Гарольд посмотрел на вращающуюся лампу и перевёл взгляд на отца.
— Систему вычисления координат пространства-времени ты ещё не продумал?
— Я ничего не понимаю! — вскричал Фредерик, — ты… — посмотрел он на сына, — ты откуда знаешь про… — он замолчал.
— Ты рылся в моих дневниках? — удивлённо развёл руками Фредерик, — но как? Как ты открыл мой шкаф?
Гарольд покрутил головой.
— Я не рылся у тебя в шкафу, папа. И если ты ещё не понял ничего, то.. — глянул он на приспособление, — ты веришь в то, что ты делаешь?
— Я уже ничего не понимаю, — ответил удивлённо Фредерик, — ты… ты точно Гарольд?
— Я Гарольд, — кивнул мальчик, — и я не понимаю, почему вы вдруг начали меня бояться. Разве плохо делать всё то, что я делаю сейчас? Разве было лучше, когда я всего боялся? Я помогаю маме. Я убираю за собой и мою посуду, стал аккуратным и даже начал рисовать, чего раньше и не умел. Или ты подумал, — указал он на доску, — что я не смог бы оценить твоё изобретение, потому что мне всего лишь девять лет?
— Изобретение? — не понял Фредерик.
— Изобретение, папа, — присел на табуретку Гарольд, — разве ты стал бы заниматься чем-то пустым и ненужным, и прятать от нас что-то пустое и никому не нужное, в своей мастерской? Я думаю, что ты, и доктор Тесла, не просто так изучаете свойства подвижного магнитного поля. Ведь вы изобрели машину времени, но современные технологии не позволяют вам привести её в действие. Вот вы и пытаетесь достичь результата используя ранее созданные вами изобретения.
Фредерик даже не присел, а упал на табуретку.
— Ладно, — произнёс он тихо, — ну, а при чём тут «Титаник»?
— Если мы сядем на него, то мы все погибнем на «Титанике», — продолжал Гарольд, глядя на отца, — он утонет, и погибнет очень много людей. И мы в том числе. Разве я говорю что-то страшное и невероятное?
— Страшное? — едва не закричал на сына Фредерик.
— Да, страшное, — кивнул Гарольд в ответ, — я предвижу гибель «Титаника» и нашу смерть. И я очень ясно вижу катастрофу… и маму с Уиллом, Джесси и Сидом… когда «Титаник» тонет…
— Что ты такое говоришь, сын? — чуть не накричал на Гарольда Фредерик, — как тебе в голову могли прийти такие страшные мысли?
— Никто не выживет из нашей семьи если мы сядем на «Титаник», — ответил Гарольд, — но дядя Томас… — он помолчал и глянул на отца, — ты мне не веришь, папа?
— Ты сильно ударился головой… — начал Фредерик, — нет, ты умный и начитанный мальчик, но ты ударился головой и тебе кажется, что этот… будто кто-то сидит в тебе и что-то тебе говорит…
— Но это произойдёт! — обиделся Гарольд, — он утонет и я слышу голос которым мне это говорит! Это говорит мой друг! Его голос звучит как бы во мне, когда я ложусь спать… Я слышу и знаю всё что с нами будет. Это даже не голос в голове. Он звучит как бы из будущего! Это работает та самая машина, которую вы придумали с мистером Теслой!
— И ещё у тебя есть похвальная, но с другой стороны очень нехорошая черта, — словно уточнил Фредерик, — ты мальчик любопытный, и хорошо, что ты интересуешься наукой. Но не ройся в моих вещах, тем более в записях, без спроса! Хорошо?
Гарольд опустил глаза и кивнул.
— Хорошо папа… мне очень жаль, что ты мне не веришь…
— Это хорошо, что ты изменился в лучшую сторону, — усмехнулся Фредерик, — но никому не рассказывай, что в тебе кто-то сидит. Это напоминает сумасшествие и я тоже сейчас думаю, что тебя стоит показать врачу.
— Но папа! — возмутился Гарольд, — я просто стараюсь исправить свои старые ошибки! И он… и мы с ним хотим предупредить вас об опасности! Я ведь никому не рассказывал это кроме тебя! Я специально рисовал картинки и положил свой альбом на самом видном месте, чтобы он попал к маме!
