Скромный метаморф (СИ) - "Жером Фандор"

Это дало мне время осмотреться. Больничное крыло. Ожидаемо. Неприятная ситуация. Нет времени подготовиться к разговору, совмещённому с допросом. А то, что он будет, вполне очевидно. В мягкой форме, но всё же. Я уже давно доказал, что не являюсь одиннадцатилетним несмышлёнышем, что в данной ситуации скорее минус, ведь отношение будет другое, нежели к нормальному ребёнку, каким был на моём месте в оригинале Гарри.

— Спасибо, профессор, — поблагодарил я его уже словесно, ставя стакан на стоявший рядом с кроватью столик, который был завален сладостями и открытками. — Как давно я здесь?

— Три дня. Твои друзья будут весьма счастливы, что ты наконец пришёл в себя. Очень многие хотели тебя навестить и оставить подарки… — кивнул он на столик со сладостями. — Но собравшаяся толпа сильно превысила порог терпения мадам Помфри, иначе все гостинцы не уместились бы на один столик, — со смешинкой в голосе закончил он.

— Вот как… — задумчиво кивнул я, чувствуя приятное тепло в груди. — Сейчас я понимаю о чём вы тогда говорили. Про то, что получилось избежать худшего исхода, — уточнил я.

— Льюис, можешь рассказать о том, что произошло в запретном коридоре? — мягко спросил директор.

— Полагаю, вы хотите услышать мою версию событий и… И про смерть Квиррелла, верно? — напряжённо поджав под конец губы и опустив глаза, спросил я.

— Именно… Лимонную дольку? — он показал на вазочку на столике, тон его голоса был успокаивающим и ободряющим.

— … — при мысли закинуть пару долек в рот, возникло фантомное ощущение, что меня окатило тёплой кровью, в нос ударил отдающий металлом запах, а в глазах отразился мёртвый взгляд на оторванной голове. Наваждение исчезло столь же быстро, как и появилось. — В этот раз у меня нет аппетита, профессор… Хаах… — тяжело задышав, отрицательно покачал я головой. Кожа побледнела, в горле встал ком, захотелось блевать, из-за чего я неосознанно прикрыл рот рукой. Начинаю брать тело под спавший из-за длительной потери сознания контроль. Противостояние физиологии и моей воли, подкреплённой метаморфизмом, было коротким. Точнее его вообще не было. Дыхание нормализовалось, кожа приобрела привычный цвет, рвотные позывы исчезли.

— Прошу прощения, профессор… — глаза ничего не ответившего Дамблдора светились сочувствием и даже немного болью, если я правильно разобрал его эмоции. — Итак, моя версия событий… — ещё раз тяжело вздохнув, я на несколько секунд прикрыл глаза.

— Для меня всё началось с гостинной. После встречи с вами я отправился именно туда. Там я встретил ребят, мы с ними начали разговаривать… В какой-то момент у меня возникла мысль о хроновороте и я спросил у них, не просил ли я что-то передать. Нашёл у себя в рюкзаке записку, в которой было написано время, в которое я и переместился с помощью хроноворота и, написав такую же записку и отправив её в рюкзак, после чего сразу же отправился к запретному коридору… Жаль, что я не написал время на десять минут раньше… Или хотя бы на пять… — тяжело вздохнул я, вспоминая свою оплошность.

— Все люди могут ошибаться, — попытался подбодрить меня Дамблдор.

— Но не все могут жить с последствиями своих ошибок. Особенно если ценой ошибки является чья-то жизнь, — вставил я контраргумент.

— Для ребёнка вы слишком пессимистичны, — покачал головой директор.

— Возможно. Но я продолжу. На третьем этаже я уловил их запах, который усиливался по мере приближения к Пушку. Милый пёсик… — криво улыбнувшись, с сарказмом произнёс я. — Когда я вбежал в ту дверь, то по-настоящему испугался. Прежде всего давайте опишу вам представшую мне картину. Где-то в углу стояла арфа, на которую были наложены чары, из-за чего играла она самостоятельно. Вот только к тому моменту как я там появился, действие чар уже заканчивалось, потому что от неё почти не исходил звук. Недалеко находился Пушок, который уже проснулся. Он вовсю тряс одной головой, пока две другие уже скалились в сторону моих друзей. Он уже готовился напасть… А эти три… Эти три альтернативно одарённые личности… — от накатившей злости я сжал руки, ударив кулаком по столику рядом с кроватью, едва не уронив всё, что на нём было. — Они просто склонились над люком и переговаривались, ничего не замечая! — даже прикрикнул я от накативших эмоций. — Простите, профессор… — сконфуженно пробормотал я, заметив большую трещину на месте удара.

