Она неизящно фыркнула из-под ладони, и он усмехнулся.
- Что касается того, кто дал мне право позволять тебе что-то делать… Я не думаю, что останусь в живых, пытаясь запретить тебе делать то, что засело у тебя в голове. А я слишком молод и слишком крут, чтобы умирать, - продолжил он, и она, наконец, улыбнулась этой своей улыбкой на миллион долларов.
Эта улыбка, которая пленила его со времен научного лагеря.
- Я не стала бы убивать тебя, сэр. Возможно, немного бы тебя покалечила, - хихикнула она, и Уэс тоже начал хихикать вслед за ней, обнимая ее за талию и нежно целуя повыше метки.
- Просто помни, как ты к этому пришла. И помни, зачем ты это делаешь, - сказал он, и ее мысли вернулись на три года назад, выдергивая воспоминания словно струну.
- Мистер Хаммел. Вы хотели видеть меня, сэр?
Она вошла в кабинет Берта, и он тепло ей улыбнулся, хорошенько помахав ей рукой. Мужчина полюбил ее как дочь за этот промежуток в четыре года, который она провела, работая на него, и в его офисе.
Берт знал, что он один-единственный раз участвовал в этом забеге. Просто, чтобы было достаточно для закладки основ ради лучшего мира. Он был слишком стар и слишком любил свою работу, заключающуюся в ремонте вещей, чтобы быть политиком в течение такого долгого времени. Мириам…в ней было все, чего он желал в качестве своей замены. Сильная, жесткая, решительная и умная. Такая умная. Она бурлила идеями, и теперь он знал, как работала политика. Для всего, что вы хотели сделать, нужно было пройти через миллион протоколов и источников. Миллион людей должны были согласиться на что-то еще до того, как это даже доходило до Главы, чтобы быть одобренным.
И он знал, что из-за этого многие перемены, задуманные Мириам, лишены перспектив. Некоторые из них просто потеряются в бюрократии, и он даже никогда их не увидит. Какие-то, в конечном итоге так сильно извратятся к тому времени, когда попадут к нему, что ему будет трудно поверить, что они пришли от Мириам. И он знал, что она это ненавидела. Ненавидела, как мало она могла сделать с таким количеством огня, горящего внутри нее.
Поэтому, когда его время на этой должности подошло к концу, он знал, что должен был сделать.
- Привет, искорка. Заходи. Я только что заказал обед. Ты голодна? – спросил он и, как по команде, его помощник принес еду, разложив на его столе контейнеры с китайской едой.
Курт наверняка убил бы его за нарушение диеты, но это был особый случай.
- Я могла бы поесть, - улыбнулась она, взяв коробку с любимым блюдом из риса и тушеных овощей, и закопалась в ней, ожидая, пока Берт с ней заговорит.
Ей не пришлось долго ждать.
- Мириам, я уверен, что ты знаешь, что мое время на этом посту почти закончилось? – начал он между укусами своей овощной лапши, и девушка нахмурилась, находясь в замешательстве.
- Берт, я не думаю, что вы проиграете выборы. Люди обожают вас, - сказала она, и он на мгновение лучезарно улыбнулся, искренне гордясь тем, что ему удалось сделать за четыре года.
- Спасибо за твои слова, но… я больше не участвую в гонке, - тихо признался он, и она задохнулась, широко распахнув глаза, а контейнер в ее руках чуть не упал на пол.
- Что… вы не…но… как вы…я имею в виду… почему? – заикалась она, и Берт в действительности рассмеялся над ее растерянностью.
Она была такой располагающей, такой приземленной. Люди будут обожать ее, они будут ей доверять. Он знал, что сделал правильный выбор.
- Это всегда было временным делом для меня. Для всех, если уж на то пошло. Я всегда предполагал, что просто заложу фундамент. Чтобы, так сказать, все встряхнуть. Я думаю, что выполнил свою работу. И теперь пришло время для кого-то, кто сможет осуществить серьезные перемены, которые возьмет на себя, - сказал он, и Мириам вытаращила на него глаза.
- Берт… у нас нет для вас замены. Нет никого, кто был бы достаточно хорош, чтобы взять это в свои руки. Никого, за кого люди будут цепляться так же, как за вас, - сказала она, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Она просто не могла представить, чтобы другой Глава выполнил работу, которую проделал Берт.
- Ну… возможно у тебя и нет кого-то на примете, но я уверен, что черт возьми, это так, - сказал он, и она наклонила голову.
Ладно…ладно, это хорошо. Если есть кто-то, кого Берт считает достаточно хорошим, это должно быть отлично.
- Ох… ладно…кто же это?
- Ты, Мириам.
Чуть меньше года спустя она очутилась здесь. Трясясь и сходя с ума, когда она вышла на сцену, подняла правую руку в воздух и принесла клятву соблюдать правила и обязанности, возложенные на нее, как на новую Главу, и делать все, что было в ее силах для дальнейшего улучшения жизни людей в Округе Вестервилля.
Толпа взбесилась, как сумасшедшая, когда Берт вложил ключ от своего кабинета в ее изящную руку, что означало смену руководства. Прошлое уступало место будущему. Надежда уступала место реальным переменам.
Она приняла ключ, как того требовал протокол, но затем пустив формальности на ветер, запрыгнула в объятия Берта и обняла его с такой силой, которая никак не могла вмещаться в таком крошечном теле.
- Ничего себе, искорка! – фыркнул Берт от смеха, кружа ее, а вокруг них вспыхивали камеры, запечатлевая этот милый момент, который доказывал им, насколько человечными в действительности были их бывший и будущий лидер.
Берт опустил ее на землю и щелкнул по затылку, как делал это много раз прежде, когда она особенно яростно и страстно относилась к чему-либо, пока она махала толпе, нырнув обратно в объятия того мужчины, который был с ней на каждом шаге этого пути.
Уэс.
Ее сила.
- Я горжусь тобой. Сильно, сильно, сильно горжусь.
- И я горжусь тобой, - сказала она в ответ, поворачивая голову, чтобы всерьез заглянуть ему в глаза. – Я знаю, в последнее время все вроде как крутилось вокруг меня, и я так благодарна за поддержку, которую ты мне оказывал. Просто хочу донести до тебя, что, несмотря на все это, я не теряю тебя из виду и ценю все, что ты для меня сделал. Факт в том, что я не стояла бы прямо сейчас здесь без тебя и…
- Тсс, - мягко утихомирил ее Уэс, в глазах которого сияла любовь. – Я все это знаю, дорогая. Тебе не нужно этого говорить. Я уже знаю.
========== Эпилог. Брэд и Данай Робсон-Леваев ==========
Брэд и Данай Робсон-Леваев
Слабый грохот.
Тихое ворчание.
Шарканье ног, одетых в носки по деревянному полу.
Едва показавшийся луч золотисто-желтого света.
Темнота.
Скребущийся, металлический звук.
А затем тишина.
Пустая кровать рядом с ним.
Все еще теплые простыни.
