– Пошел на хрен, – дрожащим голосом тихо сказал я.
– Где она? – спросил он. – Ее не было в Форксе, и ее не было с вами в Чикаго. Ваши братья Эмметт и Джаспер заявили о полном незнании, точно так же, как и мисс Хейл и мисс Брендон. Ваш отец не говорит, ваш дядя тоже, а его жена Эсме потребовала адвоката в тот же момент, как ее имя слетело с моих губ. Единственный человек, который знал эту девушку, парень по имени Джейкоб Блэк, который, к несчастью, тоже пропал. Фактически, они оба исчезли с радара в одно и то же время.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказал я.
– Правда? – спросил он, изогнув брови. – Я знаю, что вы в курсе, кто такой Джейкоб Блэк. Похоже, что люди в Форксе думают, что вы пытались убить его в прошлом году, хотя никаких официальных записей об этом не существует. Хотя странно, что резервация получила огромную дотацию из анонимного источника, и семья Джейкоба построила новый дом благодаря добросердечному незнакомцу после того, как их старый сгорел от несчастного случая. Какое совпадение, правда?
Я не ответил, невозмутимо глядя на него и изображая хладнокровие, хотя внутри я паниковал. Я не имел представления, куда он клонит своими вопросами, и хотел вылететь из чертовой комнаты, но понимал, что от этого я только буду выглядеть виновным в чем-то.
– С вашей девушкой что-то случилось, мистер Каллен? – спросил он. – Знаете, вы можете рассказать мне. Я здесь, чтобы помочь вам…
– Вы здесь, б…ь, не для помощи мне, – возразил я. – На меня вам наплевать. Вы здесь, чтобы помочь себе.
– Она сбежала с Джейкобом Блэком? – продолжил он, игнорируя меня. – Она выбрала его, а не вас?
– Вы не знаете, о чем говорите, – резко ответил я, пристально глядя на него.
– Она умерла? – спросил он.
Я отпрянул, услышав его заявление, ухватился за стену, чтобы не упасть, и почувствовал, что сейчас потеряю сознание.
– Нет! – крикнул я.
– А Джейкоб мертв? – напрямик спросил он.
– Это допрос? – в ответ спросил я.
– Нет, – покачал он головой. – Я просто пытаюсь помочь, как я и сказал. Мы можем поработать над этим прямо здесь. Если что-нибудь случилось, мистер Каллен, я уверяю вас, что смогу помочь. Если она пропала, или ее ранили…
– Вы ничем не можете мне помочь, – отрезал я, прерывая его.
– А русские? – спросил он, с подозрением сузив глаза. – Вы что-то сказали о русских…
– Я хочу моего адвоката.
– Прекрасно, – сказал он, останавливаясь на середине предложения.
Он сунул фотографию назад в карман и улыбнулся.
– Знаете, мистер Каллен, правда всегда торжествует. И в конце дня правда – это то, что даст вам свободу.
Он повернулся и вышел. Тюремщик отвел меня назад в камеру. Я всю ночь ходил по ней, взбешенный, пытаясь рассортировать то, что он мне сказал. Он подобрался так близко к правде, чтобы я успокоился, и моя паранойя выросла еще больше. Нам нужно было разрешить все это дерьмо насколько возможно быстро, прежде чем его подозрения возрастут до такой степени, что вмешается полиция, а я знал, что это убьет всех нас.
Каким-то образом наступило следующее утро, и я пристально смотрел на дверь, ожидая человека с завтраком, но сильно удивился, когда дверь открылась, вошел тюремщик и сообщил, что меня вызывают на слушание. Он сопроводил меня в зал суда, где уже ждал адвокат. Я увидел, что в зале сидит Эсме, слабо улыбнувшаяся и помахавшая мне.
Через несколько минут назвали мое имя, и мистер Риччи встал, заявив, что меня неправомерно задержали, и нет необходимости держать меня под арестом. Судья, похоже, сомневался, главным образом из-за моей фамилии, но в конечном итоге согласился. Он приказал выпустить меня под залог пяти тысяч долларов, и направились туда, где меня регистрировали. Они начали процесс освобождения, пока Эсме выплачивала залог. Я просидел там почти час, у меня еще раз сняли отпечатки пальцев и сфотографировали, чтобы убедиться, что я все еще тот же самый ублюдок, и задали мне столько же вопросов на выходе, сколько задавали на входе.
