Elden Ring: Своя концовка (СИ) - "Лемор"

Взгляд пылающих настоящей страстью битвы золотистых глаз очень контрастировал с тем спокойствием, с которым действовал Погасший. Если его брат пытался взять натиском, животной злобой, то Константин словно исполнял изощрённый танец. Микелла будто вновь увидел перед собой свою сестру, но более бескомпромиссную и яростную, объединившую в себе всё, что могло предложить Междуземье.

Словно кто-то или что-то смогло полностью узнать все секреты их мира и поместить их в настоящего безумца, породив на свет что-то пугающее.

Микелла был уверен, что трансформация в Бога даст ему преимущество.

Но, наблюдая за тем, с какой скоростью регенерировало тело мужчины, умудрявшегося навязывать им свою абсурдную силу, он пришёл к обидному, страшному, но вместе с тем объясняющему всё выводу:

— Солнце подарило тебе тело Бога…

Битва зависла прямо в воздухе. Небо было окрашено в золотой свет посреди ночи. Где-то вдалеке виднелось затмение. Сражение перешло на какой-то нереальный уровень, чем-то напоминающий Косте финальную битву против Зверя.

Почему-то ему казалось, что он также сможет преподнести ему пару сюрпризов.

Погасший опустил взгляд на кровавые раны, едва затягивающиеся на его теле. На нём впервые оказалось столько ран, будь то рубленные от ударов гигантских мечей или маленькие, словно его тело прожигали насквозь лучи света.

Собственно, именно это и происходило.

— Ты в порядке, Ренни?

Костя полностью проигнорировал явно разозлённого выросшего маленького мальчика, переведя взгляд на продолжающую несмотря ни на что обнимать его вайфу.

В отличие от него, призрачная полубогиня была полностью невредимой, пусть и порядком истощённой. Настолько, что даже её форма потеряла былую чёткость.

Полубогиня важно сложила руки, окинув брата всё тем же взглядом злой стервы.

— Сосредоточиться на битве, мой повелитель. Ты ещё не победил.

— Мне так не кажется, — невозмутимо произнёс Костя, подняв взгляд на Микеллу. — Он уже начал колебаться.

Великодушный впервые за долгое время недовольно скорчил лицо, словно ребёнок, которого не слушают родители.

— Ты не мог получить эту силу, не отдав что-то взамен, воин. Прошу, ответь, какую цену ты заплатил?

Его мать принесла в жертву тысячи и тысячи роговестов. Он отказался практически от всей своей Неземной сущности, и даже от Великой руны, одной из констант реальности, оставив от неё лишь жалкие ошмётки.

Что такого мог предложить Константин? Внешние Боги не раздают божественные тела направо и налево! Это так не работает!..

Константин, казалось, и впрямь на секунду заинтересовался поставленным вопросом, подняв взгляд на небо, в сторону Солнца. Впрочем, ему не потребовалось много времени, чтобы дать ответ:

— Восславь Солнце.

Мужчина показательно поднял руки к Солнцу, что с неба показалось ему чуть-чуть ближе, какой бы иллюзорной эта разница в расстоянии не казалось.

После чего в руках мужчины неожиданно возник горшок с гнилью, который он кинул прямо в лицо удивлённого Великодушного, едва успевшего увернуться от неожиданного горшка.

Что это вообще было [309]?!

Костя цыкнул.

Возможно, если бы он с самого начала скрылся, появился бы шанс хотя бы разок попасть.

Микелла только и смог, что растерянно выпучить глаза на Погасшего, но возмутиться не успел. И даже не из-за Кости, а из-за красной энергии, начавшей исходить из Радана. Новорождённый Бог почувствовал, как задрожала спина его брата.

По пространству начал расходиться нечеловеческий рык, с неба полетели звёзды.

Кажется, он вновь начал терять контроль.

«О великородный брат…» — едва не всплакнул Микелла.

И, наверное, даже не от радости выбора консорта. А от ужаса осознания.

Взрыв.

