Elden Ring: Своя концовка (СИ) - "Лемор"

Во вспышке благодати появилась другая проекция, обнимаемая Ренни, рядом с которой была удивлённая, даже шокированная женщина.

Мелина не могла не узнать её.

«Реллана?»

В своё время история неразделённой любви несчастной сестры королевы Ренналы, отказавшейся от всего для своего избранника, была на слуху даже у простого люда. К несчастью, королева Марика так и не одобрила брак своего сына, а тот…

Тот и не думал ни о ком другом, кроме матери.

Ещё совсем недавно Мелина даже могла бы понять его чувства, однако то время было уже позади.

К несчастью для Мессмера, нынешняя Мелина испытывала гораздо больше симпатии к несчастной женщине.

Взгляд фальшивой служанки Пальцев стал более хмурым, змейка на девушке пугливо зашипела.

Как у него только духу хватило отослать её в другой замок?!

— Господин Мессмер! — испуганно воскликнула Реллана, стоило ей только увидеть состояние любимого мужчины.

Женщина тут же поднялась, не обращая внимание ни на что остальное, оказавшись рядом с едва державшимся в сознании Мессмером. Тот попытался что-то сказать, но Реллана действовала быстрее, крепко обняв захрипевшего от боли Колосажателя.

Такого предательства он точно не ожидал!

Мелина поднялась, отпустив змею, встав рядом с проекцией мужчины, обнимаемой важно надутой Ренни. Девушки старались лишний раз не смотреть друг на друга.

— Слава Богине с вами всё хорошо, господин… — выдохнула Реллана, почувствовав дыхание мужчины.

Относительно ровное.

Змеи Мессмера удивлённо зашипели, прекрасно передавая настрой мужчины: с ним не всё хорошо! Вообще не всё хорошо!

— Б-б-беги…

Одному коварному змею [292] внутри было ведомо, насколько тяжело дались ему эти слова. Колосажатель чувствовал, что его тело превратилось в груду сломанных костей. Из него сделали отбивную, даже не позволив избавиться от ограничителя матери.

Для босса нет большего унижения, чем наглое прерывание перехода во вторую фазу.

— Господин Мессмер! — едва не заплакала Реллана, крепко-крепко обняв любимого.

По хрипам полубога можно было понять, что он находится на грани смерти.

— Я не отказываюсь от своих слов: ваш брак будет благословлён.

Позже ему нужно будет попытаться познакомиться поближе с тварью внутри сына Богини, но это пока было не к спеху. Возможно, много кто не согласился бы с решением мужчины пощадить помешанного на матери Колосажателя, однако Константин всё ещё верил, что мёртвые, в отличие от живых, не могут исправлять ошибки.

В соулслайке и так живых можно было, если сравнивать на фоне живых мертвецов, пересчитать по пальцам одной руки.

Невозмутимый голос другой проекции Константина будто поднял полубога из мёртвых, заставив как никогда широко, с полными ужаса глазами уставиться на унизившего его противника.

— Т-ты…

— Ничего не говорите, господин Мессмер!

Женщина сжала захрипевшего полубога в столь сильной хватке, что его лицо посинело. Змеи мужчины были слишком ослаблены, чтобы что-то сделать, поэтому только и могли, что жалостливо шипеть, прося пощадить главенствующее тело.

— Вам нужно отдыхать, господин Мессмер… — ласково прошептала женщина, с бесконечной любовью уставившись в глаза зашипевших от ужаса змей. — Король милостив. Мы должны быть благодарны его доброте…

— …

— …

— …

Что Константин, что Ренни, что Мелина предпочли не обращать внимания на широкую, безумную улыбку, вылезшую на лицо Релланы.

К её чести, она сориентировалась пугающе быстро, железной хваткой вцепившись в последнюю возможность.

Возможно. Только возможно…

Мессмер немного боялся фанатичной любви сестры королевы Ренналы, во избежание чего-то плохого отослав её подальше. Оправдывало ли его это? Нисколько. Лишь интересный факт.

Пристанище Теней окончательно пало.

И не только оно.

От святилища, что некогда было возведено в лесу бездны, остался лишь пепел.

