Скромный метаморф (СИ) - "Жером Фандор"

— А вы, полагаю, были уверены, что та ваша теория оказалась верна? — припомнил Дамблдор день назначения меня ИО преподавателя.

— Надейся на лучшее, но готовься к худшему, — пожал я плечами. — А тот факт, что о состоянии Квиррелла и о его лечении не поступало совершенно никакой информации, лишь подкрепил мою уверенность. Я не рассказывал ребятам о своих мыслях по поводу Квиррелла, возможно зря, ведь будь иначе, они бы не действовали так безрассудно. Во всяком случае мне хочется в это верить, — криво улыбнулся я в конце.

— Не так уж и плохо скрывать столь пугающие факты от своих близких. Такая информация может страшным образом воздействовать на неокрепшие умы, — поделился он своим мнением.

— А ещё такая информация может не дать этим умам совершить роковую ошибку. Директор, — я прервал попытку Дамблдора сказать что-то ещё. — Я понимаю, что вы пытаетесь меня как-то поддержать, подбодрить, успокоить после тех событий, но… Я достаточно устойчив в психологическом плане, чтобы справиться с этим самостоятельно. Мне просто нужно время всё обдумать, сделать выводы, понять ошибки, — спокойно улыбнулся я.

— Как директор я обязан поддерживать своих студентов. Вы совсем не облегчаете мне эту задачу, мистер Лавгуд, — вздохнув, покачал головой Дамблдор.

— Сделаю вид, что не слышал этой жалобы, — моя улыбка стала чуть шире и в ней добавилось веселья. — Но давайте продолжим. После того как Гарри выпил зелье, я вспылил, сказал, что Квиррелл опасен, приказал им пить зелье для прохода назад и возвращаться, а сам готовился пройти вперёд через пламя. Я тогда немного перестроил свой организм, чтобы тот лучше выдерживал высокие температуры, чешую там нарастил, повысил теплоёмкость клеток и тому подобное… — не совсем правда, точнее не во всём, и, судя по взгляду, он это понял.

— Чешую? — уточнил директор, не подавая вида, что заметил мою маленькую ложь.

— Да, чешуя. Драконья. Она хорошо выдерживает высокие температуры, — приподнял я руку, демонстрируя выращенные чешуйки. — Чешуя как у молодого дракона, так что магическая сопротивляемость у неё не столь высока, но именно против огня она весьма хороша, — пояснил я. Рано или поздно он бы узнал о моём умении воспроизводить в своём теле что-то, что есть только у магических тварей, а может и уже знает или хотя бы догадывался, так что нет смысла скрываться. После моих слов он задумался. Может быть даже вспомнил тролля на Хэллоуин.

— Ещё я надел мантию-невидимку, — продолжил я. — Я её добровольно-принудительно изъял у Гарри ещё когда мы оказались в начале пути. Вот так, будучи несколько видоизменённым и находясь под мантией-невидимкой, я прошёл через огонь. Наверно, это была моя третья ошибка… Не уверен… — задумчиво почесал я подбородок.

— И почему же тебя терзают сомнения, мой мальчик? — снова ободряющая улыбка со стороны директора.

— Вы уже знаете, что Гарри последовал тогда за мной. И вот я сейчас думаю, что бы было, если бы я тогда поступил иначе? Проконтролировал бы, чтобы они ушли. Или связал, например. С одной стороны, Гарри бы не подвергся опасности и точно не прошёл бы через огонь. С другой стороны, в этом случае не было бы отвлечения для Квирелла и для меня всё могло бы закончиться плачевно, а если бы он в этом случае направился по обратному пути, то у ребят даже не было бы шанса спрятаться или хотя бы попытаться отбиться. Вот поэтому я и сомневаюсь… Ах да, когда мы были рядом с барьером, то я не улавливал никаких звуков и запахов по другую сторону, поэтому… — я замолчал, беспомощно разводя руками.

— Поэтому пришлось рисковать и идти в неизвестность… — печально закончил за меня Дамблдор.

Отлично, он сам до этого додумал, не придётся лгать, будто бы я не знал, что Квиррелл точно там был. Теперь выдавить кривую улыбку и… Идеально!

— Да уж… Проход через огонь был… Болезненным. Но именно вреда он нанёс не слишком много. Отделался всего несколькими относительно серьёзными ожогами.

— А вы не боялись, что огонь мог повредить мантию-невидимку? — с интересом спросил директор.

