Три минуты молчания. Снегирь - Владимов Георгий Николаевич
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Которую? – спросил в беседке.
Я вздохнул:
– Да что ж рассказывать, если не нашли. Хорошая была, душу грела.
– Да если б нашли – не заначили, какая б ни была. – Что-то он вспомнил. Лицо сделалось такое мечтательное. – Слышь-ка, тут шотландец один – рокан снимал. Такой свитер у него под роканом! Мечта моей жизни. Ты похвали – может, подарит.
– Так он же мне подарит, не тебе.
– Всё равно приятно. А я бы с тобой на чего-нибудь обменялся.
– Нет уж, просить не буду.
– Зря, момент упускаешь.
Снизу угрюмый спросил:
– Как же ты её потерял? Шов небось курткой затыкали?
– Да вроде того.
Он покачал головой:
– Это бы вам, ребятки, много курточек понадобилось. В трёх местах текли. В трюма набирали, в машину и через ахтерпик.
– Это, значит, к механикам в кубрик с кормы текло?
– Ну!
– Скажи пожалуйста! А мы и не знали.
В беседке ещё спросил:
– Ну, а этот-то, Родионыч – ничо себя вёл? Зверствовал небось, когда поволноваться пришлось?
– Ничего. Когда тонули, смирный был.
– Смирный! – сказал угрюмый. – Волки в паводок тоже смирные бывают, зайчиков не трогают. А как ступят на бережок, так сразу про свои зубы-то вспоминают.
– Может, и так, – говорю. – Всё же он урок получил.
– На таких, знаешь, уроки не действуют.
Я не спорил. Вот уж про кого мне меньше всего хотелось думать, так про этого Родионыча. И отчего-то я всё никак не мог согреться. Хотя вроде на солнышке сидел. Ну да какое уж тут солнышко! Этот, в беседке, и то заметил, что я зубами стучу.
– Ты, парень, прямо как в лихорадке. Ну, натерпелись вы! Сходи на камбуз, там плита топится.
– Кандей неужто встал?
– Ну!
Я уже хотел сходить, но тут к нам катер стал причаливать, с базы. Я от него принял концы.
– Вахтенный! – покричали мне с катера. – Позови-ка там Гракова.
Вот я уже и вахтенным заделался. Но звать не пришлось: Граков мне сам навстречу вышел из «голубятника» – побритый, китель на все пуговки, лицо только чуть помятое с перепоя. За ним вышли кеп, тоже в кителе, и штурмана – Жора и третий. Старпом их провожал – в меховой своей безрукавке – до самого трапа.
И ещё с ними боцман вышел – хмурый, с пятнышком зелёнки на скуле, и чокнутый наш, Митрохин. Оба в пальто, в шапках. Эти-то зачем отчаливали, я так и не понял.
– Как с гостями-то? – старпом спрашивал у Гракова. – С шотландцами…
– Да уж не буди, пока спят. И своим дай выспаться. Вечером их сами на базу свезёте. Только ты приглядывай всё-таки, понял? Не нужно, знаешь ли, этого неорганизованного общения.
Третий помахал старпому с катера.
– Ты теперь-то хоть не шляпь, когда на буксире.
– Оправдывай доверие, – крикнул Жора.
Кеп ничего не сказал, только сплюнул в воду. Катер отчалил. Меня Граков так и не заметил.
Старпом ко мне повернулся сияющий:
– Слышь, вожаковый? Может, всё и обойдётся. – И зашлёпал к себе вприпрыжку.
Отчего же нет? – я подумал. – Конечно, обойдётся, дураков же мы до отчаянья любим. Такой же ты старпом, как я – заслуженный композитор. Политинформации толкать – это ты научился: чего нам империалисты готовят и их пособники, – а поставь тебя на мостик – то курс через берег проложишь, то назад отработаешь не глядя, то даже шлюпку не различишь, какую прежде вываливать. Ещё, глядишь, в кепы выйдешь. Не дай мне, конечно, бог с таким кепом плавать. А другие, кто поспособнее, будут под тобою ходить – вон хотя бы Жора или даже третий. Не понять мне этого никогда.
И холодно мне было зверски. Не так чтобы от воздуха, день-то намечался не морозный, а как-то внутри холодно. Я пошёл на камбуз.
А кандей, оказывается, пирог затеял. Поставил тесто, в кастрюльке крем сбивал – из масла и сахара.
– Для гостей? – я спросил.
– Зачем? Для вас. Ну, и для гостей тоже. Для меня-то вы все одинаковые.
