Elden Ring: Своя концовка (СИ) - "Лемор"

Женщина перевела взгляд на высокого мужчину с яркими золотистыми глазами, внимательно рассматривавшего проклятый глаз застывшей с каменным, невозмутимым лицом Мелины.

Глаз, любезно подаренный ей [262] и их брату Богиней, чтобы сдержать то, что жило внутри них. Проклятие для детей и подстраховка для Древа Эрд.

«Маска, что ничего не скрывает…» — промелькнула мысль у женщины.

Кто бы мог подумать, что одна из старших детей их королевы, вечно чем-то недовольная и избегающая всех, начнёт показывать столь… очевидные эмоции.

Возможно, последователь неизвестного Внешнего Бога так же повлиял на них всех? Промыл им мозги подобно тому, как это сделал её брат?

С другой стороны, стала бы она думать в таком ключе, будь у неё промыты мозги? Или, может быть, так и должно было думать существо, попавшее под чужой контроль? Или нет?

Но ведь спасшему её существу и не нужна была чья-либо помощь? Микелла был слаб телом, и потому нуждался в ней. Случай Константина был другим.

Маления серьёзно задумалась над тем, стоило ли вытеснить из тела тёплую энергию мужчины, но, немного поразмыслив, не стала этого делать: её жизнь всё равно не принадлежала ей.

Всё это время находясь в зависимом положении, мучаясь от кошмарной, нескончаемой едва ли не от момента рождения боли, получить долгожданное освобождение, пусть оно могло быть даже ложным, стоило слишком много. Столько, сколько она не сможет оплатить никогда.

Манипуляции Константина не продлились слишком долго. Проклятый глаз девушки не был таким уж опасным, как он думал, выступая больше ограничителем, который Мели-Мели не слишком хорошо умела контролировать.

Возможно будь они в другом месте, и глаз бы как-то отреагировал на попытки вмешательства, но здесь, в месте, куда не могла дотянуться энергия Внешних Богов без их или их последователей непосредственного здесь нахождения, всё было намного проще. По крайней мере, для того, кто несмотря ни на что продолжал чувствовать внутри себя маленькое Солнце. Вся сила, что он поглотил за время фарма, осталась при нём.

— Выглядит намного лучше, — невозмутимо констатировал Костя, смотря на глаз девушки.

Тот отдавал золотистым сиянием.

Мелина удивлённо прикоснулась к глазу, чувствуя, как внутри него струилась уже хорошо знакомая сила. Зная, что глаз лучше лишний раз не держать открытым, она уже думала было его закрыть, но, увидев взгляд мужчины, доверилась ему, несколько раз моргнув.

Лучина внутри сущности девушки никак не отреагировала, что было нетипично: обычно, когда она открывала глаз, ограничение становилось слабее, что могло вылиться…

Честно говоря, сама Мелина не до конца понимала, во что.

Во всяком случае, она, по крайней мере, примерно понимала, чего её избранник добился, в некотором роде сделав и без того сильный ограничитель ещё сильнее, позволив свободно пользоваться глазом. Лучина слабо подчинялась ей, если вообще подчинялась, поэтому ещё больше взять под контроль что-то столь странное и непонятное было разумно.

— Это… непривычно, — задумчиво пробормотала девушка. — Спасибо.

Возможно, она могла бы выразить свою благодарность иначе, но вокруг было слишком много… свидетелей.

Константин кивнул, повернув голову на стоящую в стороне Малению. Взгляд ещё совсем недавно гнившей заживо вайфу не отличался какой-то теплотой, но при этом мужчина мог совершенно точно сказать, что агрессии со стороны Клинка Микеллы не было.

— Как тебя зовут, воин?

Костя моргнул.

— Константин, можно просто Костя.

— Я никогда не думала, что встречу такого противника, как ты, Костя, — сурово произнесла женщина.

Мужчина, всё это время просивший, чтобы его называли «просто Костей», никак не мог ожидать, что одна из самых суровых женщин во всех ныне существующих соулслайках обратится к нему именно так.

Не обращая внимание на замешательство Погасшего, женщина, над чем-то серьёзно задумавшись, встала на протез, опустив голову.

