Скромный метаморф (СИ) - "Жером Фандор"

— Сто тысяч мест, — сказал мистер Уизли, поймав его благоговейный взгляд. — По заданию Министерства здесь целый год трудились пятьсот человек. Маглоотталкивающие чары тут на каждом дюйме. Весь год, как только маг­лы оказывались где-то поблизости, они вдруг вспомина­ли о каком-нибудь неотложном деле, и им приходилось срочно убираться восвояси... Благослови их Господь, — добавил он нежно, направляясь к ближайшему входу, уже окружённому шумной толпой колдуний и волшебников.

— Первоклассные места! — заметила колдунья из Министерства, проверяя у друзей билеты. — Верхняя ложа! Прямо по лестнице и наверх.

Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпур­ными коврами. Вся наша компания пробиралась наверх вмес­те с толпами болельщиков, которые постепенно расса­живались по трибунам справа и слева от нас. Мистер Уиз­ли вёл нас всё выше и выше; наконец мы поднялись на самый верх лестницы и очутились в ма­ленькой ложе на высшей точке стадиона, расположен­ной как раз на середине между голевыми шестами. Тут в два ряда стояли примерно двадцать пурпурно-золочё­ных кресел. Глянув вниз можно было увидеть фантастическую картину.

Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Всё вокруг было залито таин­ственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион. С этой высоты поле выглядело гладким, как бархат, в каждом конце стояло по три пятидесятифуто­вых шеста с кольцами, а прямо напротив, как раз на уров­не наших глаз, было исполинское чёрное табло — по нему бежали золотые надписи, будто невидимая рука быстро писала и затем стирала написанное — это были светя­щиеся рекламные объявления.

Я не стал обращать внимание на рекламу и оглянулся. Пока что ложа была пуста, если не считать крохотного создания, пристроившегося на предпоследнем сиденье второго ряда. Домовой эльф Винки. А рядом с ней по идее должен быть Барти под мантией-невидимкой… Эх… Если бы не лишние глаза, я бы позаботился о том, чтобы сделать в его башке несколько закладок на будущее, так было бы проще, чем заманивать его Феликсом, когда он будет в личине Моуди.

Гермиона тем временем просматривала свою укра­шенную кистями программку в бархатном переплёте.

—«Перед матчем будет проведен парад талисманов команд», — прочитала она вслух.

—О, это всегда очень крутое зрелище, — весело ухмыляясь, от­кликнулся Сириус. — Национальные сборные при­возят с родины разные диковинки, понимаете? Чтобы устроить маленькое шоу.

В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми; мистер Уизли пожимал руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам. Перси вскакивал так часто, словно пытался усидеть на еже. Когда появился Ми­нистр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой глу­бокий поклон, что с него упали и разбились очки. Страш­но сконфузившись, он восстановил их волшебной палоч­кой и дальше уже предпочитал оставаться на своем мес­те.

Вскоре появились ещё одни наши знакомые. Вдоль кресел второго ряда к трём свободным местам как раз позади мистера Уизли проби­рался не кто иной, как Люциус Малфой с Драко и своей женой Нарциссой.

— А, Фадж! — произнес мистер Малфой, подходя к министру, который разговаривал с болгарским министром магии, и протягивая руку. — Как дела? По-моему, ты ещё не знаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сы­ном Драко?

— Добрый вечер, добрый вечер! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. — А мне позвольте пред­ставить вам мистера Обланск… Обалонск... мистера... ко­роче, он болгарский министр магии и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. И да­вайте посмотрим, кто тут у нас еще? С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю?

— Верно… - негромко произнёс он, окинув нашу компанию взглядом, чуть дольше задержавшись на мне.

Вскоре в ложу ворвался Людо Бэгмен.

— Все готовы? — пророкотал он. Его лицо светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно предста­вить себе взволнованный сыр. — Министр, начинать?

— По твоей команде, Людо, — с удовольствием отве­чал Фадж.

Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал:

— Сонорус!

И с этого мгновения его голос превратился в громовой рёв, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над нами, отдаваясь в каждом уголке трибун.

— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чем­пионата мира по квиддичу!

Зрители разразились криками и аплодисментами. Разве­вались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу на­циональных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс еще успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова: БОЛГАРИЯ - НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ - НОЛЬ.

— А теперь без долгих предисловий позвольте пред­ставить вам... Талисманы болгарской сборной!

Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела.

— Интересно, что же они привезли? — пробормо­тал мистер Уизли, наклоняясь вперед. — А-а-а-а! — Он спешно сдёрнул с себя очки и принялся протирать их. — Вейлы!

— Вейлы!? - заинтригованно воскликнул Блэк и подался вперёд.

На арену выбежала сотня прекрасных женщин и пустились в пляс. Постепенно вейлы отплясывали все быстрее, все зажигательней. Учитывая очарование вейл, состояние парней из нашей компании, а также мистера Уизли и Сириуса… Заставляло стыдиться.

Когда их танец закончился, трибуны взорвались недовольными криками — зри­тели не хотели отпускать вейл, и мужская часть нашей компании (за исключением меня) была на их стороне. Мы с девчонками лишь осуждающе качали головами на это их поведение.

— А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена. — в знак приветствия поднимем наши волшебные палоч­ки... Перед нами талисманы сборной Ирландии!

В следующую секунду нечто похожее на громадную зелёно-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пы­лающих шара, над полем неожиданно аркой встала ра­дуга.

Бесчисленные зрители дружно издали громогласное «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах», глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трили­стник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя.

— Лепреконы! — попытался перекричать громовые аплодисменты толпы мистер Уизли; многие еще рыска­ли и толкались под креслами, собирая золото.

Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле — на противоположную сторону от вейл — и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч.

— А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! Пред­ставляю вам — Димитров!

Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие апло­дисменты болгарских болельщиков.

— Иванова!

Подлетел второй игрок в красной мантии.

— Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и — Крам!

Виктор Крам был худым, темноволосым, с лицом зем­листого цвета, внушительным крючковатым носом и гус­тыми черными бровями. Он походил на большую хищную птицу. С трудом верилось, что ему всего восемнадцать.

— А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! — надсаживался Бэгмен. — Представ­ляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и — Линч!

— А также из самого Египта — наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа!

Маленький и тощий волшебник, совершенно лысый, но зато с усами, которым позавидовал бы даже дядя Вернон, одетый в мантию цвета чистого золота под стать ста­диону, вышел на поле. В одной руке он нес солидных раз­меров плетеную корзину, в другой — метлу, из-под усов торчал серебряный свисток. Гарри вернул скоростной регулятор омнинокля к норме и внимательно наблюдал, как Мустафа взобрался на метлу и откинул крышку кор­зины — в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два черных бладжера и — Гарри увидел его на краткий миг, прежде чем он скрылся из глаз — крошеч­ный крылатый золотой снитч. Пронзительно свистнув, Мустафа взлетел вслед за шарами.