Я чувствовал себя немного плохо из-за того, что смутил ее, но она знала, каким я был, и я думаю, что это охеренно забавно. Эсме покачала головой.
– Все хорошо? – спросила она.
Я кивнул.
– Да, – сказал я.
Она улыбнулась, похлопывая меня по спине.
– Хорошо, – сказала она, идя к двери спальни.
Я повернулся и пошел вниз, садясь на прилавок в кухне около печки, чтобы наблюдать за Изабеллой в то время, как она готовила. Я иногда делал это, поскольку она была охеренно интригующей, когда начинала сосредотачиваться и концентрироваться на задаче. Она уделяла все внимание делу, хмурила брови, покусывая нижнюю губу. Она иногда бормотала что-то себе под нос, и это выглядело так, как будто меня там не было, если только я не вставал у нее на пути или не делал бы чего-нибудь, чтобы преднамеренно привлечь ее внимание. Она расстраивалась, когда я делал пакости, чтобы отвлечь ее, но я думал, что это мило – когда она начинает ворчать и прищуриваться, делая вид, что она свирепая. Она могла быть настоящей злючкой, когда хотела.
Она сделала мне вишневую колу, и я выпил напиток, добавляя немного водки «Грей Гус» из холодильника. Она вернулась к работе, выкладывая сверху на пасту цыпленка Cacciatore (2) и раскладывая салат Caprese (3).
Мой отец спустился в то время, как она готовила, и замер в дверном проеме, с любопытством наблюдая за нами.
– Все хорошо? – спросил он, глядя на нас с Изабеллой.
– Да, доктор Каллен. Все великолепно. Спасибо за то, что спросили, сэр, – немедленно сказала Изабелла, слова инстинктивно слетали с ее губ.
Я подумал, а она вообще, на хер, осознавала, что отвечает что-то?
– Хорошо, – сказал мой отец, не отводя глаз. – Я буду, м-м … я буду в офисе, если понадоблюсь.
Я кивнул, и Изабелла отбарабанила «хорошо, сэр» в ответ. Отец поколебался, но повернулся и ушел.
– Ты знаешь, «да» было бы вполне достаточно, – сказал я, осматриваясь.
Она растерянно посмотрела на меня.
– А я сказала «да», – ответила она.
Я вздохнул, качая головой.
– Ты сказала целую долбаную связку другого дерьма, кроме этого, ты хоть заметила? – спросил я. – Доктор Каллен? Сэр? Спасибо за то, что вы спросили?
– Это вежливо,– сказала она, пожимая плечами.
Я закатил глаза, не выношу, когда она говорит на тупом автопилоте, как сейчас. Я хотел, чтобы каждое ее слово имело смысл, чтобы она делала не то, что от нее ждут, а что хотела сама.
– Это смешно,– сказал я.
Она нахмурилась, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
– Нет, это не смешно, – сказала она. – Никогда не смешно быть вежливым.
Я засмеялся сухо.
– Это не нужно, Белла.
Она сузила глаза, глядя на меня, на ее лице скользнуло раздражение.
– Нужно. Это – признак уважения, и твой отец ясно сказал мне, что уважение ему необходимо, Эдвард, – подчеркнуто сказала она.
Я вздохнул, пробегаясь рукой по волосам в расстройстве.
– Ты можешь по-прежнему уважать его и без этой гребаной формальности каждую секунду, Белла. Называть его Карлайлом не непочтительно, сама знаешь. Всем остальным он разрешает называть его по имени. Почему же ты не можешь? – я спросил.
Она пожала плечами.
– Он сказал мне называть его по имени, но это не выглядит правильным. Я понимаю, что ты сказал ранее о штампах и материале, и я знаю, что я не только, м-м, рабыня, но я все еще чувствую, что должна поступать так, Эдвард, – сказала она спокойно.
Она сделала паузу, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
– Я знаю, ты думаешь, это глупо, так как он – твой отец, но я только… я не могу видеть его кем-либо, кроме штампа. Он… доктор Каллен. Он не человек. Он – владелец.
Я уставился на нее, немного пойманный врасплох ее ответом.
– Хорошо, – сказал я, не уверенный в том, как, черт возьми, отвечать на такое. – Ты знаешь, что он не думает о тебе так, верно? Слушай, я знаю, что он делал херовые вещи, Белла, и не говорю, что он должен быть прощен за это, но он не ужасен. Его намерения… хорошо… я не могу, б…ь, называть их благородными, но я только пытаюсь сказать, что он больше не хочет быть с тобой полной задницей.