— Моя плоть, благодаря твоей воле освободившаяся от гнили, жаждет новой битвы, но… позже. Мне жаль.

И Константин определённо мог сказать, что она и впрямь сожалела. Мужчина мог понять Малению: ему тоже хотелось вновь насладиться сладким дзынь-дзынь-дзынь…

— Я буду ждать, пока ты восстановишься, — улыбнулся мужчина.

Женщина недолго помолчала.

— Однажды алый цветок распустится снова. Тот, кто проклял меня…

— С нетерпением буду ждать его появления.

Маления удивлённо подняла взгляд на безумца, думая, что тот шутит, но…

Нет. Константин был абсолютно серьёзен. Казалось, он был даже рад, что Внешний Бог Гнили был жив и, более того, однажды обязательно вновь попытается прорваться в Междуземье.

Безумец. Помешанный на сражениях безумец. Она увидела, буквально почувствовала это ещё в момент их сражения, но теперь окончательно убедилась.

Маления опустила голову, после чего произнесла:

— Я в неоплатном долгу перед тобой, воин. Моя жизнь принадлежит тебе. Прошу, позволь мне стать твоим клинком, Клинком Кости.

Клинок Кости. Это прозвучало для Погасшего настолько неловко, что ему и впрямь стало неудобно. Впрочем, сдержав маску невозмутимости на лице, Костя невозмутимо произнёс:

— Как хочешь.

Маления склонила голову ещё ниже, не заметив запинки мужчины, после чего медленно поднялась, воззрившись на Мелину и Миллисенту.

Первая её слабо интересовала. Позже она обязательно донесёт до неё, что не собирается даже думать о том, чтобы у кого-то что-то отбирать. Подобные чувства были слишком чуждыми для Малении. Вместо этого она больше хотела сразиться с мужчиной.

С другой стороны вторая…

Маления уже думала было подойти к застывшей Миллисенте, всё это время смотрящей на лишённую следов гниения руку, но та вышла из прострации быстрее.

Клинок Микеллы… нет, Клинок Кости застыла, удивлённо вытаращившись на то, как та, кто, пусть по странному стечению обстоятельств, но всё же приходилась ей дочерью, счастливо, совсем не скрывая эмоций, расплакалась, едва ли не запрыгнув на не менее удивлённого Погасшего, поцеловав его, вкладывая столько чувств, сколько Маления не испытывала от момента появления на свет.

Она совсем не ожидала от той, кто родилась из её сущности, такого…

На лице женщины почему-то появилась слабая улыбка.

По крайней мере, она прекрасно понимала причину столь яркой реакции.

Впрочем, улыбка пробыла на лице Малении недолго:

— Микелла, наш брат, он…

— Мой избранник знает про его планы.

Спокойный ответ Мелины, наблюдавшей за проявлением чувств Миллисенты, удивил Малению. Видимо, даже без её участия всё было уже спланировано и решено. Раз так, она поможет иначе. В Святом Древе осталось много слуг, которые пойдут за ней, а значит — и за будущим владыкой Междуземья. Нужно было лишь решить вопрос с гнилью. Источник в виде неё самой освободился, а значит — это будет не так сложно.

Уже думая задать вопрос, Маления решила промолчать и просто наблюдать. Кажется, ей нужно было немного лучше узнать того, чьим клинком она решила стать.

Но кое-какие наблюдения женщина уже могла сделать:

«Погасший… падок на женщин?»

Выбравшись из объятий красной как рак несломленной воительницы, мужчина, будто что-то вспомнив, невозмутимо буркнул:

— Я сейчас.

Тело мужчины исчезло. Не прошло и пары секунд, как он вернулся, но на этот раз с девушкой с повязкой на глазах, явно не до конца понимающей, что происходит.

Раз представилась возможность, пора было вылечить и глаза Ирины.

К счастью, теперь у мужчины хватало не только силы, но и умения эту силу применить.

— Константин? — удивлённо пробормотала Ирина. — Где мы?

— Где-то за пределами пространства-времени, в логове Пласидусакса, — невозмутимо ответил мужчина.

Слепота вайфу была далеко не обычной. Лучше было проводить исцеление в месте, где никто в случае чего не смог бы им помешать.