Музей разочарований - Ледер Мэг

Осколок глиняного горшка

Залив Дэд Хорс

Бруклин, Нью-Йорк

Кат. № 201Х-22

Когда Одри ушла, я расчесалась (по крайней мере, создала видимость), натянула джинсы, повесила на шею цепочку с динозавром и жетон Бородатой Леди и, схватив шапку с пальто, крикнула родителям:

— Я ненадолго.

Я бежала так быстро, как только могла. До дома Эфа было два квартала, а на улице было так холодно, что изо рта вырывались облачка пара. Я ненавидела бег. Лёгкие горели, грудь словно кололи ножами, но я все равно бежала, тяжело дыша. По пути чуть не сбила старушку с тележкой, полной алюминиевых банок.

— Простите, — прокричала я, не оборачиваясь, ноги пульсировали.

Остановила я только у дома Эфа.

Я позвонила в дверь, послышались шаги, и кто-то высокий посмотрел на меня сквозь матовое стекло. Я так надеялась, что это Эф. Сердце замерло, когда дверь открылась. Это был его отец. Джордж выглядел так, будто за последние сутки он успел умереть и вновь воскреснуть: под опухшими глазами черно-серые круги, вчерашняя одежда, запах алкоголя и печали окутывал его, словно облако.

Из него словно выкачали всю радость, опустошили.

— Эфа здесь нет, — сказал он, и до меня донеслось его несвежее дыхание.

— А. — Я не знала, что еще сказать. Джорж смотрел куда-то сквозь меня. — Он вернется к вечеру?

Джордж грустно улыбнулся.

— Нет, они с Эллен утром уехали к её родителям в Покипси. Вернутся только завтра.

— А, — повторила я, мои плечи опустились, я переступила с ноги на ногу. — Если вы будете говорить с ним, скажете, что я заходила?

— Если ты будешь с ним разговаривать, скажешь, что мне очень жаль? — спросил он в ответ.

Я машинально кивнула.

Джордж отвернулся и закрыл передо мной дверь. Я прошла один квартал, радуясь, что под пальто на мне был свитер Эфа. Со мной была хоть какая-то его часть. Руки дрожали. У меня было странное ощущение: энергия, направленная на то, чтобы добраться до его дома, никуда не ушла. Она накапливалась внутри, вызывая беспокойство и раздражение. Домой идти совершенно не хотелось. Я написала Эфу.

Позвони мне?

Я бродила по улицам, пиная листья под ногами, а надо мной кружил полиэтиленовый пакет. Ничего красивого в этом не было, потому что это мусор. Меня он раздражал сам по себе и потому, что в нем мог запутаться какой-нибудь непутевый голубь. Я злилась на себя, потому что из-за роста не могла его достать. Я злилась на Эфа, потому что ему это было по силам, но рядом его не было.

Я позвонила ему, но меня перекинуло на голосовую почту.

Я остановилась посреди тротуара, меня обдувал такой холодный ветер, что с носа потекло, и я поняла, что не знаю, что делать. Вообще.

Если бы все происходило в книгах Джейн Остин, мы с мистером Дарси случайно бы встретились, и из наших ртов вырывались бы облачка пара, пока мы застенчиво, но весьма красноречиво и искренне объяснялись бы друг другу в любви.

В мире Вивьен и Дельфин Джейсон Норт, школьный учитель, по которому я тайно тосковала много лет, понял бы, что тоже любит меня, и побежал бы на вокзал, чтобы успеть перехватить меня до того, как я навсегда исчезну из его жизни.

В «Титанике» Лео взял бы меня за руку, и мы бы сбежали в погоне за нашим счастливым концом. Или могли быть на пути к нему.

Но я стояла одна на нью-йоркском тротуаре, от которого пахло мочой. У меня начался насморк, а носового платка не было. Еще я боялась, что голубь умрет от удушения в этом дурацком полиэтиленовом пакете.

Не похоже, что мне светит счастливый конец.

* * *

Я не рассказала родителям, что видела на чердаке музея.

Я никому не рассказала, что произошло между мной и Китсом.

Рано утром я пришла в школу и разбила лагерь у шкафчика Эфа. Я не знала, что сказать о его отце. Не знала, что думать о поцелуе. Но мне нужно было его увидеть.