Мне казалось, что в моих словах не было ни капли сраного смысла, но она кивнула и, казалось, поняла то, что я хотел сказать.
– Я знаю, но это то, как я чувствую. Возможно, когда я, наконец, преодолею свои штампы, я смогу относиться к нему по-другому, – спокойно сказала она, пожимая плечами.
Она повернулась и продолжила заниматься обедом.
– Возможно,– просто ответил я.
Какое-то время я сидел, наблюдая за ней. Она почти все доделала и вытащила из холодильника тесто, заготовленное заранее. Я не сводил с нее глаз, не понимая, что, черт возьми, она делает, так как она уже испекла хлеб. Мои глаза расширились, когда я увидел, что она достала сыр ricotta (4) и шоколадную стружку.
– Святое дерьмо, только не говори, что делаешь то, о чем я думаю,– сказал я.
Она замерла, подняв на меня глаза, в них вспыхнула паника.
– Что? – спросила она, ее голос дрожал.
– Канноли (5)? – спросил я.
Она нерешительно кивнула, а я ухмыльнулся.
– Христос, как раз тогда, когда я думаю, что тебя невозможно любить еще больше, чем я уже люблю, ты берешь и делаешь гребаные Канноли. Ты, моя Белла, черт возьми, послана небесами, – сказал я, поднимая стакан с напитком и допивая его.
Она улыбнулась и покраснела, когда я спустился с барного стула и подошел, коротко целуя ее в губы.
– Могу предположить, что тебе нравятся Канолли? – с любопытством спросила она, возвращаясь к работе.
Я кивнул.
– Мы итальянцы, Белла. Все мы любим Канноли, – сказал я.
Она что-то пробормотала в ответ, снова сосредотачиваясь, хмуря брови и покусывая губу. Соединив все это вместе, она начала накрывать на стол, и я помог, настолько, насколько умел, но как обычно, все это было не лучшим образом.
– Я позову всех на ужин, – сказал я.
Она улыбнулась и кивнула. Я подошел к офису под лестницей и постучал в дверь. Спустя мгновение дверь распахнулась, и отец посмотрел на меня с удивлением.
– Все хорошо?– спросил он, вопросительно поднимая брови.
Я нахмурился, глядя на него.
– Почему люди, черт возьми, допытываются у меня об этом?– спросил я, растерянный, потому что это был второй раз, когда он спросил так, и это была точно такая же вещь, которую Джаспер и Эсме спросили ранее.
Его глаза немного расширились из-за моей вспышки.
– Я не в курсе, что «мы, люди» продолжаем допытываться у тебя об этом. Я спросил только потому, что ты постучал,– сказал он.
Я вздохнул, пожимая плечами.
– Да, ну, в общем, я помню, что ты говорил мне никогда, б…ь, не ступать в эту комнату снова, так что я не мог просто войти, а сейчас могу? – спросил я.
– Не думаю. Тебе что-нибудь нужно?– спросил он.
– Ужин готов,– сказал я. – Я сказал Изабелле, что я позову тебя.
Он улыбнулся и поблагодарил меня, но я оборвал его – как будто это был, на хер, огромный труд. Я пошел на третий этаж и постучал в дверь спальни. Через миг она открылась, и на меня посмотрела Эсме. Я сказал ей, что ужин ждет, а она тихо ответила, что они скоро будут. Я пошел вниз, на второй этаж, и громко затарабанил в двери Эмметта и Джаспера.
– Еда, олухи! – закричал я.
Дверь Эмметта незамедлительно распахнулась, и он пронесся мимо меня. Джаспер спокойно вышел и засмеялся, когда меня едва не сбили с ног. Мы пошли вниз.
(2) приготовленное по-охотничьи мясо с помидорами, луком, грибами, травами, перцем и иногда вином
(3) итальянский салат, придуманный в регионе Кампанья, отличается простым приготовлением. В него входит сыр моцарелла, помидоры, базилик, соль, перец и оливковое масло. Обычно подается как первое блюдо или вместе с основным блюдом
(4) итальянский козий сыр
(5) (перевод с сицилийского Маленькая трубочка) — традиционный сицилийский десерт, представляющий собой вафельную хрустящую трубочку, наполненную начинкой из сыра или взбитого творога с добавлением различных сиропов (чаще со вкусом ванили или шоколада), вина Марсала или Розовой воды
