Elden Ring: Своя концовка (СИ) - "Лемор"

— Хо-хо, кто бы мог подумать! Для меня честь вновь увидеть как ты сражаешься, Константин!

Погасший невозмутимо кивнул, наведя реки крови на стоящего на вершине великана, потянувшегося за своей гигантской чашей, стоило ему увидеть двух незваных гостей.

— На этот раз мы будем сражаться вместе, — сурово произнёс мужчина. — Раз уж скрипты вновь сработали [246], я не могу не пригласить тебя на этот бой.

К удивлению, Александр прекрасно понял, о чём сказал Погасший. Было тяжело передать, насколько воин-кувшин был благодарен своему другу.

Он знал, что будет лишь болтаться под ногами. Они оба это понимали. И всё же…

— Это и впрямь судьба! Ты слишком добр ко мне, друг мой!

В обычном случае он добирался бы сюда месяцы, но на пути его совершенно случайно поймал какой-то дракон и через весь материк протащил сюда, после чего, потеряв интерес к кувшину, выбросил его.

Что это, если не прямое проявление судьбы?.. Или скриптов. Неважно.

Александр возбуждённо засмеялся.

Что Миллисента, что Мелина, что Латенна никак не ожидали, что мужчина встретится в столь необычном месте со своим другом-живым кувшином Александром. Казалось, спонтанная встреча практически на краю материка не имела никакого смысла или объяснения, но…

Она каким-то чудом произошла, и мужчина этому практически не удивился. Несколько раз столкнувшись с феноменом судьбы (скриптом), он начал принимать некоторые неслучайные случайности как данность, благодарный то ли самому миру, то ли Солнцу за то, что мог на эти скрипты влиять, всё больше приближаясь к своей концовке.

Это не значило, что он собирался полностью положиться на скрипты. Это лишь значило, что он мог продолжать упорно трайхардить и казуалить, чтобы успеть сделать всё, что должен был.

А там он обязательно разберётся в нужных механиках и, если потребуется, узнает, сколько у судьбы потенциально может быть фаз.

— Прошу, не вмешивайся, — серьёзно прошептала Мелина. — Это не твоя битва.

Миллисента глупо кивнула.

Несломленная красноволосая воительница до встречи с Константином не встречалась лично с Мелиной, но ей почему-то казалось, что между ними было какое-то странное родство. В каком-то смысле, девушка подсознательно видела в служанке Пальцев Погасшего кого-то вроде…

Возможно, тёти?..

По крайней мере, внешне молодая служанка точно ощущалась старше её. Матерью девушка Мелину не видела, но вот тётя…

Возможно?..

Миллисента затруднялась с ответом, не имея в голове подходящих ассоциаций, обладая лишь общим представлением о родственных узах, основанных на рассказах приёмного отца.

Но, так или иначе, Мелина у неё создавала достаточно комфортные ощущения. Фальшивая служанка Пальцев, пусть, кажется, и не очень её любила по какой-то причине, всё равно старалась при этом быть довольно терпеливой к ней и… в каком-то очень отдалённом смысле даже дружелюбной. Этого было более чем достаточно. Нет.

Этого было уже слишком много для Миллисенты.

— Я… понимаю, конечно…

Мелина, привыкшая к колкостям одной… или не одной ведьмы, довольно сощурилась лёгкому, удивительно нежному, искреннему ответу девушки.

Можно было не бояться, что её просьбу как-то извратят, проигнорируют или неправильно истолкуют. Раз она сказала, что поняла, то она и впрямь поняла.

Разве не золотце?..

Очарование несломленной красноволосой воительницы было слишком сильным.

Пока одна сторона была удивительно расслабленной, не считая битву против одного из страшнейших врагов Золотого Порядка сколь-либо опасной, этот самый враг испытывал другие чувства.

Огненному великану хватило лишь взгляда на одну из пришедших мошек, чтобы впервые за сотни лет ощутить приступ безумной ярости и вместе с тем унизительного страха. Страха перед кем-то многократно меньше [247], но, в то же время — больше!