Некогда величественное поместье, одними лишь своими размерами вводящее в ужас, стало лишь тенью самого себя, и было что-то ироничное в том, что виновником этого был сам владелец поместья.

Не осталось ни тел, ни духов, ни даже крыс. Пустота. Выжженная земля.

Но этому не нужно было удивляться: сама его сущность несла разрушение и очищение. И он их нёс, пытаясь победить Погасшего.

Его пламя простиралось на многие сотни метров, сами его движения напоминали оживший пламенный танец. Плавный, и вместе с тем такой разрушительный.

Раньше он явно владел клинком, и теперь его утраченный потенциал раскрылся в полной мере. Мидра, всё это время терпевший столько боли и страданий, вложил всего себя в поединок против чужака, и тот оценил это, не спеша заканчивать бой.

До тех самых пор, пока от поместья не остался лишь пепел.

Полностью невредимый Константин невозмутимо смотрел на неожиданно остановившегося Мидру, будто осознавшего совершённое.

Владыка Яростного Пламени безучастно стоял на выжженной земле какое-то время, после чего Костя услышал прямо из того, что заменило голову Мидры, слабый человеческий голос, особенно сильно контрастирующий с его обликом:

— Я не чувствую освобождения… Такой же слабый и трусливый…

— Мне так не кажется, — сурово произнёс Костя.

Пусть он не разделял веры Мидры, это не значило, что он обязательно ненавидел или не мог понять его. В конце концов, он и сам выходил на концовку Владыки Яростного Пламени.

Многие разочаровываются в соулслайках, не понимая смысла существования вечно стагнирующих миров. Много кто охотно верит, что такие миры в принципе не должны существовать. Одно время и сам Погасший думал так.

— Я не понимаю…

Владыка Яростного Пламени опустил взгляд на обернувший его руку меч, ещё совсем недавно причинявший ему немыслимые страдания.

— Ты столь долго был верен обещанию, данному своей вайфу, — серьёзно произнёс мужчина. — Любой фанат вайфу восхищался бы тобой.

Мидра непонимающе наклонил огненную голову.

— Я… справился?

— Ты сделал всё, что было в твоих силах, и даже больше, — сжал меч в руках Костя. Совсем скоро ему нужно будет передать его другой проекции, но он готов был немного задержаться. — Пусть ты и показал слабость тогда, когда должен был быть сильнее, ты давно расплатился за все ошибки. Мы все их совершаем. Но лишь единицы признают и стараются как-то исправить.

Соулслайки учили принимать ошибки и учиться на них, как бы не подрывалась пятая точка. Через боль, через страдания, через многочисленные траи!

Не просто так комьюнити соулслайкеров было столь преданным и сильным. Они закалили свой дух в жерле «я же нажал!». У каждого были свои причины для этого. Но суть…

Суть была одна.

Тело Владыки Яростного Пламени задрожало, он прикоснулся трясущейся рукой к пламени, заменившему ему голову. Кажется, он пришёл к каким-то пугающим мыслям.

— Я… Моя дорогая Нанайя… Я… я не оставил от неё даже пепла… Это было не очищение…

Константину показалось, что Мидра поднял на него взгляд.

— Прошу, закончи это…

Погасший ничего не стал отвечать, лишь кивнул. Мидра расставил руки, пламя вновь вспыхнуло.

Константин, буквально разрезая летящее в него пламя, оказался рядом с Владыкой Яростного Пламени, чувствуя, как его проекция начала подходить к пределу.

Впрочем, её всё ещё было достаточно.

Мужчина поднял оружие над головой, сжав его в обоих руках, после чего, на краю сознания услышав отдалённую, словно призрачную благодарность, взмахнул клинком.

Ещё один босс пал.

— Бесстрашный фрукт, ты точно уверен, что хочешь заходить внутрь?

Костя со скепсисом покосился на миниатюрную Селлену.

— Мне кажется, что я бывал в местах и похуже.

«И когда фрукт стал столь близок с ревнивым фруктом?» — хлопнула невинно глазами чародейка, впрочем, не став озвучивать шальную мысль. — Я чувствую нечто знакомое от этого места. Здесь обитает могущественный чародей?