— Ничего страшного, Льюис, — на его лице вновь показалась успокаивающая улыбка, в которой сквозило некоторое понимание. — Репаро. Продолжай, пожалуйста, — сказал он, избавившись от повреждений.

— Тогда… Тогда я был уверен, что выбраться всем не получиться. Я бы не смог выдернуть их из-под удара, а после и выйти через ту же дверь, через которую мы вошли. Как вы знаете, я изучаю окклюменцию и вполне способен ускорить работу разума, так что время на раздумья у меня было и никаких вариантов я не нашёл. Поэтому… Поэтому я бросился на ребят и повалил вниз, прямо в люк. Я успел раньше Пушка… Точнее почти успел… — поморщившись от накатившей фантомной боли в спине и прикоснувшись к ней, уточнил я.

— Поэтому твоя форма была разорвана на спине, верно, Льюис? — обеспокоенно поинтересовался директор.

— Да, он задел своими когтями мне спину, — снова поморщившись от фантомных болей, подтвердил я. — Под люком были дьявольские силки, поэтому я успел с помощью метаморфизма остановить кровь и нарастить поверх раны слой кожи, так что ребята поверили, что Пушок задел только форму. Повезло, что она не испачкалась в крови, иначе было бы сложнее их успокоить, — криво улыбнувшись, усмехнулся я. — Самым проблематичным было терпеть боль и не показывать ребятам моё состояние. Я, конечно, ослабил чувствительность болевых рецепторов, но я пока не умею отключать их полностью, так что было… Неприятно.

— Мадам Помфри сообщила мне, что травме по виду было около двух недель. Весьма похвальная скорость восстановления, особенно если учесть, что с момента ранения до попадания в медицинское крыло, насколько мне известно, прошло всего пара часов, — Дамблдор поправил свои очки, сверкнув линзами, а на его лице показалось одобрение и даже (!) уважение.

— Будь у меня достаточно времени и еды, я бы смог полностью восстановиться самостоятельно, но в любом случае по окончании этого приключения обратился бы к мадам Помфри. Уж лучше обратиться к специалисту, чем строить из себя крутого. И вообще было бы замечательно, если бы необходимости обращаться вовсе не было, — неприязненно поморщился я.

— Весьма зрелое суждение, мистер Лавгуд, — одобрительно покивав, высказался дед.

— Может быть… Но мы отвлеклись. Не буду описывать как я их отчитывал, скажу только, что… Я повёл всех вперёд. Возможно это было глупое решение, но оно было продиктовано полным отсутствием информации. Назад пути не было. Нам было неизвестно, когда учителя обнаружат нашу пропажу, начнут наши поиски и в конце концов найдут нас. Это могло занять как несколько часов, так и несколько суток, а ведь тех самых несколько часов у нас не было. Квиррелл, — прервал я хотевшего уже заговорить Дамблдора. — Нам было неизвестно, как устроен тот коридор и был ли выход через Пушка единственным. Если бы это было так, то мы бы столкнулись, когда он возвращался бы. В противном случае нам не стоило беспокоиться о столкновении с ним, я бы просто полагался на своё обоняние и свой слух, чтобы держаться от него на расстоянии, пока мы движемся к выходу, к которому нас привёл бы сам Квиррелл.

— Вот как… Получается, вы учли все имеющиеся условия, прежде чем принимать такое решение. Очень достойное качество для факультета Рейвенкло, — задорно усмехнулся директор, отправляя в рот лимонную дольку.

— Шляпа утверждала, что мне подходит любой факультет, — смущённо улыбнувшись на эту похвалу, я почесал затылок. — Так вот… Потом были ключи, шахматы, спящий тролль и зелья. Мы сели на мётлы и поймали нужный ключ, дальше мы отправились с мётлами. Через шахматную доску мы просто перелетели. Тролль… Ну, тут нечего говорить, он просто спал, поэтому мы прошли мимо. Наконец, зелья… Признаюсь, там я совершил вторую ошибку. Мне стоило стоять рядом со столом и быть готовым схватить нужную склянку. Гермиона быстро разгадала загадку, и как только указала на нужную колбу, Гарри сразу же её схватил и залпом выпил. Он был уверен, что Квиррелл действительно наш преподаватель и не представляет опасности. Даже не догадывался, что он может быть одержим.