След пророчества - Закалюжная Людмила

– Неприятный тип, – скривилась я.

– Это Фалькмар Вольтбрандт, не слышала о нём? – удивлённо взглянула Агнешка. Я успела прочитать на листовке: «Голосуйте за Вольтбрандта – защитника истинных магов!», прежде чем девушка аккуратно сложила бумагу и убрала в карман.

– Он сейчас активно пытается пролезть на место канцлера Германии, – я взглянула на большие часы, которые висели над кассами, стрелки показывали без двадцати четыре. Еще немного набраться терпения, и я встречусь с Эрихом.

– Не просто пытается, прет напролом, – вздохнула чтец.

Агнешка уверенно шла впереди, рассекая толпу, как нож масло. Её серый жакет сливался с толпой беженцев – женщин с узлами из простыней вместо чемоданов, мужчин в мундирах без нашивок с отстранёнными взглядами. Они смотрели на плакаты, где улыбался Фалькмар Вольтбрандт. Его портрет висел даже на спине спящего старика, обнявшего табличку: «Инженер. Работаю за хлеб».

Берлин встретил нас удушливым зноем. Жара тут же прилипла к коже, стекая каплями по спине. С каким удовольствием я бы сейчас залезла под холодный душ… Внезапно раздался пронзительный крик. Я оглянулась. Двое в коричневых рубашках с повязками «Серой Лиги» волокли седого торговца. Его коробка с галстуками опрокинулась, и шелк смешался с пылью. Но самое удивительное… Никто из прохожих не двинулся. Все мрачно наблюдали за происходящим. Полицейский у киоска демонстративно отвернулся, жуя колбасу с преувеличенным аппетитом. Кетчуп стекал по его подбородку, как кровь.

– Представь, Арина, какая у него власть, если «Серая Лига» уже средь бела дня похищает людей, – Агнешка сжала мой локоть. – Город уже не тот. Нам надо быть очень осторожными.

Где-то заиграла гармоника. Пьяный голос запел: «Я жду тебя у памятника Фридриху…», но мелодию заглушил гудок паровоза. Люди спешили покинуть город, который вдруг стал слишком опасным для них.

Фалькмар Вольтбрандт уверенно шёл к власти, всё больше приобретая влияние. Он требовал вернуть чистокровным магам правление. Полукровкам после прохождения определённого теста выдавать разрешение на работу. А вот людям – выделить особое место для жилья, сделать перепись и определить рабочее место. Развлечения, учеба, путешествия – всё это людям ни к чему. Они должны служить чистокровным и благодарить их за милости.

Чудовищные идеи выдвигал Вольтбрандт, но маги его слушали, и все больше становилось последователей среди них. «Серая Лига» изначально создавалась как спортивная организация. В её состав входили бывшие военные, безработные, молодежь. Теперь же она представляла собой настоящую угрозу всем, кто критиковал идеи Вольтбрандта. Среди магов были такие, и пока только благодаря их сопротивлению Германия еще не стала первым государством в Европе, где люди полностью лишались всех прав.

В таком месте опасно вызывать подозрения. Вещатели Вольтбрандта отслеживали все линии будущего, выискивая инакомыслящих. Даже думать не стоило о его свержении.

По легенде, мы с Агнешкой познакомились в Эльблонге и вместе поехали на заработки в Берлин. Съемную квартирку для нас уже подготовили, осталось только забрать ключи. Вот мы и направились на улицу Ведекиндштрассе, где нас уже ждал агент возле дома номер четырнадцать.

Жара прилипла к мостовой, смешавшись с запахом угольной сажи. Тощий создатель с длинным носом, щурясь сквозь дым сигареты, протянул ключ на ржавой цепочке.

– Вот, фройляйн. Третий этаж, дверь напротив уборной. Не шумите по ночам – старуха Шульце снизу стучать будет. – Создатель сунул холодный ключ в мою ладонь. Сплюнув под ноги, добавил хрипло: – Только подождите, комнату должны освободить. Жена – полукровка, а муж… – Он фыркнул, обнажив желтые зубы. – Человеком оказался.

Я подняла голову, и взгляд скользнул по фасаду. Грязные окна, затянутые паутиной трещины, стены, где местами осыпалась штукатурка, обнажив кирпичи. На двери дома алел плакат с изображением Вольтбрандта и подписью “Германия, проснись!”

Агент отправился по своим делам, мы двинулись к подъезду.