Мелина была немного расстроена тем, что ничем не могла помочь в бою, весьма ограниченная в своих возможностях (только если не использовать и ей самой непонятную силу, что могла спокойно забрать её спектральную жизнь), но, по крайней мере, она могла помогать косвенно.

Переместить пришедших посмотреть поединок, превратившийся в нечто ужасное, в более безопасные места.

Объяснить ситуацию прилетевшей драконице с жрицей и её драконоборцу (признаться, девушку всё ещё безумно смущал интерес древней драконицы к её избраннику).

В конце концов, вернуться за той, кто просто не могла пропустить встречу с братом.

Мелина не могла похвастаться какой-то огромной силой или холодным, бескомпромиссным характером, как та же Ренни, но, по крайней мере, она была довольно эффективным менеджером, настроенным на результат, даже если его придётся ждать сотни и сотни лет.

— Внешние Боги, это самая долгая битва в моей жизни… — прошептала девушка, издалека наблюдая за вспышками энергией.

Кто бы мог подумать, что долгие сотни лет жизни по ощущениям сравняются с какими-то жалкими минутами.

К счастью, в какой-то момент ожидание подошло к концу.

Ночь прямо на глазах начала превращаться в мрачный, покрытый вуалью Богини день, затмение больше не было видно где-то далеко за облаками, потерявшими оттенок холодного, бесчувственного золота, которое не могла спасти доброта новорождённого Бога.

— Тепло…

Мелина кивнула поднявшей взгляд на небо Малении, лучше всех зная, что это был за знак.

— Поспешим.

Девушка не помнила, когда в последний раз так спешила. Сердце колотилось в спектральной груди столь сильно, что ей казалось, будто оно сейчас выпрыгнет.

К счастью, уже совсем скоро она собственными глазами увидела результат поединка.

Гигантский кратер, в самом центре которого невозмутимо сидел полуголый Погасший, держащий в руках куклу, в которой уже отдыхала отправившаяся в очередной сон полубогиня.

Всё тело Константина было окровавлено, раны на его теле практически не заживали и тем удивительнее было видеть полное безразличие на лице Погасшего.

— Ты поступил очень опрометчиво, Константин, — вздохнула Мелина, присев рядом с мужчиной.

На лицо Кости вылезла широкая улыбка, особенно сильно контрастирующая с его состоянием, заставив и саму девушку против воли улыбнуться.

Он выполнил обещание: чуть в стороне от него находилось два тела. Оба обезображенные, окровавленные, они, впрочем, всё ещё были живы. Юное лицо Бога стойко пережило удар мужчины, но от сломанного носа и гигантского следа на лице это его всё равно не спасло.

С Раданом ситуация была немного другая.

Его доспех был практически уничтожен, тело гиганта было таким же окровавленным, как и Константин, за тем лишь исключением, что полубог лишился, в том числе, одной руки.

И тем не менее, в отличие от бессознательного брата он находился в сознании и даже смог найти в себе силы подняться, нависнув над Микеллой.

Суровый взгляд Радана был полностью осознанным. Контроль спал.

Константин не знал, над чем думал один из самых суровых и брутальных полубогов. В принципе, ему это было не так уж и интересно. Единственное, что интересовало Погасшего — чтобы полубог ненароком не добил злого маленького мальчика. Это было главное.

— Почему ты его не убил?

Хриплый, холодный, суровый голос полубога подавлял, но Погасшему он не показался сколь-либо страшным. После этого поединка мужчина чувствовал, что, кажется, нашёл себе нового друга.

— Много причин. Я…

— Этого ответа достаточно, — сурово произнёс Радан. — Повелитель не обязан утруждать себя лишними объяснениями.

Мелина поморщилась, уже успев забыть про странные нравы генерала. Он слишком многое взял от Годфри.

Сжимая отрубленную руку, Радан, вкладывая брутальность в каждый свой вдох, медленно обернулся, воистину тяжелым шагом подойдя к невозмутимому Константину и Мелине, окинув ту быстрым, коротким взглядом.

Полубог какое-то время стоял неподвижно, после чего встал на колено, склонив перед Константином голову. Выдержав недолгую паузу, Радан сурово поднялся, переведя взгляд на Малению.