– А это здесь причем?
– Понимаешь, все, что вызывает срывы, так или иначе, наталкивает на мысль о детстве. Вот я и подумал…
– Нет, – категорично отрезал Том. Билл увидел, как задрожали обнимающие его руки, а на виске забилась тоненькая голубая венка. Отступать было нельзя, хоть больше всего на свете хотелось прервать разговор и просто жалеть. – Родители тут ни при чем. Они в аварии погибли. Мне тетка рассказывала.
– А сам ты не помнишь? Ты же тогда большой был.
– Я о том времени вообще мало что помню. Но родителей это точно не касается, – Том отпустил его и отодвинулся в сторону. Было видно, что он нервничает все сильнее.
– Том, послушай, – начал убеждать его Билл, снова подползая поближе. – Давай поговорим об этом. Сейчас. Пока ты не успокоился окончательно и снова не вычеркнул все намеки на воспоминания. Ведь ты видел еще что-то, да?
– Я не хочу это обсуждать.
– Я знаю. Знаю, малыш, но тебе самому станет легче.
– Ты уже второй раз меня так называешь, – хмыкнул Том, неожиданно весело блеснув глазами. – Малыш. Забавно.
– Тебе не нравится? – смутился Билл.
– Нравится. Просто забавно. И мило… – Том наклонился и чмокнул его куда-то в шею, явно настроившись на продолжение.
– Нет, – возразил Билл, вывернувшись из объятий. – Что ты мастер переводить разговор на другую тему, я уже понял, но не сейчас.
– Черт. И что ж ты такой докопистый-то, а? Не хочу я!
– Том, пожалуйста. Были шторы. Что еще?
– Твою мать! – Том отстранился, откинувшись спиной на кровать, и закрыл глаза. Тут же замелькали картинки. В принципе, они и не переставали мелькать с тех пор, как он открыл ту коробку, просто Том гнал их от себя, запрещая думать. – Солнце, – медленно заговорил он, не открывая глаз. Билл затаил дыхание. – Я есть хочу, а дома, кажется, никого нет, – с каждой секундой слова лились все уверенней и быстрее.
Том пошарил рукой по полу и, нащупав тонкие пальцы, сжал. Нужно было за что-то ухватиться. Воспоминания навалились как-то сразу, заставляя дрожать и покрываться ледяным потом…
– Мам! – закричал он, врываясь в дом, как небольшой ураган. Замер, прислушиваясь, было совершенно тихо. – Бли-и-и-н! – простонал Том, скидывая рюкзак на пол. – Ну и где этих родителей носит?!
Он недовольно поморщился и пошел на кухню, надеясь найти что-нибудь съестное. Кухня была непривычно пустой, и ничем вкусным там не пахло. Том еще раз ругнулся и, подставив табурет, полез в шкафчик, в поисках сухого пайка. Он радостно взвизгнул, найдя большой пакет чипсов. Любимые, с сыром. Спрыгнув со стула, вприпрыжку помчался к себе, не забыв захватить рюкзак. Сегодня Ник дал ему новую компьютерную игру, всего на одну ночь, и нельзя было тратить ни секунды, чтобы успеть наиграться.
Взлетев по лестнице, он завернул в сторону своей комнаты, но замер, неожиданно услышав какой-то странный звук. Было похоже на всхлип, как будто кто-то плакал.
– Мама? – тихо позвал он, осторожно подходя к спальне родителей.
Сначала Том ничего не понял. Только тяжелый, забивающий все запах, от которого закружилась голова, и захотелось на улицу, вдохнуть чистого воздуха. Сладковатый, неприятный, заставляющий дышать открытым ртом. Потом он увидел отца. Тот почему-то сидел на полу, обхватив голову руками. Том хотел позвать его, спросить, в чем дело, но слова застряли в горле, не желая выходить наружу. Рядом с отцом лежал какой-то незнакомый мужчина, одетый только в джинсы и один носок. Этот носок Том разглядел очень четко. Черный, в темно синюю полоску, он надолго приковал его внимание. Мальчик заставил себя оторвать взгляд и перевести его на кровать.
На кровати лежала мама. Как-то неудобно лежала. Откинув руку и свесив одну ногу на пол. Пальцы едва касались ковра, и было непонятно, что она собирается делать - вставать или ложиться. Ее короткий халатик задрался вверх, открывая нижнее белье. Стало стыдно. Захотелось подойти и одернуть, но сдвинуться с места он почему-то не мог. Мама смотрела куда-то на стену и немного вверх, Том проследил, куда она смотрит, но ничего интересного там не увидел. Снова посмотрел на кровать. Заметил, что волосы отливают чем-то красным. Мама была блондинкой и ничего красного в ее золотистых, блестящих, словно солнце, кудрях никогда не было. Том удивился.
А потом опять глянул на отца. Тот уже опустил руки от лица и теперь глядел прямо на него. И вот тут Том испугался. Взгляд отца был пустым. Совершенно чужим и каким-то ненастоящим. Пару дней назад Том с Ником и Джейком смотрел ужастик про инопланетного ящера, и у того были такие же глаза. Было страшно до визга, а еще весело. Но сейчас весело не было.
Отец медленно встал и поднял руку, в которой держал пистолет. Мальчик видел такой в каком-то боевике. Рюкзак выпал из ослабевших пальцев. Враз как-то ожив, Том повернулся и побежал в свою комнату. Хотелось спрятаться и не видеть никого. Он влетел к себе, громко хлопнув дверью. От сквозняка белая тонкая штора подлетела, заставив дернуться в сторону от испуга и потерять драгоценные секунды. Том упал на колени и, проехав несколько метров по гладкому паркету, забился в угол. Замер, прислушиваясь к звукам, и машинально сдавил пальцами все еще зажатый в них пакетик с чипсами. Хруст ломающихся картофельных пластинок воспринимался в абсолютной тишине как оружейный выстрел. С ужасом покосившись на блестящую в полумраке упаковку, Том быстро оттолкнул пакет в сторону и забился подальше в темноту.
Перед глазами, подвешенный на тонкой прозрачной леске, раскачивался небольшой деревянный самолетик. Туда-сюда. Туда-сюда. Как будто хотел сорваться с удерживающих его нитей и улететь. Том всегда очень любил эту игрушку именно из-за её похожести на настоящую машину, и сейчас, вглядываясь в эти мерные движения, он чувствовал, как сам улетает. Далеко-далеко. Последнее, что он слышал, – это еще один глухой хлопок, раздавшийся где-то за плотно закрытой дверью…
Том замолчал, вынырнул из воспоминаний и в недоумении уставился на совершенно белое, встревоженное лицо сидящего напротив Билла. Он пару минут не мог сообразить, что произошло, и почему ему сейчас так плохо. Руки дрожали, косички от выступившего пота были такими мокрыми, будто он только что принял душ.
