкнул ее вперед, и Амлет, напрягая широкие плечи, начал грести. Над их головами, в сером, затянутом тучами небе с пронзительными воплями носились чайки. Гортанный крик заставил Руну посмотреть на большого черного, точно тень, баклана, летевшего на восток над самой водой. Она подняла над головой кожаный ремешок с серебряной фигуркой Фрейи, так сильно сжав кулак, что отнять ее могла бы только смерть, и воззвала к богине.

Но если большинство женщин обращаются к Фрейе, чтобы та помогла им зачать ребенка, потому что одно из имен богини Гефна, что означает Дарительница, Руна сейчас воззвала к ее темной стороне. Потому что Фрейю называли еще и Скьяльф, Потрясательница. Она была богиней сражений, и Руна попросила ее участвовать в схватке на стороне брата. Но если боги оставят их сейчас, как оставили отца, мать и братьев, Руна выбросится за борт и утонет в холодной воде. Пусть ее заполучит Ран, мать волн. Лучше так, чем жить среди этих мужчин, в мехах и драгоценностях дочери ярла, но с честью рабыни.

Амлет бросил взгляд через плечо и прорычал ругательство. Торгест верно предупредил его о течении. Маленькую лодку влекло в Сандсундет, но Руна знала, что Амлет направлялся совсем не туда. Если Сигурд и появится, то именно с того направления, из-за одного из островов или утеса, или мыса, которые выдавались в море со стороны неровной береговой линии.

– Боги не хотят нашей свадьбы, – сказала Руна. – Один приказал Ньёрду помешать нам добраться до берега. Ты не можешь отрицать, что мы едва сдвинулись с места, несмотря на твою силу.

– Придержи язык, девчонка, – бросил Амлет через плечо, изо всех сил налегая на весла.

– Греби сильнее, Амлет! – крикнул с берега Торгест – совет, в котором Амлет нуждался, как мертвец в припарках.

Он уже задыхался от усилий, но лодка, наконец, начала двигаться в нужном направлении, и Амлету приходилось сильнее налегать на левое весло, чтобы справиться с течением.

По северной части неба прокатился раскат грома, но Руна решила промолчать – ведь Амлет и сам все слышал, и из-за страха, который в нем сидел, мог принять это за плохое предзнаменование. Она посмотрела в сторону берега, поплотнее закуталась в плащ и прикрыла им ноги, чтобы защититься от брызг. И, вопреки всему, с горечью улыбнулась тому, что беспокоится, чтобы не промокнуть и сохранить тепло, хотя приняла решение закончить свою жизнь в ледяной воде. В следующее мгновение она тихонько ахнула, и Амлет пробормотал короткую молитву, обращенную к богам. Руна почувствовала, как ее желудок опускается вниз, точно тонущий в море камень. Казалось, горло сжала холодная рука, не давая вздохнуть, волосы на затылке зашевелились, а внутренности превратились в воду.