Путешествие в Древний Китай (СИ) - Лей Лора

-Понятно…Ну, иди уже, узнавай! – грубовато одернула его Ниу, не давая парню расстроиться. Ни к чему на ночь глядя такие мысли в голову брать.

Вскрывать сундук решили после возвращения из города: всё нужное у них было, а что бы там ни лежало – целее будет.

***

Брат убежал к экономке, а попаданка, вглядываясь в ночное небо за окном, думала о том, что все-таки её занесло в так называемую фантастами пространственно-временную параллель, где много похожего, а еще больше отличного от прошлой истории… Одно имя действующего императора чего стоит -почти «великий кормчий»… Нет, надо смириться, перестать сравнивать прошлое и настоящее и просто осваиваться здесь, используя сохранившиеся, слава богу, память и здравый смысл…Может, оно и к лучшему, что все именно так случилось, а?

Глава 18

Спали брат и сестра (теперь уже можно так сказать) снова на одной кровати и довольно крепко. Сообщение от тетки Мэй помогло: добрая женщина, невзирая на позднее время, отправилась к деревенскому вознице, заплатила ему и договорилась, что утром он отвезет господ в город.

Оказалось, что один из крестьян, у которого был вол и повозка, через день, за небольшую плату, возил желающих в Шаосин на рынок или по каким другим делам, но для господ сделал исключение и обещал прибыть в поместье на рассвете.

Поэтому ребята и легли без лишних разговоров, как только получили известие. Тетка Мэй начала было беспокоиться, но Бай Юн заверил экономку, что ничего с ними не случиться, а устроившись у кормилицы, они с возницей передадут сообщение. Причина для поездки была самая что ни на есть логичная – показать пострадавшую сестру хорошему лекарю. На том и разошлись.

***

Добрым утро не было: затемно встали, мышцы болят, штанов нет… Бай Ниу была раздражена, обеспокоена, но держалась перед Юном, который и без того нервничал. Она уговаривала себя относиться к поездке в неизвестность как к приключению. Пока она больше молчит и не суетится при посторонних, всё будет хорошо.

Забрав серебро и украшения с вышивкой, получив от экономки в дорогу сверток с булочками и отдарившись небольшим кусочком серебра, ребята уселись в простецкую двухколесную повозку и потащились с воловьей скоростью по пустынной еще дороге. Несмотря на неудобства и тряску, молодые господа Бай задремали вскорости и очнулись уже перед городской стеной Шаосина.

***

Стоя перед воротами первого увиденного в этом мире города, Бай Ниу не верила своим глазам: это был Шаосин, центр древнего виноделия и Мекка литераторов и интеллигентов (ну, ее прошлого, конечно, но вдруг?)! Она оглядывалась по сторонам, пытаясь охватить взором представщую перед ней махину городских стен, удивлялась галдящей толпе у высоченных ворот, вздрагивала от ржания лошадей, улавливала запах воды из каналов, которыми изрезан Шаосин (она знала это!)...

Нет, в полной мере описать впечатления словами она бы не смогла. Поэтому, непроизвольно вцепившись в Бай Юна, таращилась вокруг и молчала, внутри же набатом билось: «Боже, боже, боже» – и так без остановки.

Пребывая в полном шоке от увиденного (непривычное для жительницы мегаполиса состояние), Ниу решила довериться Сяо Юну, не встревать ни во что, стиснула зубы и крепко вцепилась в его плечо обеими руками, чем вызывала у юноши ласковую улыбку из-под широкополой шляпы. На ней была такая же, но дополненная лёгкой вуалью, прикрывающей нижнюю половину лица и шею. Во избежание, так сказать: полоса-то на горле все еще не исчезла.

Напряженная Бай Ниу пропустила все действия брата по оплате прохода, их недолгое передвижение куда-то уже в городе и очнулась только тогда, когда Юн предложил ей руку при переходе в ву-пэн – местную традиционную лодку с очень глубокой посадкой, с черным тентовым покрытием, чрезвычайно узкую, однако внутрь могут сесть пять-шесть человек, как она помнила из тур-справочников.

Так и было: кроме них, в лодке сидело еще трое пассажиров. Гребец в шляпе «ву чжань мао» оттолкнул ву-пэн от мостка и, гребя ногами(!) и направляя весла руками, повез их по каналу вдоль улиц в нужное место.