— Ты уже предупредил! Ну, а что говорит тебе твой друг? Как мы окажемся на «Титанике»? У нас билеты на другой пароход, — улыбнулся и посмотрел на сына Фредерик.
— Нас не пустят на наш пароход, — сказал Гарольд, — мы ведь католики… — он помолчал, — у нас не останется выбора.
— И как же зовут твоего друга, который тебе всё это рассказывает? — снова улыбнулся Фредерик.
— Я знаю, кто он… но я не могу тебе этого сказать, — встал Гарольд, — потому что ты не поверишь мне, — Гарольд направился к выходу, но у самой двери обернулся и посмотрел на отца.
— Он говорит, что оставит меня тогда, когда тебе предложат купить билеты на «Титаник». Тогда он появится. А сейчас перемещаться сюда в физическом теле просто нет смысла. Он в барокамере, в 2018 году. Не бойтесь за меня, папа. Я не сошёл с ума. И не надо по поводу меня писать письмо мистеру Юнгу… [122]
Гарольд вышел. Фредерик посмотрел на грузовик.
— Нет, — усмехнулся он, — удары по голове часто бывают полезными…
Он встал и закрыл крышку мотора.
— Ну хорошо, — начал рассуждать сам с собой Фредерик, — про свечи он сто раз от меня же и слышал! Про машину времени прочитал в моих записках… Увлёкся парень, бывает. Про параметры «Титаника» он прочёл в газете. Про них ведь только ленивый не рассказывал, — рассмеялся он, — об этом писали много раз! Но откуда он знал, что я только что подумал про Юнга?
Фредерик ударил кулаком по грузовику.
— Откуда он знает, о чём я сейчас подумал? И откуда ему известно, что я вообще знаком с Юнгом, если мы с его матерью никогда об этом человеке даже не разговаривали! — вскричал Фредерик.
…Фредерик вернулся домой, когда уже было темно.
— Что дети? — с порога спросил он Августу, ждущую его на кухне.
— В детской, — коротко ответила она, посмотрев на мужа и слегка улыбнулась.
— А наш… прорицатель и уличный боец? — присел рядом с ней Фредерик.
— Развлекает их своими новыми сказками, — ответила Августа.
— Какими? — спросил Фредерик.
— Иди, послушай, — указала взглядом на второй этаж Августа.
Фредерик тихонько поднялся по лестнице и встал около приоткрытых дверей.
— Так я жил в одиночестве, — услышал он слова Гарольда, — и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. Что-то сломалось в моторе моего самолета. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам все починить, хоть это и очень трудно. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю. [123]
Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, и тот был бы не так одинок. Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:
— Пожалуйста… нарисуй мне барашка!
— А?..
— Нарисуй мне барашка…
Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протер глаза. Начал осматриваться. И вижу — стоит необыкновенный какой-то малыш и серьезно меня разглядывает.
— А почему малыш был в Сахаре? — услышал Фредерик жалобный голос Джесси.
Гарольд на секунду замолчал.
Фредерик зашёл в детскую.
— Разрешите? — улыбнулся он детям.
— Привет, папа! — помахала ему рукой Джесси.
— А Гарольд сказку выдумал! — так же улыбнулся Уильям и кивнул на Гарольда.
Гарольд смутился и отвернулся.
— Красивая сказка, — похвалил сына Фредерик.
Он присел на стул.
— Извините, — сказал он всем, — я хотел у Гарольда кое-что спросить.
— Да, папа, — посмотрел на него Гарольд.
Фредерик улыбнулся сыну.
— А эту сказку тоже придумал твой друг, или её выдумал ты? Ведь она непохожа на голос из снов?
— Я? — удивился мальчик, — я ничего не выдумывал, папа, — ответил он.
— Пап, Гарри сам придумал сказку, а сейчас просто кокетничает, — тихо сказала Джесси.
— Что? — не понял Фредерик.
— Он сам её выдумал, и она интересная, — кивнул Уильям.
— Это, на сей раз, правда, — подтвердил Чарли.
