- Кто-нибудь в первом туре был хорош? – спросил кто-то, и Мириам пожала плечами.
- На мой взгляд, один достойный кандидат, - правдиво ответила она, и мальчик, который задал вопрос, наклонил голову.
- Тогда почему он не прошел дальше?
- Потому что вы поймете, что то, что я нахожу достойным, ужасно не соответствует тому, что считается достойным у избирателей Вестервилля. Его программа была справедливой, несовершенной, но справедливой. Он хотел отдать незащищенной части общества некоторые рычаги. Например, медицинскую страховку. Это было плохо воспринято. В основном это произошло из-за того, что его команда не донесла его программу до людей, ради которых она создавалась, - сказала он, и мальчик понимающе кивнул, возвращаясь к своему пакету.
Бумага продолжала шуршать, пока они с любопытством рассматривали информацию, которую она им раздала, а так же на адрес ее собственной электронной почты, по которой они теперь могли с ней связаться, пользуясь новым компьютерным залом в школе.
- Нам разрешено все это знать? – спросила девушка в первом ряду со светло-русыми волосами и глазами насыщенно-голубого оттенка.
- Программа каждого кандидата должна быть общедоступной. Это общий закон. Никакие выборы не могут проводиться в тайне. Просто потому, что так делали до сих пор, не означает, что это правильно. Вы имеете право знать, кто хочет определить ваше будущее, по крайней мере, на ближайшие четыре года и воспротивиться этому, если вы это не одобряете. Я просто хотела убедиться, что вы воспользуетесь этим правом выбора, - сказала она, и блондинка улыбнулась, прежде чем вернуться к бумагам.
- Ты мне нравишься. Почему ты не баллотируешься? – спросил кто-то из центра зрительного зала, и Мириам рассмеялась.
- Ну, я еще не окончила колледж. И не думаю, что я сама готова сделать что-то такое значительное. Но спасибо за такие слова. Может быть когда-нибудь, - просияла она и получила еще один дразнящий вопрос.
- Ты занята?
На этот раз рассмеялись все, потому что можно было расслышать, что вопрос подразумевался как добродушная шутка, а не как флирт или неуважение.
- Да, я занята. Мой Дом тоже занимается экономикой и бизнесом. Но боюсь, что он не политик. Он находит это скучным, - с улыбкой ответила она, и мальчик, который задал вопрос, кивнул.
- В этом я с ним согласен.
- Ребята… Я знаю, что для вас это все ново, и, может быть, вы не знаете, что все это значит. Но я могу честно вам сказать, что отвечу на все, о чем вы, возможно, захотите узнать и вы можете связаться со мной в любое время, - искренне сказала она и получила несколько улыбок из толпы.
- Вы будете это делать и в других школах тоже? – снова спросила блондинка, и Мириам кивнула.
- Если нам позволят, мы это планируем. На этой неделе, - ответила она.
- Вам…вам нужна помощь? Я… меня это всегда интересовало, но у меня никогда не было возможности увидеть, как это делается, и поэтому…я не знаю… если я смогу каким-то образом помочь, я буду счастлива, - сказала она, и ее голос стал тихим и неуверенным, когда девушка закончила свою нервную речь.
Мириам улыбнулась ей. Она знала, каково это, чувствовать желание что-то сделать, но не иметь возможности. И она говорила с Бертом о привлечении добровольцев в помощь с небольшим заданиями, такими как печать и компоновка материала, в то время как они взамен смогут узнать об избирательном процессе. Он согласился и возложил на нее эту обязанность.
- Есть кто-нибудь еще, кто может быть заинтересован в чем-то подобном? – спросила она, и поднялись еще две руки.
- Хорошо, тогда вы трое, задержитесь, и мы поговорим, а всем остальным… спасибо за их внимание. Спасибо, что вы были любезными и приятными в беседе, и спасибо Вам, мистер Фиггинс и мистер Леваев за вашу сегодняшнюю помощь, а также благодарю Мерседес и Сэма, что обеспечили мне связь со своими одноклассниками. Мне было очень радостно побеседовать с вами сегодня. Надеюсь, я увижу вас на выборах, независимо от того, кому вы отдадите ваш голос, - сказала она, и по комнате прокатились бурные аплодисменты, когда люди шеренгами покидали помещение, взволнованно переговариваясь и обсуждая то, что они только что услышали.
Она знала, что в них произошли какие-то сдвиги.
Появилось чувство, что они способны проявлять инициативу, а не пассивно ждать, пока кто-то другой сделает выбор за них.
Она отошла в сторону, и вскоре к ней присоединилось трое учеников, которые были заинтересованы в помощи. Девочка-блондинка была сабом по имени Карла, мальчика - Дома, который поддразнивал Мириам, спрашивая, была ли она занята, звали Престон, и еще один саб по имени Тео, который не говорил во время собрания, но, похоже, стремился узнать как можно больше.
Она позвала Мерседес и Сэма и пригласила троих ребят на кофе, чтобы поговорить о том, какими будут их задачи. Она обменялась взглядами со своими новыми друзьями, зная, что все они думали об одном и том же.
Сегодняшний день был потрясающим.
========== Закрыть страницу. Часть 5. ==========
… Мы должны были сражаться за каждого здешнего родителя. За тех, кто хотел видеть своего ребенка целеустремленным и счастливым. За каждого сотрудника, который осознавал непостоянство своей работы; когда сегодня вы можете заработать на еду к столу, а на другой день оказываетесь на улице. И за каждого друга, который стоял на нашей стороне, в горе и радости…
Берт Хаммел был человеком привычки. Ему нравилась определенная еда, определенные виды спорта, определенные занятия из прошлого, и он редко менялся.
А еще ему нравились определенные люди.
У него было несколько друзей со времен старшей школы, и хотя Берту нравилось знакомиться с новыми людьми, и за прошедший год, с того момента, как на его сына заявили права, он обрел совершенно новый круг товарищей, но его настоящими друзьями все еще оставались старые знакомые. Вот почему в первый день предвыборной агитации Лаймы за его кампанию Берт обнаружил себя стоящим перед домом своего старого друга с колотящимся сердцем и желчью, подымающейся по горлу.
Правда заключалась в том, что когда они в последний раз разговаривали, то распрощались не самым лучшим образом. Берт сказал Нельсону, что участвует в гонках за пост Главы, и мужчина чуть его не ударил. Он сказал Берту, что тот предал все, во что они верили, связавшись с людьми из высшего общества, и что они будут использовать его и его сына, чтобы еще больше прославиться ради своей победы на выборах.
Берт понял, откуда он этого набрался, но это случилось позже… когда он успокоился. С обеих сторон было множество заблуждений. Богатые смотрели на бедных, как на досадную неприятность, как на кого-то, кто был ниже их из-за материального положения этих людей, а бедные смотрели на богатых как на снобов, которые были невоспитанными и холодными.
Берт должен был признать, что сам был одним из них, пока на его сына не заявили права и его глаза не открылись.
Нельзя стричь всех под одну гребенку.
Но у Берта проявился его вспыльчивый характер, и в тот раз он вступил в перепалку, до сих пор глубоко сожалея о тех словах, которые они наговорили друг другу. И если он знал своего друга так же хорошо, как, по мнению Берта, и он знал его самого, то Нельсон тоже об этом сожалел. С тех пор его выставляли напоказ, словно призовую лошадь, он проиграл выборы, но снова восстановился в правах, и, как он сказал Дане, Берт хотел осуществить оставшуюся часть кампании по-своему. Это означало, что он нуждался в помощи и очень хотел получить ее от своих старых друзей.