Его свитер уже начал пованивать, но я упрямо стала ждать его, прислонившись к стене.

Грейс прошла мимо, затем застыла на месте и вернулась.

— Да, это не мой шкафчик, — сказала я, прежде чем она успела спросить.

— Я только хотела узнать, всё ли у тебя в порядке?

— Нет, — покачала я головой и попыталась улыбнуться, но на глаза навернулись слезы. — Совсем нет.

— Поговорим?.. — начала она, а затем перевела взгляд на что-то позади меня и резко вдохнула.

Я обернулась, заранее опасаясь того, что могла увидеть.

Инстинкты не подвели.

По коридору, вышагивая, словно по подиуму, шла Черисс. Ее волосы сияли, а уверенности позавидовала бы и королева. Весь ее вид говорил о том, что она и есть тот самый Секрет Виктории[25].

И она держала Китса за руку.

— Вот черт! — пробормотала Грейс, крепко хватая мою руку. — Какие же они мерзкие.

Китс заметил меня и замялся, резко замерев посреди коридора. Черисс, не понимая причины заминки, повернулась к нему. Тогда он, видимо, сказал ей что-то обо мне, потому что на мгновение на её лице отразилась простая человеческая эмоция, так похожая на стыд.

— Прости, Пэн, — прошептала Грейс, наклонившись ко мне, и, показав им средний палец, одними губами произнесла: — Пошли вы...

Я хихикнула, хоть слезы и застилали глаза. Китс выглядел обескураженным, но Черисс разозлилась. Презрительно сузив глаза, она силком развернула его в противоположную сторону и потащила за собой, чеканя шаг, как на параде.

Рыдая навзрыд, я засмеялась еще громче.

Я вытерла лицо рукавом свитера, от души надеясь, что не размазала сопли по всему лицу.

— Да нет, все в порядке, правда, Грейс.

Тогда до меня и дошло, что это чистая правда, и я действительно не очень переживаю из-за потери Китса.

Она протянула мне бумажный платок, и я высморкалась.

Это Эф разбил мне сердце и оставил внутри пустоту, которая напоминала черную дыру: бесконечную, непостижимую, ужасную, но все равно удивительную.

Как будто я мысленно призвала его, и из-за угла появилась его долговязая фигура. Он остановился, глядя на разворачивающуюся перед ним сцену: взявшись за руки, в его сторону шли Китс и Черисс, а я, с покрасневшим от слез лицом, вместе с Грейс, которая, судя по ее виду, была готова защищать меня от кровожадных викингов, стояла около его шкафчика.

Я не успела сказать и слова, как, словно в размытой и замедленной съемке, Эф уронил сумку на пол и, бросившись вперед, подобно супергерою, накинулся на Китса. Черисс, теперь сжимавшая воздух вместо руки своего парня, собиралась кричать.

Эф, размахнулся и с яростью, скрежетавшей на зубах, ударил Китса по лицу.

Крик Черисс эхом разнесся по коридору. Вокруг них образовалась толпа, поэтому я не видела, что происходило дальше. Грейс, расталкивая толпу, потянула меня вперед. Воздух трещал от адреналина и запаха пота, но мне нужно было найти Эфа. Когда мы наконец-то прорвались к ним, мистер Гарфилд уже стащил его с Китса. Глаза Эфа были дикими, словно он собирался сражаться со всем миром, но потом он увидел меня.

По телу разлилась жуткая, но прекрасная боль, каждая клеточка и волосок тянулись к нему. Я шагнула вперед, желая сказать, что сожалею обо всем, что между нами произошло, сказать, что я верю ему и люблю.

Но стоило ему встретиться со мной взглядом, с его лица исчезли все эмоции.

Он отвернулся. Грейс взяла меня за руку.

Мистер Гарфилд увел Эфа в кабинет директора.

Миссис Кэролл помогла Китсу подняться. Он застонал и зажал нос. Черисс фыркнула, но, откинув волосы назад, вцепилась в его руку.

Собравшиеся начали перешептываться, смеяться, но постепенно разошлись.

Прозвенел первый звонок. Грейс держала меня за руку.

Прозвенел второй. Грейс всё так же держала меня за руку.

И тогда моё сердце разбилось.

Я упала на колени и заплакала. Да, я самая настоящая Королева Глупости, девушка, которая не ценила то, что имела, пока не потеряла.