– В этом доме не живут люди, только полукровки, – тихо произнесла Агнешка, останавливаясь возле двери. – Сейчас объявлений о съеме «без людей» становится все больше. Никто не хочет, чтобы среди ночи в комнату ввалились бандиты из «Серой Лиги».

– Я не верю, что всё это происходит… здесь…, – начала я, но дверь внезапно вздрогнула, распахнувшись с грохотом.

На улицу вырвался мужчина, лицо его было искажено яростью. В одной руке он сжимал трёхлетнего мальчугана, а в другой – большой чемодан. За ним семенила взволнованная зрячая.

– Проклятые чистокровные! Уезжать надо, пока не поздно! – рявкнул мужчина, бросив на нас грозный взгляд. Он был человеком, это легко определить: глаза у магов – яркие, насыщенного цвета.

– Тихо, ты, – зрячая схватила мужчину за рукав, обернувшись к нам. Её голос взволнованно дрожал. – Души говорят… бесполезно бегать. Скоро от них негде будет скрыться…

Зрячая говорила ещё что-то, но мы уже не услышали. Семья скрылась за поворотом, а мы вошли внутрь дома.

Лестница противно скрипела под ногами, пока мы поднимались на третий этаж. Я сморщилась от смеси запахов: никотина, бульона, который варили из вонючего мяса. На нашем этаже еще несло от уборной.

– Да уж, – скривилась Агнешка. – Придется терпеть, зато какая конспирация.

Я не удержалась, фыркнула и вставила ключ в замок двери, на которой висела цифра семь. Повернула ключ два раза, и дверь с тихим треском открылась, обнажив комнату с облупленными обоями. Полоса света из окна легла на железную кровать, стол с кривыми ножками и керосиновую лампу. Воняло котами.

– Ладно, хоть крыша есть, – я бросила сумку на пол и подошла к закрытому окну. Во дворе две прачки вешали бельё, перешёптываясь.

– Нам еще повезло, здесь есть раковина и газовая плита. Смотри, – Агнешка отдернула занавеску из мешковины, которая делила комнату на спальню и кухню. Где-то внизу заорал граммофон: “Всё рушится, голубка, всё рушится…”. Девушка включила кран – вода брызнула ржавой струёй.

– Завтра купим мыло, – твёрдо произнесла Агнешка, в её глазах мелькнул упрямый блеск. – И цветов. Чтобы пахло, как дома.

Я опустила взгляд, заметив на подоконнике забытый предыдущими квартирантами снимок – фотографию Бранденбургских ворот в лучах мягкого весеннего солнца. На фоне гранитных плит застыла молодая пара: девушка в платье с заниженной талией держала в руках маленький клатч, а её шляпка-клош была слегка сдвинута набок, открывая стрижку «каре». Юноша в узком костюме-тройке и котелке смотрел на девушку с улыбкой… И я снова взволнованно подумала о предстоящей встрече с Эрихом.

– Нам надо отправить послание барону и договориться о встрече, – я взглянула на Агнешку, которая открыла кухонный шкаф и изучала старую посуду.

– Ковальский сказал, что весточку барону отправят, как только мы сойдем с поезда. Наша задача – не провалить встречу, – моя напарница держала в руках маленькую кастрюльку, осмотрела её с разных сторон и поставила в раковину. – Кстати, место встречи изменилось.

– И где она будет проходить? – мне не нравилось, что я абсолютно не владею информацией.

– На Курфюрстендамм, кафе «Романишес», в десять вечера. – Агнешка подошла к своей сумке и стала рыться в ней. – Это богемное место, там собираются художники и писатели. Так что, придётся нарядиться.

Девушка достала из сумки два платья с бисером, одно чёрное, второе – изумрудное, под цвет моих глаз.

***

Вагон дребезжал, высекая искры из рельсов. Мы сидели среди пассажиров: проститутка в перьях что-то шептала седому создателю, мальчишка спал, обняв пачку непроданных газет, а через два сиденья – двое в коричневых рубашках. Один из них, со шрамом через глаз, ухмыльнулся, заметив мой взгляд.

– Не смотри на них, – прошептала Агнешка, её рука сжала мою под локтем. – Хорошо, что ты не знаешь, какие отвратительные мысли крутятся у него в голове.

– Я вижу по его роже, – и всё же… я отвернулась. Яркое изумрудное платье слишком привлекало внимание, поэтому нужно быть готовой ко всему. – Зря мы не поехали на такси.