Маленький Погасший создавал ощущение кого-то огромного, выше самых высоких представителей его ныне уничтоженного племени. Такой же высокий и большой, как тот монстр, что заковал его здесь.

Но при этом такой же омерзительно маленький!.. Он не мог допустить повторения того унижения! Ни за что! Ни при каких обстоятельствах!

Костя удивлённо вытаращился на безумно завывшего великана, упавшего на колени, схватившего собственную ногу, чтобы…

Сразу же оторвать её и отдать в жертву мёртвому Внешнему Богу. Отголоску силы, что, даже практически потухнув, ещё может на какой-то миг вспыхнуть и задать жару.

«Переход на вторую фазу? Сразу же?»

Комплекс роста великанов оказался намного сильнее, чем он только мог себе представить!

На груди великана открылся глаз. Вспыхнуло пламя столь злое и ненавидящее всё вокруг, что загорелось само пространство, искажая вокруг себя законы.

Костя вновь почувствовал, как его попыталось что-то придавить, но, на фоне уже пережитого, заметно слабее.

Мужчине показалось, что благословлённый проклятием Аморфной Матери клинок в его руке презрительно фыркнул, будто бы насмехаясь над самим фактом того, что кто-то обращался к павшей сущности, рассчитывая получить что-то существенное.

Не переглядываясь (если воину-кувшину вообще было чем переглядываться), Константин и Александр одновременно сорвались с места, направившись прямо в поток пламени.

Если Костю могло защитить его собственное казуальство, то его друг был и рад погрузиться в несущее в себе отпечаток божественности пламя.

В конце концов, оно закаляло его тело и дух!

— Как раз нужная температура!!! — засмеялся живой кувшин, закрутив могучий удар по ноге чудовища [248].

Обезумевшее создание, видя, что огонь павшего Внешнего Бога не мог уничтожить его врагов, закричал ещё отчаяннее и громогласнее, вытянув руки, на которых зажглось ещё более яростное, наполненное всей его ненавистью и страхом, пламя.

Он сметёт этих мошек, словно только выпавший снег!

Взмахи руками существа, превышающего несколько десятков метров, могли сносить небольшие горы и создавать бури. Дабы уберечь наблюдающую со стороны Миллисенту, Мелина схватила её за руку и перетащила в нематериальность.

Миллисента удивлённо ойкнула, оглядываясь, понимая, что окружающий мир вдруг стал… менее чётким и более, собственно, нематериальным.

— Я бы справилась сама… Но с-спасибо…

Видя, как смутилась несломленная воительница, Мелина неожиданно почувствовала желание обнять милашку и просто погладить её.

Она до последнего не могла поверить, что где-то в глубине сущности Малении могло зародиться что-то подобное!

«Кто бы мог подумать, что эта страшная женщина сможет дать жизнь столь ласковому и нежному существу», — прикусила губу Мелина.

Миллисента, заметив, как странно на неё уставилась внешне спокойная служанка, смутилась ещё больше. Мелина мысленно застонала.

У неё тоже были пределы! Это уже слишком!..

Битва же не прекращалась ни на миг. Великан как никогда ранее буйствовал, сметая всё на своём пути. Заснеженная гора таяла, обнажив чёрную землю. Многочисленные кратеры ещё многие сотни лет будут напоминать миру о том, что здесь происходило.

…да и мало кто вообще поверит в то, что столь огромное существо потешно перекатывалось по земле, пытаясь своей массой раздавить своих убийц…

…как и мало кто поверит в то, что он пробовал загрести их своей чашей, пытаясь закопать под тоннами земли…

К сожалению, Константин уже не мог проникнуться битвой. Лишь лениво переводил на себя внимание, не давая атаковать Александра, да экспериментировал с полученным клинком, проверяя его на прочность.

По телу великана распространялось всё больше и больше кровавых порезов. Маленьких, но приносящих адскую боль и страдания, предвещающие скорый конец заточения.

Таково было бремя одного из сильнейших и самых простых в освоении казуальств Междуземья — кровоток.