Постепенно бичи повылезали в салон. Потом пришли шотландцы. И мы этот пирог умяли вместе, на радость кандею, с чаем. Жаль только, выпить было нечего, а то б совсем стали родные. Кандей всё печалился:
– Раньше б знать – наливку сотворил бы из конфитюра. И рецепт у меня есть, и конфитюр есть, а вот времени не было – для закваски.
Но мы и так пообщались. Каждый себе по шотландцу отхватил – и общались, не знаю уж на каком языке. Васька Буров – тот себя пальцем тыкал в грудь и говорил:
– Вот я – да? – Васька Буров. Такое у меня форнаме и наме. А по должности – так я на этом шипе главный бич, по-русски сказать: артельный. Теперь говори, ты кто? У тебя какое наме и форнаме? Джаб у тебя на шипе какой?
И между прочим, он-то больше всех и выяснил про этих шотландцев.
– Бичи, – говорит, – тут, считайте, одно семейство плавает. Кеп у них – всеобщий папаша. Вот этот, долгий, которому Сеня-вожаковый конец бросал, так он – младший потрох. Вон те два рыжанчика – Арчи и Фил – старшенький и средний. А те – зятья, у кепа ещё две дочки имеются. Один у них только чужой – «маркони», они ему денежками платят, а себе весь улов берут. А судно у них – не своё, владельцу ещё пятьдесят процентов улова отдают как штык.
– Что ж они ему теперь-то отдадут? – спросил Шурка. Очень ему жалко стало семейство.
– А ни шиша. Всё ж застраховано. Они ещё за свою «Пегушку» компенсацию получат. – «Пегушкой» он «Герл Пегги» называл. – И с фирмы ещё штраф возьмут, которая им двигатель поставила дефектный.
Нам как-то легче стало, что не совсем они пропащие, наши шотландцы.
– А нам бичи, знаете, сколько бы премии отвалили, если бы мы ихний пароход спасли? Пятьдесят тыщ фунтов, не меньше.
– Ладно, – сказал Серёга. – Нашёл, чего спрашивать.
– А я разве спрашиваю? Сами говорят.
Старпом всё тёрся около нас, прямо как тигр на мягких лапах, чуть себе ухо не вывихивал, – да мы вроде политики не касались, всё больше по экономическим вопросам.
– А вот вы мне чего скажите, бичи, – Васька Буров говорит. – Как же это получается: за пароход или там за имущество какое – дак деньги платят, а за людей – ни шиша?!
– А ты б чего – взял бы? – спросил кандей.
– Я-то? Нипочём. Я бы и за пароход не взял. А за людей – это уж просто грех. Но ведь другой-то – он бы, может, и взял. Ему не посули заранее – он и пальцем не пошевелит выручить кого.
– Что ж он, хуже тебя? – опять кандей спросил.
– Хуже не хуже, а должно что-то и за людей полагаться. Неуж душа живая дешевле имущества?
– Полагается, да не нам, – сказал Серёга. – Просто ихний министр нашему задолжал. А сколько – это ты никогда не узнаешь.
Шурка сказал:
– Ни хрена не полагается. Одно моральное удовлетворение. Это вроде как субботник.
– Дак на него и ходят-то так, знаешь… пошуметь да посачковать. Опять же – зовут, попробуй не выйди. Не-ет, – Васька Буров всё не соглашался. – Материальный стимул – он большой рычаг. Верно ж, старпом?
Старпом насчёт этого рычага не нашёл чего возразить.
– Вот я и говорю – чего-то ж всё-таки стоит человек. Должен стоить!
– А ничо он не стоит, – сказал Серёга мрачно. – За тебя кто-нибудь поллитру даст? И усохни.
– Башка! Ни о чём с тобой по-серьёзному нельзя…
– Ну, так ведь… – Шурка поразмыслил. – Смотря же – какой человек.
– А! Так, стало быть, цена-то ему всё ж таки есть! Только вот – какая?
Салага Алик прислушивался, голову склонив набок, улыбался, потом сказал, зарумянясь:
– Наверное, надо так считать – во что человека другие ценят… Я так думаю.
Васька подумал и не согласился.
– Вот этот жмот – слыхал? – за меня б и поллитры не дал, а пацанок моих спроси – им за папку любимого и десять мильонов мало будет.
– Ты ж им не просто человек, – сказал Шурка, – ты ж им родитель. Да об чём спор? Кто сколько получает – столько он и стоит.
– У! – Васька сказал. – Ежели так, то старпом у нас четырёх салаг перетянет.
Поглядели мы на старпома нашего, потом – на салагу Алика. Нет, решили молча, так тоже нельзя считать. Салагу мы как-то больше теперь ценили.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Похожие книги на "Три минуты молчания. Снегирь", Владимов Георгий Николаевич
Владимов Георгий Николаевич читать все книги автора по порядку
Владимов Георгий Николаевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.