— Ничуть, — отрицательно покачал я головой. — Не знаю, является ли мантия огнеупорной, но я предварительно проверил силу огня, чтобы понять степень его воздействия на мой организм. Я протянул над ним руку и… Рукав мантии даже не нагрелся. Так я и выяснил, что огонь воздействует только на живую органику. Так вот, когда я проходил через огонь, мне пришлось с помощью метаморфизма убрать голосовые связки и зарастить ротовую полость, чтобы не закричать… — я постарался сказать эти слова с максимальным безразличием, но всё же выражение лица Дамблдора стало весьма мрачным. Наверно, не стоило добавлять такие подробности. — И это же помогло мне не начать орать на Гарри, когда он чуть не врезался в меня, всё же пройдя на ту сторону. Хорошо хоть, что я успел тихо отойти в сторону и Квиррелл с Волан-де-Мортом не заметили, что у них два гостя, а не один.

— Да уж… — с усталостью в голосе я помассировал виски. — Я за всё время нашего знакомства столько не злился на эту троицу, как в тот день… Особенно на Гарри. Первое время я держался рядом с ним, готовый выдернуть его из-под заклинания, но они разговаривали, а Гарри явно был нужен Волан-де-Морту, чтобы получить камень, так что я немного расслабился и стал думать как его нейтрализовать. Я даже не задумывался о поиске выхода и побеге вместе с Гарри, ведь буквально за стенкой находились Рон с Гермионой, а там они были бы в опасности до тех пор, пока там находился этот монстр. И вот так, подобравшись к нему… Я избавился от него… — в этот момент я попытался подавить дрожь в голосе, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Сначала я схватился за палочку и руку, которой он держал её. И то и другое я сломал. Далее я сломал ему обе челюсти, а следом и кисти обеих рук на случай использования им беспалочковых или невербальных чар. Потом… Потом я сказал Гарри… Нет даже не сказал, а буквально приказал, чтобы он отвернулся, закрыл глаза и уши. Дальше я оттащил Квиррелла с его попутчиком за одну из колонн, где сначала свернул ему шею, а потом и оторвал голову, чтоб наверняка… — я всё-таки не смог сдержать дрожь в голосе.

— Когда он погиб, от его тела отделился грязно-чёрный дым, который принял форму лица, и пролетел через меня в неизвестном направлении. Я тогда расслабился и не успел среагировать. Когда он проходил через меня, я почувствовал холод и головную боль, после чего направился к Гарри, чтобы предупредить опасаться этой штуки, но пройдя около десятка метров потерял сознание. Дальше вы знаете, — всё-таки уняв под конец дрожь, закончил я рассказ, только сейчас поняв, что из-за накативших от воспоминаний эмоций наговорил много того, о чём хотел бы умолчать.

— Я вас понял, мистер Лавгуд… — с печалью, сочувствием и сожалением сказал он, сняв очки и начав их протирать. Молчание длилось около минуты, за что я благодарен Дамблдору. Мне в самом деле было нужно это время, чтобы собраться с силами. — Что вы можете сказать по поводу смерти Квиррелла? — с некоторой осторожностью в голосе спросил он.

— Пф, давайте будем называть вещи своими именами — это было убийство, — раздражённо фыркнув, заявил я мрачным голосом. — Я именно что убил Квиррелла.

— Тем не менее, вы хотели защитить своих близких, — возразил директор.

— Не важно при каких условиях и из каких побуждений, убийство всё равно остаётся убийством, — с печалью в голосе пробормотал я, опустив взгляд.

— Я об этом уже говорил, но повторюсь. Для ребёнка вы слишком пессимистичны, — покачал головой Дамблдор.

— Я бы назвал это реализмом.

— Хм… Думаю, эту тему лучше оставить для философских дебатов. И как же вы относитесь к этому… Убийству? — с небольшой заминкой в конце спросил добрый дедушка Дамблдор.

— Я… Не знаю, что чувствую по этому поводу, но мне это точно не кажется приятным, — поджав губы, проговорил я. — Тем не менее, если бы передо мной снова стоял выбор, я сделал бы то же самое. Разве что не стал бы отрывать голову. Вот уж на что точно повлияли мои эмоции, так это на… Тот момент. Мне было страшно. За себя, за друзей. Я боялся Волан-де-Морта, я не знал чего можно ожидать от существа, которого нарекли Великим Тёмным Волшебником, Тёмным Лордом. А ещё я был зол. На себя за свою беспечность и невнимательность; на друзей за их глупость и безрассудство; на Квиррелла за его предательство; на самого Волан-де-Морта… Эх… — тяжело вздохнул я под конец, наконец, выговорившись и почувствовав некоторую пустоту в эмоциях.