Сидя рядом с Юном в закрытой тентом лодке, Ниу смогла немного прийти в себя. Полутьма и плавный ход лодки притушили волнение, а тепло тела юноши рядом подтверждало реальность происходящего. Сделав незаметно несколько глубоких вдохов, она бросила взгляд на брата: он-то как?

***

Бай Юн находился на грани истерики, если бы знал, что это такое. Внутри все дрожало и горело, хотелось одновременно смеяться и плакать: он вернулся в родной город, но не мог пойти в родной дом!!!

Эмоции разной направленности – радость, злость, нетерпение, боль, предвкушение, страх – накатывали волнами, грозясь вырваться на волю, и только непонятно откуда взявшаяся сила духа да крепко сжатое плечо, в которое намертво вцепилась сестра, сдерживали их напор. Голова гудела от напряжения, во рту пересохло, сердце билось как сумасшедшее, пока лодка скользила по знакомым каналам к дому кормилицы Лю…А ведь он чуть не назвал пристань рядом с особняком Бай!

В лодке царил полумрак, поэтому взгляд Ниу он не заметил. Между тем гребец объявил нужную остановку, и они осторожно выбрались на набережную. И тут юноша обратил внимание, что спутница настойчиво дергает его за руку.

- Сяо Юн, послушай же! А-Юн!

- Прости, что?

- Ты как? Может, сначала найдем место, где можно поесть, передохнуть и подготовиться к визиту? А то не хочется вляпаться во что-нибудь по глупости. Здесь гостиницы или постоялые дворы поблизости есть? Что-то недорогое, но приличное, откуда нас не попрут из-за внешнего вида, – девушка показала на себя и него – да и тебя не признают. А ещё – у нас только серебро, а расчет, в основном, ты говорил, медью, как-то обменять лом на монетки стоит?

Бай Юн задумался: а ведь Ниу права!

- Да, я не подумал, извини. Пройдемся немного, на той стороне моста торговая улица, не шикарная, как в центре, но тоже оживленная. Найдем ювелира, он нам лом взвесит и обменяет на связку монет. И гостиницу поищем. Есть небольшая таверна, при ней сдаются комнаты, там, в основном останавливаются иноземные купцы, поэтому нам даже рады будут: опасаются у нас чужаков из-за их непривычного вида. А мы вроде местные, да и заплатить сможем. Пойдем.

Бай Ниу не очень поняла посыл про местных и чужих, но за парнем пошла безропотно.

Глава 19

В первой попавшейся ювелирной лавке им и, правда, удалось обменять часть серебряного лома на связку монет, только комиссия за операцию сожрала 10% от сданного! Обменивать больше ребята не стали, дабы не светиться – на этом настояла Ниу (а еще ее задавила жаба, но об этом она Юну не сказала). Благо, в лавке не было посетителей, и сделка прошла без свидетелей, но уходили Баи оттуда на предельной скорости.

Улочка, по которой они шли, была неширокой, с торговыми лавками и лотками со всякой всячиной по обеим сторонам, наполненной криками зазывал едален, носильщиков, требующих уступить дорогу, голосами продавцов и покупателей, обсуждающих товар, снующих меж ними маловозрастных детей и размеренно шествующих в обе стороны мужчин и женщин неаристократического вида: шелковых одеяний в толпе иномирянка не заметила и успокоилась – они не выделялись из общей массы пешеходов.

Таверну, упомянутую А-Юном, нашли случайно: улица вдруг повернула вбок, и на углу ребята увидели широко раскрытые ворота, в которые въезжала груженая тюками повозка. Её сопровождала группа мужчин, одетых отлично от местных.

-Вот о чем я говорил, смотри, это чужеземцы, значит, мы пришли, – обрадовал сестру Юн и потянул её во двор.

***

Обойдя повозку, они вошли в помещение таверны «На берегу». Скривившись от банальности наименования, попаданка оглядела небольшой обеденный зал с квадратными деревянными столами и табуретками под ними, нескольких посетителей, принимающих пищу, и стоящего в углу подавальщика с полотенцем на руке, стойку регистрации (улыбочка), боковую лестницу, ведущую на опоясывающую зал галерею, а под ней – проход в кухню (запахи еды доносились оттуда) и, видимо, во внутренний двор, поскольку туда ныряли носильщики с поклажей, и молча стала ожидать действий метрдотеля в ответ на обращение к нему Бай Юна.