– Наверное, нам стоит одеться, – сказал он.
Я кивнула и поднялась, направляясь в ванную. Там я натянула джинсы и серый топ без рукавов, пока Эдвард надевал свою любимую полосатую рубашку-поло (3), которая подчеркивала зеленый цвет его глаз. Он выглядел сногсшибательно красивым, и я наблюдала за ним, пока он собирался, пытаясь затолкать вглубь свою боль и стыд. Я так гордилась, что он – часть моей жизни, но я не заслуживала его привязанности. Он бы не согласился со мной, но лишь потому, что не видел, как я ужасна, и какой вред наношу людям.
Я упаковала для нас одежду, чтобы мы могли остаться в Сиэттле на ночь, а потом мы пошли вниз. Поездка была долгой и молчаливой, мы глубоко погрузились в собственные мысли. Я не была уверена, что его тревожило, но не осмеливалась спросить. Это было нечестно – ждать, что он разделит со мной свои мысли, когда я отказывалась делать то же самое с ним.
Когда мы припарковались у массивного кирпичного здания в городе, был уже ранний вечер. Эдвард схватил наши сумки и закрыл машину, прежде чем взять меня за руку и перевести через улицу. Он нажал маленькую кнопку, и через систему домофона раздался голос Джаспера, потом дверь щелкнула и отворилась. Он повел меня к лифту, и мы поднялись на шестой этаж. Лифт остановился как раз напротив двери с номером шестьдесят семь.
Он поднял руку, чтобы нажать на звонок, но прежде, чем он успел это сделать, дверь распахнулась, и мы столкнулись лицом к лицу с Элис. Она ослепительно улыбалась и набросилась на меня. «С днем рождения!« – с энтузиазмом закричала она, одаривая меня крепкими объятиями. Я услышала смех Джаспера и, оглянувшись, увидела его в дверном проеме с улыбкой на лице.
– Э-э, спасибо, Элис, – пробормотала я.
– Да, счастливого дня рождения, Изабелла, – сказал Джаспер, когда Элис меня отпустила, протягивая ко мне руки.
Я мягко улыбнулась и позволила ему обнять себя, ощутив всплеск чувства признательности, стыд во мне боролся с ощущением комфорта, которое всегда дарил Джаспер.
Секунду спустя он отпустил меня, веля нам входить, и я застыла, прежде чем сделать шаг в помещение. Прихожая была огромной, стены были мягкого желто-коричневого оттенка, который приносил ощущение тепла. Мебель была, в основном, голубого и коричневого цвета, и на стенах висели красивые картины, но я остановилась не поэтому. Меня поразила огромная связка праздничных шаров, повешенных на круглый стол около кухни. На столе лежали подарки, и стоял торт. Я не могла отвести шокированный взгляд. В этот момент я ощущала огромную признательность к друзьям, но вина продолжала съедать меня, поэтому на глазах выступили слезы. Я не хотела, чтобы они что-либо делали в этот день, праздновать его – это притворство.
– Ребята, вам не следовало… – начала я, но тут Элис меня оборвала.
– Не будь глупышкой, – сказала она, хватая меня за руку и потянув к столу.
Я вздохнула, признавая тот факт, что бороться с ней бесполезно. Отодвинув стул, она предложила мне сесть. Я подчинилась, пока Эдвард обходил нас и прислонился к шкафчику, не сводя с меня внимательных глаз. Элис начала ставить свечи в торт и, глянув на него, я заметила слова «С днем рождения, Белла!« на красной глазури. Джаспер подошел к Элис и зажег свечи, они оба отступили в сторону, когда закончили. Элис начала напевать праздничную песню тонкими голоском, Эдвард с Джаспером вторили ей, и когда они закончили, то сказали мне загадать желание и зажечь свечи. Я смотрела на мерцающие огоньки на праздничных свечах и тихо пожелала то единственное, что по-настоящему хотела в этот момент.
Чтобы все у нас было хорошо.
Сделав глубокий вдох, я задула свечи, улыбаясь, когда Элис радостно завизжала. Я смотрела, как струйки дыма поднимаются в воздух, а Джаспер начал быстро вынимать свечи, пока Элис фактически заталкивала мне в руки подарки. Я схватила один, не зная, как реагировать. Эдвард застонал.
– Умерь свой пыл, Элис, – заворчал он, качая головой. – Дай ей, черт тебя дери, возможность вздохнуть.