В конце концов, они закончили, и мне разрешили одеться в свою одежду, отдали личные вещи, конфискованные при аресте, кроме фальшивого удостоверения личности. Выйдя на улицу, я заметил встревоженную Эсме. Я подошел к ней и вздохнул.
– Ты напугал меня, малыш, – тихо сказала она, гладя меня по щеке. – Не делай так больше, слышишь?
– Спасибо, – тихо сказал я. – За то, что вытащила меня, и все такое.
Она улыбнулась, покачав головой.
– Ты впервые попал сюда. Давай надеяться, что мистер Риччи будет таким же удачливым с моим братом и мужем.
– Как они? – спросил я. – Б…ь, где они?
– Здесь. Фактически, вы были в одном здании, но не встречали друг друга, потому что были в одиночках. Их слушание на следующей неделе. Улики против твоего отца намного сильнее, чем против Алека. Но адвокаты уверены, что их обоих выпустят под залог, и, похоже, что против Алека статью изменят, но они не так уверены по поводу Карлайла.
– Б…ь, – сказал я, тряхнув головой. – Так они пробудут там как минимум всю следующую неделю?
Она кивнула.
– К несчастью, – прошептала она. – Поехали домой. Мы что-нибудь придумаем.
Я пошел за ней к машине и залез на пассажирское сиденье. Она завела машину и отъехала от тюрьмы. Всю дорогу в машине царила тишина. Похоже, что все сдвинулось в мертвой точки, и, пока мы проезжали по аллее в нескольких кварталах от дома моих родственников, где когда-то счастливо жила моя семья, мне показалось, что все, наконец, забылось. Я понимал, что то, с чем я оказался лицом к лицу, не будет легким, и я должен буду пойти на большой риск, чтобы спасти ее, но я был готов пожертвовать всем.
И похоже, я точно знал, что должен сделать…
Эсме припарковалась около дома, и мы оба вылезли, но я остался на подъездной дорожке. Через секунду она поняла, что я не иду за ней к двери, и остановилась, нерешительно посмотрев на меня.
– Ты заходишь? – спросила она.
Я покачал головой, нервно проведя рукой по волосам. Я чувствовал, как набегают слезы, но яростно боролся со своими эмоциями, пытаясь надеть эту гребаную маску спокойствия, о необходимости которой предупреждал меня Алек.
– Я не могу, – ответил я.
– Я понимаю, – тихо сказала она.– Что тебе нужно?
– Я… Мне нужно кое-куда сходить.
Она смотрела на меня с паникой в глазах. Она точно поняла, что я планировал сделать.
– Эдвард…
Я поднял руку, останавливая ее.
– Знаю, я делал ошибки, но я не идиот. Просто поверь мне, Эсме. Я никогда не сделаю ничего, б…ь, что причинило бы тебе боль, и я имею в виду именно это.
– Хорошо, – нерешительно сказала она, подходя и протягивая мне ключи от машины. – Будь осторожен.
Я кивнул и взял ключи, залезая на водительское место и отъезжая от дома. Я поехал на другую сторону парка Линкольна, мое беспокойство увеличивалось с каждой проезжаемой милей, и припарковался перед большим белым особняком. Я вышел и направился к входной двери, притормозив на крыльце и сделав глубокий вдох. От глотка воздуха моя грудь заболела, но это жжение было почти облегчением, потому что оно отвлекало мои истрепанные нервы. Я нажал кнопку дверного звонка. Дверь открылась почти немедленно, и передо мной оказалась смутно знакомая девушка. Через секунду я узнал ее, и мои руки задрожали, потому что это была та самая рабыня из барака в Финиксе, которая нашла Рене, девушка, чьи крики довели меня в тот день до головной боли.
В ее глазах тоже мелькнуло узнавание, и она быстро отвела глаза, почти, б…ь, испуганная моим присутствием.
– Чем могу помочь, сэр? – дрожащим голосом спросила она.
– Мне… мне нужно повидаться с Аро, – сказал я.
– Ваше имя, сэр? – спросила она.
– Эдвард Каллен, – ответил я.
Она открыла рот опять, но ее резко прервал женский голос, в котором я опознал голос жены Аро, Сульпиции.
– Эдвард Каллен? – переспросила она, шире открывая дверь, чтобы посмотреть на меня. – Какой сюрприз. Я думала, что тебя арестовали вместе с остальными.
