— Почему ты все испортил? — простонал он, обращаясь к Шерлоку. — ПОЧЕМУ?! Я был вынужден это сделать! Я был вынужден! Так и знал, что ты не сможешь не сунуть нос в мои дела! Я знал! — Бернард резко выпустил официантку, оттолкнув ее в сторону, и устремил пистолет Шерлоку в грудь. Тот не шевелился и смотрел на него с удовлетворенным смирением. Несколько секунд они глядели друг другу в глаза, и, казалось, Нимой вот-вот сорвется и выстрелит.
— Бернард, — вновь позвал его Джон, еле сдерживая волнение. — Бернард, послушай. Я понимаю, ты не хотел, чтобы так получилось. Это твоя болезнь. Ты не можешь ее контролировать и не виноват, что заболел.
Сработало. Бернард отвел взгляд и посмотрел на него.
— Не думай, что понимаешь меня!
— Но я понимаю. Тебе кажется, что ты ничего не чувствуешь. Кажется, что ты пустой, разве не так?
Бернард шагнул в сторону и нацелил пистолет теперь на него. Джон понял, что завладел его вниманием, и продолжил:
— Ты ничего не чувствуешь. Как будто мертвый. Ничего не имеет значения. Я знаю, что это такое. Я живу точно так же с тех пор, как вернулся из Афганистана. Я живу точно так же. Я ничего не чувствую.
Когда Джон произнес эти слова, в груди у него что-то затрепетало. Он лгал. Да, раньше это было правдой. Раньше ничего не имело значения. Но теперь кое-что появилось. Не просто любовь (как это банально) — нет, кое-что ещё. Дружба, зависимость, вечная преданность. Головокружительная влюбленность.
Бернард часто заморгал, будто что-то обдумывая, и чуть опустил пистолет. А Джон, чувствовавший на себе внимание Шерлока, всего на долю секунды встретился с ним взглядом…
…и это стало ошибкой.
— ЛЖЕЦ! — закричал Бернард, вновь поднимая пистолет. — За кого ты меня принимаешь?! Чертов лжец! ЛЖЕЦ!
Он направил пистолет Джону в грудь. И глядя в безумные глаза Нимоя, тот понял: он выстрелит. Сейчас он выстрелит.
Выстрелит.
Выстрелит.
И Джон моргнул.
И почему-то улыбнулся.
Четыре пули одна за другой ударили в грудь.
Глава XVIII. Только начало
Четыре пули одна за другой ударили в грудь.
Он понял это, лишь посчитав хлопки, а боль пришла единой обжигающей волной — словно в него зарядили огромным огненным снарядом.
Он рухнул на колени, потом — на бок, но даже не почувствовал столкновения с полом. В ту же секунду все вокруг наполнил оглушающий звон стекла, крики — мужской и женский — и грохот…
И вдруг звуки исчезли. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу, а грудь вновь пронзила острая боль — и вот — мир уже стремительно проваливается в глухой мрак…
В этот раз все было по-другому.
…зажегся свет… пришли синие пижамные штаны…
— А, Шерлок! Здравствуй.
— Ты пьян.
— Отличная дедукция, мистер детектив! — Джон невесело усмехнулся, даже не пытаясь подняться с пола.
Шерлок, мрачно щурясь, скрестил руки на груди. Одет он был в темно-синий халат, из-под которого виднелись серая футболка и пижамные брюки.
— Где ты был?
— В баре. — Джон усмехнулся. — Неужели ты не понял это по моим манжетам или, скажем, отворотам брюк?..
Темный, почти испепеляющий взгляд серых глаз. Долгое молчание.
Джон улыбнулся:
— Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Губы Шерлока выпрямились в тонкую линию.
— Ты знаешь, который час?
Вяло подняв запястье и покосившись на часы, Джон несколько секунд задумчиво изучал циферблат, после чего сдался, уронил руку и покачал головой.
— Не имею ни малейшего понятия.
— Четыре утра.
— Я встречался с университетским приятелем.
— Ты не позвонил. Не предупредил.
— И что теперь? Посадишь меня под домашний арест?
Молчание. В серых глазах мелькнула горечь.
— Ты идиот.
— Можешь не напоминать. Ты и так постоянно тыкаешь меня в это носом, — Джон раздраженно привстал.
Шерлок молчал, хмуро моргая.
Поднявшись с пола на непослушных ногах, Джон пошатнулся и чуть было не упал. В ту же секунду детектив поддержал его, обхватив за пояс.
— Спасибо, я справлюсь сам. — Отстранившись, Джон неуверенно двинулся прочь, но Шерлок схватил его за запястье и развернул к себе.
— Ты не понимаешь, — процедил он, сверкая глазами, и исступленно повторил: — Ты ничего не понимаешь.
Он поднял взгляд, полный отчаяния, и на секунду зажмурился.
— Это я не понимаю? — Джон скривил губы. У него кружилась голова. — Я все отлично понимаю. Я нужен тогда, когда тебе что-то приспичит. Эксперимент или еще какая ерунда, — он фыркнул. — Что, злишься потому, что меня не было, чтобы подать тебе ручку? Или никто так и не приготовил тебе чая?..
От этих слов Шерлок поморщился, как от пощечины.
— Не смей.
— Могу поспорить, что однажды, когда я уйду и не вернусь, ты даже этого не заметишь. Главное, чтоб только ручки всегда оказывались под рукой.
— Заткнись, — Шерлок толкнул его и прижал к стене. Теперь их лица были в дюйме одно от другого.
— Какая тебе разница? Я думал, роботам нет дела до человеческих чувств. — В голосе звучал вызов.
— Я не робот, — горькие слова были едва слышны. Холодная рука схватила теплую и прижала к холодной груди, в которой отчаянно билось сердце.
Джон растерянно моргнул и почувствовал в собственной груди странную боль. Он прижал Шерлока к себе. Того трясло.
— Извини, извини меня… — забормотал Джон, когда алкогольная завеса дрогнула и он вдруг осознал, что наговорил. — Извини, кажется, я не в своем уме. Я жутко напился и не соображаю, что несу…
Детектив покачал головой, и в порыве странной необъяснимой нежности Джон несколько раз поцеловал его в мягкие кудри.