Элис закатила глаза, и я улыбнулась ему, радуясь, что он заботиться обо мне. Открыв маленькую упаковку, я обнаружила дорогие серебряные часы. Достав, я осторожно их осмотрела.
– Это от Розали, – сказала Элис.
Я удивленно подняла глаза и она улыбнулась.
– Их доставили сюда по почте.
Я кивнула в знак понимания и ощутила прилив благодарности. Меня поразило, что подарок пришел издалека, им было не все равно. Элис протянула мне еще подарки, и я открыла большую коробку с рисовальными принадлежностями, которые пахли фруктами, от Эмметта, вместе с письмом, в котором он просил не дышать ароматом слишком долго, а то опьянею. Там же была приписка от Розали, гласившая, что Эмметт уже попробовал и на своем примере подтвердил, что очень даже возможно опьянеть от запаха, и предложила держать подарок подальше от Эдварда, чтобы его голову не посетили очередные яркие идеи. Мы рассмеялись, а Эдвард раздраженно застонал от укола Розали, но все равно на его губах появилась улыбка.
Элис подарила мне кошелек, говоря, что пора уже его носить с собой, и что у каждой девушки должен быть один приличный, а Джаспер приготовил для меня портативные электронные игры – «Джеопарди» и «Счастливый случай» – он знал, что я их любила.
– А это от Эсме с Алеком, – сказал Джаспер, протягивая мне еще одну упаковку.
Я застыла, уставившись на нее, меня сковал шок. Все они с любопытством не сводили с меня глаз, поэтому через секунду пришлось принять подарок, меня поразило, что они приготовили мне сюрприз на день рождения. Осторожно открыв его, я достала медную коробку среднего размера со стеклянным окошком наверху. За окошком виднелся четырехлистный клевер с красными сердечками и серебристой блестящей отделкой. Ошеломленная, я открыла крышку, замечая, что она обита вельветом того же цвета, что и сердца снаружи. Не зная точно, что это, я ощутила, как глаза наполняют слезы – я чувствовала, что подарок – нечто особенное.
– Это коробка памяти, – нежно сказала Эдвард, я вздрогнула, не заметив, что он подошел ближе. – То, что снаружи, похоже, означает любовь и удачу. Ты можешь хранить в ней дорогие тебе вещи – всякое важное дерьмо.
Я подняла на него глаза и улыбнулась, пока по щеке сползала слезинка.
– Сомневаюсь, что ты поместишься, – мягко сказала я, вытирая влагу с глаз.
Он хихикнул.
– Ну да, я тоже сомневаюсь, tesoro. Даже мой член не влезет в эту штуковину, – игриво добавил он.
Я отчаянно покраснела, покачав головой, все залились хохотом. Я положила коробку назад на стол и вздохнула.
– Мы закончили? – спросила я, глядя на них.
Они все кивнули, и я вздохнула с облегчением, довольная, что эта часть праздника подошла к концу.
Все расселись за столом, и мы ели торт, беззаботно болтая. Джаспер рассказал нам о школе и жизни в Сиэттле, а Элис с Эдвардом травили байки о времяпрепровождении в Форксе. Я слушала, радуясь, что на время внимание уделяют не только мне, просто наслаждаясь их компанией. В конце концов, они заказали пиццу и весь вечер мы смотрели фильмы и играли в игры, атмосфера стала расслабленной. Позже позвонили Розали и Эмметт, и несколько минут мы общались, они говорили о школе и пожелали мне счастливого дня рождения.
– Так что, ты уже думал, что будешь делать в следующем году? – спросил Джаспер Эдварда, я занервничала, потому что ни я, ни Эдвард пока не касались этой темы после возвращения, и я не была уверена, что он решил.
Он пожал плечами.
– Наверное, поеду в колледж в Калифорнии, – сказал он. – Если туда захочет Изабелла.
Я мягко улыбнулась, когда он глянул на меня.
– А что в Калифорнии? – спросила Элис.
Эдвард хихикнул.
– Даже не спрашивай, – сказал он. – Это не Форкс или Чикаго, и это единственное, что для меня сейчас имеет значение. А если она выйдет за меня замуж, я последую за ней даже через гребаные врата ада, если ей захочется.
Джаспер как раз пил и поперхнулся, стоило Эдварду сказать эти слова, он выплюнул содовую на себя и яростно закашлялся. Размахивая руками, он пытался восстановить дыхание.
